Последние дни перед штурмом Мадрида

В тот день в Мадриде мятежники разбомбили несколько госпиталей. Спасенных из госпиталя, где лежал Осадчий , перевезли в отель "Палас" . Михаил Кольцов занимал в опустевшем отеле номер в левом крыле второго этажа. Он переехал в "Палас" из отеля "Флорида" на Гран виа, там жили русские, красный флаг висел над входом. Отель "Флорида" сильно пострадал от бомбежки. От "Паласа" было совсем недалеко до позиции, где стояли в засаде танки Армана. Капитан воспользовался временным затишьем и заехал к Кольцову. Первым делом Кольцов провел Армана в ванную, принес ему чистое белье. Выйдя из ванной, Арман Увидел в комнате Лину и Хаджи Мамсурова , такого же черноволосого, белозубого, смуглолицего, как и Лина. Арман и Мамсуров встречались в Москве в начале тридцатых годов, их познакомил Альфред, к которому Хаджи Мамсуров относился с большим уважением, как к старшему товарищу по работе. Хаджи в Испании был известен под именем майора Ксанти . Арман к разговору Кольцова и Ксанти не прислушивался, но понял: Хаджи куда-то торопился, а Кольцов просил его выкроить время для встречи с американским писателем Эрнестом Хемингуэем .

Судя по всему, Кольцову удалось уговорить молчаливого Хаджи. Той осенью Хемингуэй два вечера просидел в мадридском отеле "Флорида", записывая его рассказы. Впоследствии смельчак Хаджи стал прообразом одного из героев романа "По ком звонит колокол". Арман и не подозревал, что Михаил Кольцов дружен с Мамсуровым и хорошо знает Лину! Они поспешно ушли, и Кольцов рассказал, что познакомился с Линой, когда ее отозвали с передовой и прикомандировали переводчицей к кинооператору Роману Кармену . В начале октября они втроем летали к баскам над территорией, занятой мятежниками.

"Комендант, не спрашивая ни у кого,- вспоминал Кольцов, внезапно разрешил нам взять в самолет провожавшую нас Лину . Одиннадцать кресел из кабины выбросили, вместо них загрузили ящики с ручными пулеметами и патронами. Перед отлетом Кармен и я на всякий случай сбросили моно (военную одежду), переоделись в штатское, а бедная Лина села в самолет в своих драных бумажных солдатских штанах, в огромных, ободранных башмаках, в которых она топала на Гвадарраме и варила бойцам суп под Толедо. Курчавая, блестящая грива, большие губы на креольском лице... В Астурии, пройдя десять шагов, я ясно увидел, что с Линой мы здесь не жильцы. Мы погнали ее покупать юбку, но магазины все были закрыты на обед... Пошли в ресторан на набережной... Много народа спекулянтского вида, появление нас и Лины в штанах встречено было враждебным гулом...

Вечером на Лине уже фланелевая юбка за тридцать две песеты...

За рассказом Кольцова о полете на республиканский север они осушили бутылочку хереса и успели переговорить о многом. Арман заторопился - перестрелка усиливалась, ночное небо в сполохах батарей и в разрывах снарядов. 5 ноября мятежники захватили Леганес, в восьми километрах от Мадрида. Через два дня после несчастья с Семеном Осадчим Михаил Кольцов записал в дневнике:

"Поздно ночью в отель-госпиталь пришел танковый капитан (Арман) с тремя бойцами. Они разыскали Симона, беседовали с хирургом, спрашивали, нельзя ли вывезти раненого. Хирург, высокий элегантный старик аристократического вида, сказал, что при малейшем толчке Симон умрет.

"Есть ли надежда?" - спросили танкисты. Хирург сказал, что надежды на то, чтобы Симон выжил, никакой - началось заражение.

Все долго молча смотрели друг на друга. Мигэль попросил, нельзя ли уничтожить больничную карточку Симона. У хирурга смягчились и потеплели глаза; он сказал, что уничтожить карточку можно, что вообще надо унести и сжечь карточки раненых. Его прорвало, он добавил еще, что у него среди раненых есть сто десять таких же безнадежных, как Симон. Танкисты отошли от него. Они долго смотрели на Симона - тот спал, лицо укрыто марлей. Рана на голове была открыта, она заживала; остальное было под одеялом.

"После ранения Осадчего мне пришлось готовить его танк в бой для нового экипажа,- вспоминает Гонценбах. Танк на тыловую базу привел Мерсон. Сварной шов дал в броне трещину возле вентилятора по вертикали и по горизонтали. Кто-то из танкистов запасного экипажа попросил: "Кирилл, заделай нам эту дырку, чтобы не просвечивала, и мы пойдем в бой". И, представьте себе, ходили! С заплаткой на броне - два кружка листовой стали, скрепленные стяжным болтом".

6 ноября фашисты заняли Карабанчель, в пяти километрах от центра города. В этот день капитан сделал запись:

"Мятежники овладели первыми кварталами Мадрида - Карабанчель Альто и проникают в городской парк Каса дель Кампо. Наша танковая группа снова становится на пути захватчиков... Пользуясь внезапностью, танки давят артиллерийские батареи противника, уничтожают роту на машинах с двенадцатью крупнокалиберными пулеметами и несколько танков "ансальдо". Пять танков действуют в районе Вилья-верде под командованием лейтенанта Мяновского. Они поддерживают части, отбивающие наступление фашистов.

Весь Мадрид строил баррикады. Мобилизация мужского населения от пятнадцати до пятидесяти пяти лет. Тысячи новоиспеченных милисианос получили в казармах винтовки. Проводить строевые занятия было уже некогда, приучались шагать строем в пути, на боевые позиции.

...В ночь на 7 ноября...- вспоминал генерал армии дважды Герой Советского Союза П.И. Батов , - главные свои усилия враг направил на Французский мост. Натиск врага сдерживали советские танки, экипажи дрались отважно. На этом мосту находилась Долорес Ибаррури... Я также оказался на этом направлении. Видел замечательные подвиги, которые совершили советские и испанские танкисты, сдерживавшие натиск врага. Бой шел не на жизнь, а на смерть. У Франко были большие резервы, а наши силы на исходе. Мы с величайшим трудом удерживали свои позиции".

Поздними вечерами в штаб обороны Мадрида съезжались командиры, советники из интербригад, полков, батарей, эскадрилий, отрядов. Увы, их маршруты делались все более короткими. Уже за полночь Арман встретил в штабе Берзина , и тот пригласил к себе на ужин в отель "Палас". В таком небоскребе, как "Палас", апартаменты в крыле второго этажа можно смело назвать бомбоубежищем. Берзин был в хорошем настроении: наконец-то у Мадрида появилась радиотелефонная связь с Москвой! Кроме того, за последние дни проделана огромная работа - укрепили линию обороны города. С рассвета он обходил передний край фронта с военными советниками; среди них бывали Батов (он же Фриц Пабло), артиллерист Воронов (Вольтер), Хаджи Мамсуров (Ксанти). Берзин несколько дней подряд бродил в сопровождении Мамсурова по тоннелям метро. Надо полностью обезопасить город от возможных диверсий мятежников под землей.

Одна из главных задач - эавкуация заключенных из мадридских тюрем. Задача - не отдавать Франко эти кадры. Сколько бы ни удалось отправить- две тысячи, тысячу, пятьсот человек, - все будет благо. По этапу гнать до Валенсии . На это дело выделили трех товарищей. Поехали в две большие тюрьмы. У заключенных было отличное настроение. Они, усмехаясь, говорили администрации: "Это наша последняя ночь здесь. Завтра у вас будут другие клиенты". Они не угрожали тюремщикам. В Испании тюремная администрация остается при всех режимах на правах незаменимых специалистов. Меняются только арестанты.

Фашистов выводили во двор, выкликали по спискам. Это озадачило и потрясло их. Они думали - ведут на расстрел. Их отправили в сторону Арганды, туда с первой партией поехал надзиратель - устроить временный этапный пункт. Нельзя было забывать об угрозах Франко ознаменовать день русской революции штурмом Мадрида и выступлением "пятой колонны" .

Помимо фронтовых операций танки капитана Грейзе 6 и 7 ноября несли в Мадриде патрульную службу. Надо было ежечасно напоминать мятежникам о наличии в столице бронированных часовых. Громыхающие прогулки по мостовым города совершались в паузы, когда позволяла обстановка на переднем крае. Это бессонное патрулирование танков безусловно связало руки "пятой колонне". Один танк с испанским экипажем стоял неподвижно у военного министерства. Никто в городе не знал, что у танка, который притащили ночью на буксире, неисправный мотор. Арман поручил Гонценбаху привести танк в боевое состояние. Если не смогут оживить мотор, а вынуждены будут отступить - взорвать танк, чтобы он не достался "пятой колонне". На помощь Гонценбаху прибыл Глушков. И они, золотые умельцы, в четыре руки воскресили неподвижный танк. Всю ночь работали не смыкая глаз; ремонт шел при свете переносной лампы. Другие танки дежурили возле комитета обороны Мадрида на Гран виа, возле ЦК компартии, на площади Пуэрто дель Соль, возле мостов, на ремонтной базе в Алькала-де-Энарес. Арман вынужденно лишал сна своих товарищей, доведенных до крайней степени изнеможения, он понимал, что это жестоко, но иначе не обезопасить город.

Ссылки: