Андрей Сажин АНСАМБЛЬ "СКАЙ"

Всё началось в 1970-1971 годах в биологической школе * 135 города Москвы, где я впервые услышал от одноклассников песни А. Якушевой и Ю.Визбора и стал учиться аккомпанировать себе на гитаре. Только я освоил аккорды в пределах первых трёх ладов, подошло время поступать на Биофак МГУ. В другое место я и не собирался. Всё живое любил с детства и даже общеобразовательную школу поменял на специализированную. На Биофак я умудрился поступить, но, кроме биологии, душа требовала чего-то ещё, желательно связанного с музыкой и песнями. Видя, как по несколько часов в день я истязаю гитару, мама, преподававшая в те годы политэкономию на Мехмате, познакомила меня с Сашей Сухановым , тогда ещё простым студентом этого факультета, который прилично играл на гитаре, вдохновенно пел самые разные песни, но своих еще не писал. В свою очередь, Саша привел меня на Химфак, где каждый четверг тоже Саша, но уже Костромин и с Биофака вёл что-то вроде кружка-клуба самодеятельной песни (КСП) . Здесь мы узнавали и учили все новинки, только что написанные бардами. Саша показывал аккорды, тексты, учил нас, как петь и играть. К тому времени он уже не ходил в агитпоходы, а полностью переключился на движение самодеятельной песни, водил собственную группу на слёты КСП и был с головой во всем этом. Где-то через месяц, когда мы познакомились поближе, собственно, он мне и сказал заветные слова - тебе надо идти в агитбригаду, там тебя научат нормально петь. Выслушав это как наказ и долго не сомневаясь, я стал ждать объявления о наборе новичков. Вот около него меня и поймала Лариса Козьмина (третьекурсница, с двумя походами за плечами). Девушка мне очень понравилась, и последние сомнения улетучились. Во время прослушивания я играл и пел "Не жалею, не зову, не плачу...", почему-то иногда переходя на фальцет. Сомнения на счёт меня, видимо, были, но, узнав, что кроме гитары я еще пять лет мучил аккордеон, в агитбригаду меня взяли! Первый шаг к "Скаю" был сделан. Два года чудесной жизни я опущу (агитпоходы: Кировский , Байкальский , Калининградский ), об этом в другом месте. Перед новым учебным годом в сентябре нас, как обычно, послали на картошку (совхоз "Ивакино" Можайского района Московской области). В правлении нам обещали: выполним план - уедем раньше! Ну, мы и старались. А тут как раз пришло предложение от Н.А. Перцова с Беломорской биологической станции - поработать там в октябре в стройотряде. Перед зимой нужно было поставить столбы для телефонной линии на одном из участков трассы. Народ на нашем курсе собрался дружный, лёгкий на подъём. В общем, получив "добро" от факультетского начальства, мы своей весёлой, певучей, состоящей во многом из агитбригадчиков командой, плавно перетекли на Белое море. Задачу, поставленную Н.А. Перцовым, мы выполнили в срок. И вот уже в Москве, точнее под Москвой - на даче Маши Балакиревой , где мы устраивали "беломорский гусятник", я познакомился с Андреем Хохловым - студентом Мехмата и выпускником, как и Дима Богданов, математической школы, правда, другой. Кроме математики, оба были связаны совместной работой в стройотряде на ББС в предыдущие годы и совместным пением в трио Балакирева-Богданов-Хохлов. После этого случая, услышав результаты нашего творчества и увидев, как весело n интересно мы проводим время, Андрей и отправил Диму на Биофак в агитбригаду, где я с ним и познакомился. Сам Андрей Хохлов также оказался в агитбригаде, но на несколько лет позднее. В тот же год, в ту же осень, при очередном наборе новичков певческая часть агитбригады пополнилась Олей Муратовой и Леной Чебан . Обе прекрасно пели, и к тому же сами себе аккомпанировали на гитаре.

Далее, вплоть до окончания мною Биофака в 1977 году, мы четверо пели вместе и отдельно, в ЖАНСах, МАНСах и ЖМАНСах, агитпоходах и в Москве, на практиках, в лесу у костров, на слётах КСП, по домам на всевозможных праздниках и сборищах - пели, пели и пели! Пели наши - биофаковские и не наши, пели всё, от Анчарова до Якушевой: весь "алфавит" самодеятельной песни. Я так привык петь, что всё чаще и чаще меня посещала мысль: а что же дальше - после окончания МГУ- Довольствоваться эпизодическим домашним пением с друзьями совсем не хотелось, я уже был "отравлен" ансамблевым пением, сценой и зрительским вниманием. После похода в Мордовию ( Саранск-77 ) так хотелось продолжения, что мы ринулись нашим Большим ЖМАНСом на Московский городской конкурс авторов и исполнителей самодеятельной песни и в первом туре заняли первое место среди ансамблей. Этого показалось мало, мы ещё выступили дуэтом с Таней Соковой (первое место среди дуэтов) и я рискнул спеть один (второе место среди исполнителей). С Таней мы потом вместе пели около года; выступали на слётах КСП, в смотрах художественной самодеятельности факультета. Пели А. Суханова и сложного во всех отношениях В. Луферова . Например, его "Баллада о шарах" звучала со сцены ДК МГУ, и наш дуэт был отмечен добрыми словами жюри. Чрезвычайно музыкальный человек, Таня делала очень красивые вокальные аранжировки, вошедшие впоследствии в золотой фонд авторской песни. Она придумала вокализ к только что написанной тогда "Зелёной карете" Саши Суханова . Теперь на всех пластинках и дисках, где Суханов поёт эту песню, звучит её подпевка. Уже позднее именно Танину аранжировку и вокал к "Облакам" В. Егорова мы ("Скай") взяли за основу, частичка её души звучит и в этой песне. Через год Большой ЖМАНС прямо из очередного похода ( Калинин-78 ) отправился на конкурс исполнителей самодеятельной песни "Москворечье-78" (среди ансамблей мы на третьем месте). Дима Богданов на этом конкурсе как солист завоевал первое место, пел он тогда песни Б. Окуджавы . Состав того нашего коллектива можно уже считать неким прообразом "Ская". Нас было шестеро: Дима Богданов, Юра Громов, Катя Рябенко, Лена Сотникова, Лена Чебан и я. Конкурс проходил зимой, а ближе к весне того же 1978 года жизнь понеслась бурно и стремительно. К этому моменту у меня окончательно вызрела мысль о постоянном ансамбле, не зависящем от певческого состава того или иного агитпохода. Хотя я и биолог, к решению этой задачи подошел, скорее, как математик или экономист. Оптимально разумным музыкальным коллективом, безусловно, является квартет, состоящий из двух девочек и двух мальчиков. С одной стороны, вокальные и инструментальные возможности у квартета довольно обширны. С другой, вполне мобильный ансамбль, который нетрудно собрать на репетиции или куда-то вместе поехать. Такими же неудержимыми, как и я (в смысле музыки), были Дима Богданов и Лена Чебан , и они сразу же приняли идею насчёт постоянно действующего ансамбля. С ними вместе я прошёл не один поход, и мы, по сути, были друзьями. Оставалось найти вторую девочку. В те годы недалеко от метро "Беляево" работала гитарная школа , основанная Сашей Костроминым и его друзьями. Это был своеобразный клуб, где мы были формально разбиты на классы и группы, и многие из первых костроминских учеников (в том числе и я) учили играть и петь поклонников самодеятельной песни, съезжающихся со всей Москвы. Здесь же преподавал Женя Кустовский , в отличие от нас - любителей, выпускник консерватории, профессиональный музыкант, фольклорист. В какой-то из весенних дней после занятий мы просто пели в холле. Точно там были Дима, Лена, я, Таня Сокова (она тоже занималась педагогической деятельностью). Каким-то образом здесь оказался и Дмитрий Антонович Сухарев . Естественно, мы пели биофаковский репертуар. Женя зацепился за нас и сразу же стал показывать подголоски к "Ау!". Он её знал и, в отличие от нас, слышал в оригинале - в исполнении биофаковского трио (Сычевская-Хромова-Аникеева) . Песни перемежались разговорами, и после завершения занятий в школе мы всей толпой поехали допевать к Жене домой на Каховку. Так мы нашли Женю Кустовского , а он нас. Той весной Женя как аранжировщик закончил работать с ансамблем "Ку-Ку" , хорошо известным в конце 70-х, и его творческий бурлящий потенциал рвался наружу, требуя воплощения новых идей на практике. Тут подвернулись мы.

Без этой встречи "Ская" могло бы и не быть. Ведь одного горячего желания петь недостаточно. Нужно ещё это желание талантливо воплотить в музыкальную форму и, опять же, талантливо исполнить. Именно это Женя и помогал нам осуществлять. По прошествии многих лет деятельности "Ская" (да и теперешних успехов Евгения Сергеевича Кустовского в сложнейшей духовной музыке) можно утверждать, что Женя и талант нераздельны.

В общем, пообщавшись с Женей поближе, попев вместе и обсудив, что мы, где мы, как и зачем, я ринулся искать вторую девочку. Лена предложила свою хорошо знакомую однокурсницу Олю Муратову - тоже агитбригадчицу. В походе мы с Олей пока вместе не были и близко её не знали. Бригада того периода была довольно большой - около сорока человек и каждую зиму проходило по два похода одновременно. Поэтому мы пока и не пересеклись, хотя интенсивный обмен между группами шёл постоянно. В общем, я стал обхаживать Олю. Петь вместе с нами она соглашалась, но всё пыталась понять, чего я к ней пристаю и причём здесь песни- Осознав, что, кроме песен, мне от неё ничего не нужно, Оля поставила точку в формировании четвёрки. Первые репетиции проходили в помещении фольклорной комиссии Союза композиторов РСФСР, Женя тогда там работал. Естественно, мы начали с наших родных, любимых и ещё мало известных нашему поколению "Ау!", "Звенигорода", "Листопада". Репетировали с упоением, встречались радостно два, а иногда три раза в неделю, вечерами. Кроме двух гитар, мы пытались использовать другие инструменты. В песне про Пера (у которого корова была) Дима играл на скрипке, восстанавливая навыки, полученные в музыкальной школе. Девочки озвучивали ритм-секцию: маракасы, шаркунки, палочки, иногда маленький барабанчик. В "Вилли-Билли-Джоне" я какое-то время пытался играть на банджо. Но таких песен было немного, практически мы играли только на гитарах, а основной упор был сделан, конечно, на вокал.

В тот же период у нас появилась песня Серёжи Смирнова "Спой мне о том, кто уплыл на "Скай" ("Скай" - имя острова в Шотландском архипелаге). Пели мы её тогда часто и слышали её многие. Кто первым назвал нас "Скайщиками", теперь уже никогда не выяснить, но слово прижилось, хотя мы и сопротивлялись. Сопротивление это, правда, было вялым, нас больше занимало пение, а не то, как нас называли. Когда кличка широко распространилась в КСПшной среде, нам ничего не оставалось, как, укоротив её, закрепить за ансамблем название "Скай".

Пропев всё лето, осенью поехали в Минск на фестиваль и с первой попытки мы уже как "Скай" заняли третье место среди ансамблей. Хотя этот фестиваль и считался городским, он был тогда широко известен, и съезжались в Минск со всей страны: от Владивостока до Калининграда. Выступающих было много, москвичи же обычно жёстко конкурировали с питерцами из клуба "Восток". После Минска был Московский городской конкурс, также изобилующий участниками со всех уголков Союза. Здесь мы уже получили высшую награду (первое место) и Диплом наставнику молодежи. Сейчас это может вызвать улыбку, но пели мы тогда действительно здорово. Может, менее профессионально, чем позднее, но энергия и чувства, переполняющие нас, заставляли весь зал задерживать дыхание во время наших выступлений. На фестивалях, конкурсах и слётах КСП мы быстро обрастали знакомыми, многие из которых становились друзьями на долгие годы, в первую очередь, конечно, из коллег по песне. Ближе знакомились с авторами жанра, становящимися доступней и понятней. Оказалось, они такие же, как и мы, фанатики песенного искусства, только ещё с даром создавать музыку, стихи или необычайно талантливо воплощать чужие творения. Одновременно расширялся круг наших слушателей и почитателей, множилось число выступлений пока ещё в сборных концертах.

См. Альшуллер,В: "Остров "Скай", Заметки благодарного слушателя

Зимой 1979 года, мы уже все четверо пошли в последний для всех нас агитпоход ( Свердловский-79 ). Пели мы там и вместе, и в разных вариантах в ЖМАНСах и ЖАНСах . С одной стороны, это было хорошо: "Скаем" удобно было заполнять программу и, в случае чего, устранять накладки прямо по ходу концерта. С другой, мы всё больше и больше замыкались друг на друга, занимаясь собственным творчеством, вызывая иногда лёгкое раздражение со стороны других походчиков. Естественным образом завершался один этап в нашей творческой жизни и начинался другой.

29 марта 1979 года мы как обычно пели в помещении Фольклорной комиссии. Ближе к концу репетиции зашли двое молодых людей, Женины друзья и коллеги - Валера и Ира Потравновы . У Валеры был день рождения, и они просто заглянули к Жене, гуляя в центре Москвы. После того как мы показали, что может "Скай", зашел разговор о музыке, в частности, о русском фольклоре. От ребят поступило предложение попеть и народные песни тоже. Валера и Ира были профессиональные музыканты, артисты, отработавшие несколько лет в составе известного фольклорного ансамбля Дмитрия Покровского . Той весной они ушли из коллектива, устав от бесконечной жизни в поездах и гостиницах, страдая от недостатка времени на творчество. Ребята захотели создать собственный ансамбль из энтузиастов-любителей, возможности у них для этого были. Валера играл на всём, что может издавать звуки, от фортепиано до пастушеского рожка, включая ударные инструменты; хорошо знал и чувствовал народную музыку. Ира обладала прекрасными сценическими данными и ярким голосом.

"Добро" на сотрудничество было от нас получено, и этот день можно считать днём рождения ещё одной веточки на дереве факультетской самодеятельности - фольклорного ансамбля "Лад" .

Первым составом "Лада" был "Скай" во главе с Женей. Валеру и Иру в качестве руководителей ансамбля без труда взяли на работу в ДК МГУ, и мы несколько лет потом репетировали в старом здании ДК на ул. Герцена и считались университетским коллективом. Участием "Ская" дело не ограничилось, немного позже в ансамбль пришли другие агитбригадчики и просто биофаковцы: Миша Любимов , Катя Рябенко , Лена Сотникова , Катя Карвовская , моя жена - Таня , Таня Шивринская (она уже была Диминой женой и носила фамилию Богданова). Фольклорный ансамбль вёл активную жизнь около 20 лет, да и сейчас жив, хотя выступает редко. Последние нескольких лет в "Ладе" восемь человек, с Биофака - двое: Катя Карвовская (сейчас она Рассказова) и я. Нашей факультетской можно считать и Таню Сажину , хотя она с Физфака. Кроме физфаковской, Таня была и в нашей агитбригаде, ходила с нами в походы. В фольклор Таня пришла через несколько лет после меня и остаётся в ансамбле по сию пору. См. фольклорного ансамбля "Лад"

Той же весной 1979 года, 1 апреля, в рамках программы празднования Дня географа, состоялся по существу первый большой публичный концерт "Ская". Он проходил на Геофаке , куда нас пригласили выступить стремительно набирающие популярность в стране, недавние выпускники Географического факультета Г. Васильев и А. Иващенко . К тому времени мы уже имели часовую программу, а при необходимости более длительных выступлений нас выручал Дима своими сольными номерами. Наша песенная жизнь становилась всё насыщеннее, мы продолжали расширять репертуар, постоянно разучивая что-то новое. Первыми благодарными слушателями были наши родители, они искренне радовались нашим успехам и старались не пропускать больших или ответственных выступлений "Ская". Репетировали мы по домам, предпочитая собираться у девушек, и лучше у Лены . Объяснялось это вполне прозаически: после репетиций нужно было провожать только Олю, а она жила в центре - на Солянке, то есть по пути домой любому из троих мужчин. Второй, не менее важной, причиной было то, что нас у девушек вкусно кормили. Особенно отличалась Ленина мама, сразу сажая всех ужинать, подкармливая необычайно вкусными соленьями, вареньями и компотами производства Лениной бабушки, которая жила в Николаеве на Украине. По-моему не было ни одной репетиции без предварительных посиделок с чаем, пирогами и т. д. Во сколько бы мы ни собирались и как ни старались, первый час у нас уходил на это. Потом с той или иной кухни мы перебирались в комнату и начинали петь. Аранжировки придумывал и воплощал в голоса Женя. Он делал это быстро, всегда имел с собой нотную бумагу и мог даже во время наших поездок в метро или троллейбусе, вдруг найдя какое-то решение, тут же его начать записывать. Со своей стороны, по наитию мы всё время высказывали какие- то ощущения или мысли, Женя переводил всё это в ноты, и мы пробовали, пробовали, пробовали...

Прекрасно зная вокальные возможности каждого, Женя составлял наши партии так, чтобы использовать максимально музыкальные способности всех четверых. Поэтому с точки зрения классического подхода к аранжировкам, часто индивидуальные партии каждого из нас выглядели нелогично, зато конечный результат получался замечательным. Сейчас, через 25 лет, можно сказать, что творческая история "Ская" подтверждает эти мои слова.

Продолжалась наша дружба с Дмитрием Антоновичем Сухаревым . Мы всё больше пели песен на его стихи, участвовали в его творческих вечерах. По его же просьбе, записали "Ау!" и "Звенигород" на пластинку, которая вышла в приложении к журналу "Клуб и художественная самодеятельность" (1979 год, * 7). Эти первые наши записи делал Димин папа - Степан Дмитриевич , звукорежиссёр по профессии. В 1979 году мы поучаствовали в Московском конкурсе авторов и исполнителей самодеятельной песни и Московском фестивале КСП, завоевав, соответственно, первое и второе место. Пели песни В. Берковского, Ю. Кима. Тогда же летом, в составе московской делегации КСП, поехали на Волгу на свой первый Грушинский фестиваль (г. Куйбышев ). Про этот фестиваль написано много, есть даже телевизионные фильмы. Ощущения, когда ты выступаешь в ночном концерте перед многотысячной аудиторией, незабываемы, и их трудно перевести на бумагу. Не меньшее удовольствие нам доставило простое общение с многочисленными собратьями по духу и, конечно, совместное времяпровождение со многими знаменитыми в песенном жанре людьми. Мы жили одним общим лагерем: В. Берковский , приехавший и выступающий тогда с Димой Дихтером и Галей Бочкиной (нашей! с Биофака!), Т . и С. Никитины , А. Суханов , Д. Сухарев . Много проводил времени у нашего костра Ю. Визбор . Рядом стоял лагерем "Последний шанс" в своём лучшем, с моей точки зрения, составе: В. Щукин , А. Самойлов , С. Рыженко . Представляете, как нам было хорошо! Там же мы впервые, сначала у костров, а потом со сцен пели вместе с В. Берковским и его ребятами и А. Сухановым. Именно там от нас Саша Суханов услышал свою "Зелёную карету" с подпевкой, придуманной Таней Соковой. Эта же поездка и совместное творчество послужили причиной нашего участия в записи нескольких песен для пластинок В. Берковского и А. Суханова

("Клуб и художественная самодеятельность", 1980, * 4, 10). Стремительно разрастался круг близких нам людей. Дмитрий Антонович познакомил нас с Геном Шангиным-Березовским - мы реально прикоснулись к лучшим страницам истории песенного творчества Биофака. Встречались, правда, нечасто, но всегда тепло: наша интерпретация его собственных песен ему нравилась. Мы даже выступали по приглашению Гена Никифоровича в Ветеринарной академии им. КИ. Скрябина, где он преподавал в 80-е годы. Другая страничка прошлого нашего факультета - Виталий Волков , тесно связанный с Биофаком в 50-е годы, хотя учился 1978-97 годы

К большому концерту, посвященному пятидесятилетнему юбилею и поэтической деятельности Дм. Сухарева, мы тогда специально подготовили две песни Виталия Волкова и выступали вместе - под его аккомпанемент. Вообще сцена нас свела с лучшими представителями неформального песенного движения. Мы и не могли предположить в первые годы нашей учёбы в университете, распевая песни В. Берковского, Ю. Визбора, А. Городницкого, А. Дулова, В. Егорова, Ю. Кима, В. Луферова, А. Мирзаяна, С. Никитина, Б. Окуджавы и многих других, что в недалёком будущем станем не только знакомы, но и будем выступать с одной сцены в одном концерте! Конечно, такое случалось нечасто, но ведь было! Имена воплощались в реальность, становились живыми людьми.

Наша бурная концертная деятельность продолжалась. Ближе к новому 1980 году мы были приглашены на телевидение в передачу "Адреса молодых" , которую вели Татьяна Веденеева и Лев Лещенко . Запись продолжалась целый день, всё было как-то нереально, слишком ярко и искусственно. Пели, конечно, под собственную фонограмму, тут же, в соседней студии и записанную. Уже дома, по телевизору, программа смотрелась вполне интересно, и искусственного задора не было видно. Из четырёх песен записанных на ЦТ, в передаче оставили только две: "Звенигород" и "Ау!" . На память об этом событии у нас сохранилась запись "Брич-Муллы" Дм. Сухарева - С. Никитина. Именно эту фонограмму мы впоследствии включили в наш диск.

Дима Богданов - солист ансамбля "Скай", как его иногда торжественно объявляли, самый яркий участник квартета, его музыкальный мотор. Ему под стать Оля Муратова - высокая, задорная, напористая, с сильным голосом и характерной артистичностью. Лена Чебан - совсем другая: невысокая, тихая и скромная, но её дар - волшебный голос поразительной чистоты. Лена олицетворяет лирическое начало. Её голос - исключительное явление среди всех исполнительниц нашей песни. Андрей Сажин - на первый взгляд, не очень заметный участник квартета. Мало кто знает, какую огромную роль сыграл Андрей в создании ансамбля. Неизвестно, сколько бы он просуществовал, если бы не сажинское упорство и преданность делу. Какие они разные! И тем удивительнее их единство. Когда четыре голоса сливаются над двумя гитарами, звучит один голос, будто выдохнутый из одной груди, - голос ансамбля "Скай". Особо следует сказать о пятом участнике. Это музыкальный руководитель ансамбля Евгений Кустовский . Его никогда не видно, но всегда слышно: именно его раскладки в большинстве песен поёт "Скай". Кустовский-аранжировщик не разрушает, а углубляет н обогащает авторскую песню, сохраняя её живую суть. Он никогда не жертвовал истинной красотой ради ложной красивости. Могучие средства, которыми он оснащал ансамбль, всегда служили высоким художественным целям. В 1980 году мы продолжали собирать призы на конкурсах и фестивалях самодеятельной песни. Тогда уже перестали давать места, а просто выделяли лучших, называя их лауреатами, и награждали дипломами и памятными подарками. В Минске нам вручили по замечательному фарфоровому чайнику, объёмом около двух литров с красивым рисунком и памятной надписью. Мы потом начинали репетиции с опустошения этих чайников, они у всех нас живы до сих пор. В эпоху "развитого социализма" это был более чем приятный подарок. В том же году мы получили диплом лауреата Первого Московского фестиваля самодеятельной песни. "Московский комсомолец" отметил нас дипломом и добрыми словами за исполнение песни "Ау!". Летом, по путёвке ЦК ВЛКСМ, мы побывали в составе московской концертной группы на Байкало-Амурской магистрали . Это была первая наша поездка, в которой мы непосредственно сталкивались не только с любителями самодеятельной песни, а с самыми разными людьми, которые в далёкой тайге приходят на всё случающиеся там редкие мероприятия. Принимали нас везде замечательно и слушали с удовольствием. Наши переезды и выступления на БАМе напоминали чем-то агитпоходы, хотя, конечно, глухомань и недоступность отдельных районов центральной России гораздо хлеще. В конце поездки Штаб ЦК ВЛКСМ наградил нас дипломом "за большую работу по пропаганде самодеятельной патриотической гитарной песни среди молодых строителей Центрального участка БАМ", хотя пели мы там больше всего Ю.Кима .

До этого момента только Женя и я были женаты, у нас росли дети. В 1980 году женился Дима. Свою избранницу - Таню Шивринскую - он, конечно, нашел у нас на Биофаке, в агитбригаде.

Агитбригады как явление часто играли роль свахи. В этой книге можно найти много тому примеров, да и свою Таню я тоже увёл из агитбригады физфака. Совсем скоро пришло время свадеб наших девочек. Лена встретила своего Ваню, Ольга - Серёжу. Вообще, наши жёны и мужья заслуживают самых тёплых слов, особенно за те годы, когда мы больше времени проводили в ансамбле, чем в семьях. Когда появлялись дети у девочек, наступали естественные перерывы в гастрольной деятельности, но петь мы продолжали и возобновляли поездки, как только сыновья и дочери немного подрастали.

География наших поездок обширна. От Москвы и Московской области, где мы чаще всего выступали в научных институтах или больших исследовательских центрах, таких как Обнинск и Черноголовка, до отдалённых районов Дальнего Востока и БАМа. Большие концерты мы давали в Ленинграде, Минске, Запорожье, Кишинёве, Туле, Вильнюсе, Краснодаре, Чебоксарах, Саратове. Пели и в простых сараях-столовых-клубах (БАМ) и в Кремлёвском Дворце Съездов. Репертуар в основном состоял из песен В. Берковского, В. Егорова, Ю. Кима, С. Никитина, А. Суханова, Г. Шангина- Березовского. В нашем исполнении песни имеют собственное лицо, которое может нравиться или нет, но почерк "Ская" узнаваем, нас ни с кем не спутаешь. Немного особняком стоит "Майдан" С. Никитина. В этой песне мы смогли совместить традиции бардовского жанра с русским фольклором, которому учились у Жени Кустовского и Валеры Потравного. Лучшими гастролями была наша поездка в Вильнюс , разительно отличающаяся от других подобных путешествий. Во-первых, съездить в Вильнюс в начале 80-х годов - это как сейчас слетать в Париж. Прибалтика была принципиально другой, отличалась от других советских республик красотой и ухоженностью, наличием в магазинах всего того, чего не было даже в Москве, прекрасными вкусными доступными кафе с неповторимой выпечкой и т. д. и т. п. В общем, кто родился и вырос в Советском Союзе - помнит.

Во-вторых, абсолютно другим был подход к финансовой стороне. Устроители концертов не платили гонораров, а приглашали выступающих (в том числе и ансамбли) семьями на полное обеспечение и разрабатывали интересную программу на всё наше свободное от концертов время. Наши девочки на тот момент были ещё незамужними, а Женя, я и Дима поехали с супругами. Жили мы в прекрасных двухместных номерах, обедали и ужинали в ресторанах, причём каждый раз нас водили в разные, самые колоритные и старейшие заведения со своей традиционной кухней. Естественно, нам всё время показывали достопримечательности Вильнюса и его окрестностей. И всё это в кои-то веки с собственной женой!

Тогда для нас, молодых и малообеспеченных, подобное времяпровождение своими силами в принципе было невозможным.

К началу 80-х годов нас уже хорошо знали в песенном мире, и мы практически перестали участвовать в конкурсах. Ездили больше на фестивали и юбилейные торжества, принимая участие в заключительных или праздничных концертах. Дипломы там если и вручали, то уже просто как память о прошедшем событии. В 1981 году это был, например, диплом участника праздничного концерта 25-го юбилейного слёта КСП. В тот же год "Скай" пел на смотре художественной самодеятельности МГУ, представляя наш факультет. Одержанная в родных стенах победа - это не просто радость, это ещё особенное состояние души. Из больших интересных поездок на фестивали, кроме Грушинского, запомнился Всесоюзный Саратовский фестиваль 1986 года . Мы там были как гости и просто выступали в разных концертах. Этот праздник был интересен внутренней жизнью. Много времени мы проводили с друзьями, показывая друг другу песни. Одной из таких тёплых встреч был совместно проведённый вечер с Валерой и Вадимом Мищуками , которых мы близко знали ещё с той поры, когда они пели с девочками, назывались ансамблем "Домино" и жили в Риге. Встречаться тогда удавалось редко - только на конкурсах, фестивалях и слётах КСП. А вечерние посиделки с Гошей и Лёшей ( Васильев и Иващенко ), Никитиными, Берковским многого стоят! Именно в такие моменты, когда ты далеко от проблем и волнений, наиболее ярко проявляются людские характеры и таланты. Единственное, что всех заботит, - заварен ли свежий чай- Самой тяжёлой (даже, скорее, болезненной) была для нас поездка в Чебоксары . Она трудно началась - с утра мы долго сидели в аэропорту. Потом рейс опять задержали, но теперь в Горьком. Мы уже опаздывали: в 17 часов должен был начаться

Песня "когда б не мошкара" концерт, все билеты были давно проданы, а мы торчим за двести с лишним километров от зрителей. Попытались уехать автобусом, но его, к счастью, не было. Вернулись в аэропорт - объявляют посадку на наш рейс. Опять купили нами же сданные билеты и еле успели до начала концерта! Спели хорошо, но только после выступления выяснилось, что второй концерт не завтра, а сегодня - через полчаса в этом же зале и что многие зрители купили билеты сразу на оба концерта. Когда нас этим "обрадовали", пришлось срочно перекраивать программу и добавлять новые куски. Каждый концерт продолжался около двух часов, к ночи мы измучились окончательно, но сна не предполагалось. Нас повезли в гости, а там опять песни.

Единственным утешением служило то, что завтра днем мы уезжали домой поездом. Перед самым отъездом какая-то девушка из организаторов сообщила, что нам оплатят только дорогу, хотя предварительно мы договаривались о заработке с концертов. Залы были полные, и никто билетов бесплатно не раздавал. В то тяжёлое перестроечное время для каждого из нас такие поездки приносили реальные деньги на жизнь. В общем, всё сразу навалилось: усталость, раздражённость за нашу собственную скромность, мешающую нам еще в Москве конкретно согласовать оплату. До этого у нас таких случаев не было, хотя суммы никогда предварительно не оговаривались. У нас всегда был аншлаг, и подобных проблем никогда не возникало.

В результате полночи мы обсуждали дальнейшую творческую жизнь ансамбля, некий застой, образовавшийся в нашей музыкальной идеологии за длительный срок. Просто разучивать и петь новые песни не хотелось, а предложить самим себе что-то кардинально новое - не могли. Может, мы просто устали друт от друга за более чем 15 лет- После этой поездки, если бы Ольга не уехала в США, мы могли бы бесповоротно развалиться, исчерпав на тот момент свой творческий потенциал. А так, имея формальную причину не выступать, мы сохранили и ансамбль, и нормальные тёплые отношения друг с другом. Есть в океанище-океане нашей песни, в его тёплых широтах, цветущий остров "Скай". И я из тех, кто всегда будет к нему стремиться.

Альтшуллер,В "Остров "Скай"", Заметки благодарного слушателя С той поры у каждого из нас началась своя собственная творческая жизнь. Женя с головой ушел в регентование и управление церковным хором, а в 1990 году основал Московские Православные регентские курсы , которыми руководит и сейчас. Дима ещё при активной концертной деятельности "Ская" параллельно пел в ансамбле В. Берковский - Г. Бочкина - Д. Дихтер - Д. Богданов, а тут полностью переключился на Берковского. Тем более что сначала ушёл Дима Дихтер, потом уехала работать в Штаты Галка и они остались вдвоем. Мы с Леной долгое время ничего на ниве самодеятельной песни не делали. Я восполнял недостаток пения выступлениями в составе фольклорного ансамбля "Лад" , Лена переключилась на профессиональный спортивный туризм, семью, детей. Время летело, с одной стороны - медленно, с другой - быстро. "Скай" не то что бы прекратил существование, а как бы находился в глубокой спячке. Ничего не происходило, у всех были свои собственные заботы, и встречались мы всей командой довольно редко. Идея отпраздновать весной 1997 года двадцатилетие ансамбля пришла в голову Диме. Не знаю как девочки, а я сначала сомневался, удастся ли нам достойно выступить, не разочаровав ни себя, ни наших поклонников. Времени на сомнения, как оказалась, не было. Маховик уже стремительно раскручивался. Дима всё взял на себя: договорился с залами (предполагалось два концерта: в ДК МГУ и в Центре авторской песни) и практически сверстал программу. Нам оставалось только репетировать и обзванивать друзей, приглашая их на юбилей. Настроение пошло в гору, и мы впряглись в подготовительную работу. Ольга должна была приехать из Штатов дней за пять до первого концерта. Подготовиться мы успели, оба вечера прошли даже лучше, чем хотелось. Пели на редкость хорошо, с подъёмом и настроением. Залы были заполнены более чем доброжелательными зрителями, из которых значительная часть были друзья и знакомые. С поздравлениями выступали Серёжа Смирнов - он спел нам "о тех, кто уплыл на "Скай". Мы, если честно, почти уже не помнили эту одну из первых наших песен. Тёплые слова и музыкальные подарки звучали от Тани и Серёжи Никитиных, Виктора Семёновича Берковского, Вадима Егорова и Саши Суханова, фольклорного ансамбля "Лад".

С Гошей Васильевым и Лёшей Иващенко мы даже приготовили совместный номер. Конечно, был Дмитрий Антонович Сухарев, сказавший много хороших слов в наш адрес. Тогда же, на концерте в ЦАПе, мы получили приглашение выступить на вечере памяти Юрия Визбора, который должен был состояться в конце июня и проходить в концертном зале "Россия". Ольге, естественно, оплачивали все дорожные расходы. Ну как тут было не согласиться - тем более что настрой после нашего праздника был более чем замечательным. После этих же концертов Женя Вдовин предложил нам выпустить диск "Ская", причём издательское объединение "Московские окна", которым он тогда руководил, оплачивало нам все издержки: и студию, и производство. Подарки продолжались!

Через пару месяцев Ольга снова была в Москве, и мы одновременно начали готовиться к концерту в "России" и к записи в студии. После очень большого перерыва мы учили новые песни! Работали как в старые годы - впятером, с чаем и настроением. Из многочисленных песен Ю. Визбора выбрали две: "Воскресенье в Москве" и "Хала-балу", причём из последней сделали попурри, включив туда кусочки трёх песен Юрия Иосифовича. Позже ноты этой Жениной аранжировки кто-то опубликовал в интернете в качестве учебного пособия для ансамблей. На запись диска у нас было всего несколько дней - я должен был уезжать в экспедицию даже раньше Ольги. Писали мы в студии нового МХАТа у Саши Самовера . Писали сразу, как на концерте, делая по два-три дубля каждой песни. Когда не получалось, приходилось повторять снова и снова. Встречались около полудня и пели без перерыва до девяти-десяти вечера и так три дня подряд. Сделать успели не всё, две песни записывали без меня, а я уже потом, после приезда, добавлял свой голос. Тогда же, наверное, первый раз в истории ансамбля (я имею в виду запись), была сделана инструментальная аранжировка. Делал её Виталий Степанов к "Желне" Дм. Сухарева. До этого мы уже выступали вместе с Виталием: на том же Визборовском вечере и раньше - на всех немногочисленных концертах, которые проходили, когда Ольга приезжала в Москву.

Но знакомы мы были с давних времен. Виталик говорит, что я его учил играть на гитаре ещё в Беляевской школе, но я, как ни пытался, не смог этого вспомнить. Потом, во время службы в армии, он слушал пластинки из журнала "Клуб и художественная самодеятельность", где были песни и в нашем исполнении. Потом по своей второй специальности - музыке (первая связана со станкостроением) - выступал с профессиональными артистами, потом с кем только ни играл и в записи чего только ни участвовал, включая собственную группу "Мышеловка", точно определить музыкальный жанр и стиль которой не берется никто. Так вот, этот самый Виталик, с моей точки зрения, приделал "Желне" крылья, и она до сих пор летает. Позже, при подготовке к празднованию пятидесятилетия агитбригады Биофака, вызрела мысль, а не сохранить ли наши факультетские песни для потомков в виде кассеты или диска. Проект этот осуществился, теперь существует два альбома, в которых практически все инструментальные аранжировки заново записанных песен принадлежат Виталию. Он с полной отдачей и совершенно бескорыстно много десятков часов провёл в студии (не говоря уж о домашней работе), отрывая время от семьи и своей третьей (сейчас основной) специальности - фотодизайна. Чем мы занимаемся сейчас - Женя продолжает преподавать на регентских курсах и служит в церкви Трёх Святителей на Кулишках. Связь с Биофаком не прошла даром и для него: его младшая дочь Карина стала выпускницей факультета почвоведения. Дима - один из основных участников проекта "Песни нашего века", конечно, ведёт и собственную концертную деятельность, участвует в записи многих альбомов (авторских и сборных). Ольга в Штатах поёт в хоре и, несмотря на другой континент, умудрилась вместе с Димой выпустить диск с песнями на стихи Дм. Сухарева. Я, в качестве организующего начала, долго занимался подготовкой и изданием двух альбомов песен Биофака . Естественно, задействованы были и Лена, и Дима (Ольга всё-таки далековато), и многие наши агитбригадчики разных поколений. За три года было отреставрировано и записано заново 39 песен. Но это опять же другая история. Мы все постоянно движемся вперёд, и всё- таки всё время возвращаемся к нашему истоку - Биолого-почвенному (Биологическому) факультету Московского государственного университета.

Ссылки: