Генерал Милорадович не увидит Каховского [Войнович В.Н. в Москве]

Я был открыт всему и всё, что читал и слышал, воспринимал благожелательно, но сам стремился к тому, чтобы у меня было по Твардовскому:

"Вот стихи, а все понятно, все на русском языке". Чтоб была ясность мысли и чувства. Такие стихи писали сам Твардовский , Симонов и полюбившийся мне Михаил Светлов . Он написал в эпоху агрессивной барабанной поэзии:

"Товарищ певец наступлений и пушек,

Ваятель красных человеческих статуй,

Простите меня, я жалею старушек,

Но это единственный мой недостаток". 

В Москве я узнал, что есть поэты (кого-то из них я встретил даже живьем), которые пишут стихи, никак не вписывающиеся в рамки социалистического реализма. Иногда такие, которые можно называть антисоветскими, и при этом авторы остались живы и на свободе. В сорок первом году, вскоре после начала войны с Германией, Николай Глазков написал:

"Господи, спаси страну Советов, огради ее от высших рас,

потому что все твои заветы Гитлер нарушает чаще нас". 

Впервые услышал о Науме Коржавине, тогда еще Манделе (знавшие Манделя лично и не знавшие называли его фамильярно, но с почтением - Эмка Мандель) и о его стихах, по существу выражавших сожаление о неспособности его поколения к восстанию против власти:

"Можно строчки нанизывать / Посложнее, попроще, / Но никто нас не вызовет / На Сенатскую площадь. /И какие б тирады вы / Ни старались выплескивать, / Генерал Милорадович / Не увидит Каховского".

Ссылки: