 |
Бородин Федор Федорович
Федор Бородин был сын дворового кучера и ребенком еще отличался сметливостью, серьезной вдумчивостью, чем и обратил на себя внимание барина. Его взяли в хоромы для игр с барчонком. По натуре барчук был не злой мальчик, и дети сблизились, почти постоянно находясь вместе. Дружба с Федькой принесла только пользу: раньше никакие обещания не могли заставить избалованного ребенка взяться за науку, но как только разрешили Федьке заниматься вмести с ним - дело [пошло] совсем иначе. Мальчики росли, играли и учились вместе всем премудростям того времени. Росла и их дружба. Настало время, когда Федьку переименовали в Федора, а со временем и в Федора Федоровича. Вся челядь смотрела на него с завистью, хотя и не имела причин не любить его.
Выражал иногда недовольство и отец Федора. "Не к добру ворона залетела в барские хоромы", - говорил он. Но что мог сделать крепостной, если этого хотел его властелин.
Но вот настало время друзьям расстаться: молодой барин отправился в столицу, оканчивать свое образование. Между тем Федор был еще раньше назначен помещицей блюсти оранжерею, наблюдать за садом, огородом, так как он особенно любил это дело, и оказался не только знающим, но и полезным для хозяйства, что очень ценила владелица. Барина не было уже в живых. Приезжая на каникулы, молодой господин привозил Федору новых книг, особенно по его специальности, которые прочитывались с жадностью, укрепляя его знания по садоводству и огородничеству. Так шел год за годом.
Благополучию жизни Федора, казалось, ничто не угрожало. Но вдруг налетело несчастье и, как волной, перемешало, перепутало, смыло и дружбу, и жизнь одного из них. Случилась в Петербурге какая- то история, в которую был замешан и молодой барин. Его посадили в тюрьму, где он вскоре заболел и умер. Мать не перенесла такого горя.
Наехали новые хозяева в осиротевшую усадьбу. Владельцем этого имения сделался двоюродный брат умершего. Человек недалекий, грубый и злопамятный, он не мог забыть, с каким презрительным снисхождением относился к нему покойный, никогда не желавший разделять его грубых забав.
Считая верхом глупости гуманное отношение покойного к дворне, а особенно дружбу с холопом, новый владелец творил все возможное, чтобы показать это окружающим. Бородиных сына и отца барыня давно собиралась сделать вольными, но все откладывала, да так и не выполнила этого доброго дела. Содрогнулась дворня от новых порядков. А про Бородиных, особенно сына, и говорить нечего. О выкупе на волю, о чем они усиленно просили, новый владелец и мечтать не велел. К счастью, он посадил их на землю: лучше нести всю тяготу барщины, чем быть под злобной рукой надутого самодура. Отвели Бородиным усадебную землю в конце Приселья, на пустыре.
"И вот понес наш Федор - друг барина - барщину, да такую барщину, что нам привычным в этом деле и то под нутро подкатывало", - говорил старый дед Матвей, рассказывавший мне впоследствии всю эту грустную историю старого, не доброго времени. "Но парень-то он был больно дельный, - продолжал дед, - всякая работа у него как по маслу идет, точно он при ней всю жизнь состоял. Только больно молчалив был, серьезный".
"Вначале-то тяжеленько было прилаживаться к новому положению, вить крестьянское гнездо при той лютой барщине. Вон, на месте теперешнего дома стояла их клетушка с хворостинными сенцами. А теперь глазом не схватишь все строения. Поселилась с ними сестра старика, так, кривая бабенка. Но им она была с руки: ни один не имел бабы-то". "Тяжело было Федору, - продолжал дед, - но парень он был горазд на все штуки, всегда, как будто со всеми на видной работе, а у него кроме того и другие дела поспевают, огород устроен по-особому, овоща вышла не в пример лучше нашей. А там годика через два-три садиком обзавелся, и все свое пепелище [(жилище)] обсадил с холодной стороны кудрявыми березками. Много он трудов положил. Не вдруг выросло экое хозяйство. Ну, так вот, пришло время молодца жениться, он и так с этим делом запоздал. А тут кстати приглянулась ему девка в Лужках. Лужки тоже нашего барина были. У мужика Ефима кроме этой девки, что хотел взять за себя Федор, была еще другая, старшая, не то чтобы дурочка, а так, слабая умом: охотой никто бы на ней не женился".
"Так вот, когда Федор задумал обзавестись хозяйкой, отец его пошел к барину за разрешением, так как без его воли и это дело оборудовать нельзя было. Тут эта и началась лютая каторга для парня". И рассказал мне дед Матвей одну из тех раздирающих душу драм, которыми наши "потомственные крепостники" увековечили проклятиями свое имя. В конце концов, барин приказал молодого Бородина женить на старшей, а младшую облюбовал для себя: взял в девичью. За упорство гуляли по Федору розги. Сидел он на привязи в холодном подвале, и закончилось какой-то лютой болезнью после того, как сняли его с петли. Но молодой, сильный организм все перенес. Придя в себя Федор к ужасу своему увидел, что уже женат на Дарье - старшей сестре: он не помнил, когда повенчали его.
"После болезни, - продолжал дед Матвей, - молодой совсем впал в думчивость. Полагали, так и пропадет парень. Чего ни делал старик- отец, а сын все мимо людей в лес глядел. На свою молодайку совсем рукой махнул".
"Недолго лютовал и барин: опился на охоте, издох. Умирающего домой приволокли, - облегченно выговорил дед, - свои-то родные, чай, рады были.
Спустя большое время начал Федор браться за работу - за огород, за сад и за все свое хозяйство. А спустя четыре-пять лет родила Дарья ему сына Митрия . Но мало радости принес он Федору: с годами обозначилось, что сын по матушке пошел - дураком зачесть негоже, да и за умного принять обидно, а так расхожая голова. Парень как будто и не лентяй, а за что ни возьмется - нет никакого спору: вот-вот дело из рук вывалится. Захочет поторопиться, ан и больше напортит, и начнет ругаться на все лады, коли поблизости нет отца. Боялся его до смерти: как лист дрожит, если тот только нахмурится. Не любил он Митрия, что и говорить, а тот и пуще от того - плоховал. Безчастный он какой-то", - заключил старик.
И действительно несчастный. Лет двадцати его женили. Пожил он года три с женой, бойкой красивой бабой, польстившейся на хозяйство, но Дмитрий ей опротивел, и она убежала с постояльцем-солдатом неизвестно куда. И вот, спустя семь лет после того, как без вести пропала первая жена Дмитрия , Бородин заслал сватов к моей няньке.
Чем руководствовалась нянька - не знаю. Вероятно и ее прельстило Бородинское богатство: все были уверены, что кроме хозяйственного благоустройства, у старика куча денег. "Ведь бывают женихи и в бедных семьях не лучше Митрия, да идут за них, а он и не пьет и старика слушается. Тут и думать нечего, иди с богом", - говорила бабушка Марфа.
Ссылки: