фон Дистерло, барон

Барон фон Дистерло, очевидно, знатного происхождения, служил тогда на станции Курск техническим конторщиком и по совместительству заведовал кладовой забытых вещей, то есть найденных в вагонах после высадки пассажиров.

Дистерло, бывший интендантский чиновник, где-то что-то совершил незаконное, был отставлен без чина и пенсии и очутился в Курске. Он поступил к нам на службу по личной протекции генеральши Полторацкой - тоже знаменитости в своем роде. Полторацкая славилась не только как владелица огромного доходного дома в Курске на Московской улице, в котором разместились на самом бойком месте гостиница, магазины, парадные квартиры. Полторацкую знали в местных сферах еще и потому, что брат ее покойного мужа был женат на Анне Петровне Виноградовой , по первому мужу Керн , о которой, как отмечает в своих воспоминаниях и А.И. Дельвиг (том II, стр. 345), "никто бы не мог поверить, что некогда Пушкин писал ей:

"Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты...".

Высокий, худой, неряшливый, но с сознанием былого достоинства, Дистерло работал в технической конторе. На его обязанности лежало составление суточного рапорта, который состоял из краткого перечня сведений о прибывших и отправленных поездах, вагонах, о лицах, находившихся на дежурстве, и об авариях и всяких происшествиях на территории станции. Вагоны списывал с натуры особый списчик, а Дистерло переписывал их номера в настольный журнал и бланк суточного рапорта. Он врал, путал отчаянно, однако, по его убеждению, был виноват не он, а списчик Дьяченко , простоватый деревенский парень, боявшийся барона как огня.

Тогда в пассажирских вагонах проводников не было, и в поездах всем распоряжалась кондукторская бригада в количестве четырех человек. Правда, зимой в поездах были истопники, но они находились при топках и никого не обслуживали. Кондукторские бригады пассажирских поездов сменялись на станции Скуратово для отдыха. Прямых, беспересадочных поездов, кроме курьерских, тогда еще не было. После высадки пассажиров, до уборки вагонов на деповские пути, весь прибывший состав поезда подвергался осмотру специальными станционными служащими в присутствии жандарма - для проверки сохранности вагонного инвентаря и сбора забытых пассажирами вещей. Чего только не было в числе забытых, а иногда заведомо оставленных в поездах вещей! Калоши, шапки, портфели, чайники, кофейники, платья и т.п. Попадались и весьма ценные вещи: часы, кольца, серьги, браслеты, чемоданы с бельем и платьем. Найденные вещи хранились в особой кладовой, коей заведовал фон Дистерло. Жандармы, естественно, интересовались особенно книгами, листовками, прокламациями, которые нередко находили в числе "забытых" вещей в вагонах.

В кладовой была особая прошнурованная книга, куда Дистерло обязан был заносить на приход каждую вещь с указанием отличительных признаков и даты. По инструкции каждую вещь, кроме огнеопасных и скоропортящихся, можно было хранить в станционной кладовой 14 дней, а затем надлежало отправить в Московский главный склад. Там найденные вещи хранились год в ожидании появления владельца, а затем уже поступали в продажу на публичных торгах.

В кладовую ежедневно поступало не менее десятка забытых в вагонах и залах вокзала вещей, а возвращались владельцам одна, редко - две вещи. Почему? А потому, что железнодорожники, и, в частности, барон фон Дистерло, хозяйничали в своих личных интересах. Чтобы получить из кладовой забытую вещь, надо было подробно описать отличительные признаки, приметы каждой вещи. А так как многие вещи до записи обменивались на такие же, но похуже, то - ищи ветра в поле.

Ведь чемодан чемодану рознь, не говоря уже о том, что находилось в чемодане - к примеру ценные золотые вещи. Вахмистры-жандармы получали свою долю в виде обмена желанных вещей на барахло и, так сказать, принимали непосредственное участие в грабеже. И Дистерло брал из кладовой что понравится, расписываясь в книге вымышленной фамилией. Знал ли об этом начальник жандармского отделения полковник Альбертус ? Да, знал и молчаливо поощрял, так как за ним были дела "покрупнее", о чем знали все его нижние чины. Необходимо было их задобрить.

Ссылки: