Дело врачей готовилось загодя, в ноябре 1952 г пошли аресты

Из Шноля

К чему это я тут рассказываю? К тому, что всю эту систему трубок я укрепил на тщательно отполированной доске, вырезанной в виде ложа винтовки -[манипулятор для работы с высоко активными растворами].

Наступило лето 1952 г. Странные люди стали попадаться в нашем корпусе. Они показывали вахтеру какие-то пропуска и без особых занятий часами слонялись по коридорам. Я не знал, что это сыщики, начавшие "собирать материал" для будущего "дела врачей".

Один из них (под свежим впечатлением от капитанов, доставивших мне очередной груз) увидел меня с моим дистанционным приспособлением. Он знал об "атомах" и поэтому доверительно спросил: "Это у тебя ружье?". Я сказал - да. И вот распространился, не опровергаемый мною слух: "Там вот бомбу делают, а тут этот вот тощий, изобретает атомное ружье!"

Сыщики были тупы и невежественны. Как потом оказалось, их задачи были очень несложны. Они имели фотографии будущих жертв и отмечали в своих блокнотах - где, когда, куда пошел "опекаемый". С кем говорил. Отмечали по часам время входа или выхода из данного кабинета данного человека. Зато потом, на следствии обвиняемому говорили: "нам все известно! Такого-то числа в 15 часов 35 минут вы вошли в кабинет такого-то и там договорились (тут следователь мог придумать, что угодно - не надо было магнитофонов) о заговоре... А в 16 часов 40 минут..."

Более трех лет (13 января 1949 г.) прошло с ареста Главного врача знаменитой Боткинской больницы в Москве Бориса Абрамовича Шимелиовича . Три года пыток и избиений на допросах членов Еврейского Антифашистского Комитета в застенках МГБ. Давно по приказу Сталина начато это "дело". Убит великий артист Михоэлс . Арестована единственная женщина-академик Лина Соломоновна Штерн - создатель концепции гематоэнцефалических барьеров. А "дело" не получается - не удается устроить показательный процесс, по аналогии с процессами 1930-х годов. Тогда обвиняемые, сломленные пытками, покорно признавались во всех преступлениях. А были они выдающимися деятелями партии большевиков, прославленными военными и хозяйственными деятелями. А тут поэты, артисты, писатели, журналисты - "лица еврейской национальности" все еще не готовы к показательному процессу. Стойко держится Шимелиович. Стойко держится дипломат 70-летний Соломон Лозовский . Простодушна и несгибаема невзрачная Л.С. Штерн. (Как бездумно веселились тогда студенты -

"вот время - Презент - не подарок, Штерн - не звезда, Берг - не гора"...) Всех, кроме Л. С. Штерн , расстреляли 12 августа 1952 г.

Тогда и был задуман грандиозный процесс "Дело врачей-вредителей", преимущественно евреев . Чтобы разжечь в стране расовую ненависть и "решить еврейский вопрос" [ 17_1 , 17_2 , 17_3 , 17_4 , 17_7 , 17_13 , 17_14 ].

Ничего этого я тогда не знал. Наверное, никто не знал, кроме главных авторов или, точнее автора - Сталина .

Аресты основного "контингента" врачей начались в ноябрьские праздники 1952 г. Любили чекисты эффекты - любили арестовывать людей на балу, на вокзале, при поездке в командировку. Арестованных, как правило, подвергали зверским избиениям. Но иногда не нужно было бить престарелого профессора - иногда было достаточно не давать ему спать неделю и больше. Ночью - ужасные допросы. Днем не давали спать. Помогал палачам и карцер - ледяной бетонный с трубами охлаждения, куда заталкивали в одном нижнем белье без носок и морили голодом - две кружки воды и кусок хлеба в сутки. Дополнительным средством были не снимаемые много дней наручники.

Их мучили почти два месяца до официального сообщения в газетах 13 января 1953 г.:

"...органами государственной безопасности... раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза... Шпионы, отравители, убийцы, продавшиеся иностранным разведкам, надев на себя маску профессоров-врачей..., используя оказываемое им доверие, творили свое черное дело... Подлая рука убийц и отравителей оборвала жизнь товарищей А.А. Жданова и А.С.Щербакова ... Врачи преступники умышленно игнорировали данные обследования больных, ставили им неправильные диагнозы, назначали неправильное, губительное для жизни "лечение"... Органы государственной безопасности разоблачили банду презренных наймитов империализма. Все они за доллары и фунты стерлингов продались иностранным разведкам, по их указкам вели подрывную террористическую деятельность. Американская разведка направляла преступления большинства участников террористической группы ( Вовси, Коган , Фельдман , Гринштейн , Этингер , и др.) Эти врачи-убийцы были завербованы международной еврейской буржуазно-националистической организацией "Джойнт" , являющейся филиалом американской разведки...

Во время следствия арестованный Вовси заявил, что он получил директиву "об истреблении руководящих кадров СССР" через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса ... другие участники группы - Виноградов, М. Коган, Егоров - являлись давнишними агентами английской разведки, по ее заданию они давно творили преступные дела..."

Профессор Мирон Семенович Вовси - заведующий 1-й кафедрой терапии ЦИУ (всего было три кафедры терапии) - был знаменитым врачом. Во время войны он был Главным терапевтом Красной Армии . Он был двоюродным братом великого артиста Михоэлса . Его предполагали сделать главным обвиняемым. У него не хватило физических и психических сил противостоять издевательствам, и он подписывал протоколы, сфабрикованные следствием.

Среди арестованных были не только евреи. "Для комплекта" были арестованы и выдающиеся русские врачи: профессора В. Н. Виноградов , П. И. Егоров , В. X. Василенко , Н. А. Попова , В. В. Закусов , В. Ф. Зеленин , Г. И. Майоров .

Профессор Владимир Никитович Виноградов был личным врачом Сталина . Он был выдающимся специалистом. Быть врачом тирана опасно во все времена. Я думаю, он вполне понимал это. Он знал, с кем имеет дело, Опыт у него был ужасный. В 1930-е годы он дал экспертное заключение о вредительской деятельности своего предшественника профессора - врача Д.Д. Плетнева - он знал, как велось следствие в те годы. После ареста он подписывал любые протоколы следствия без сопротивления.

Профессор Владимир Харитонович Василенко - выдающийся терапевт и замечательный человек. Во время войны он по рекомендации М. С. Вовси был назначен сначала главным терапевтом Северо-Кавказского фронта, а в 1944 г. -главным терапевтом 1-го Украинского фронта. В августе 1952 г. он был командирован в Китай , где неоднократно проводил врачебные консультации Мао Дзе-дуна , Джоу Энь-лая , Джу Дэ и организовывал медицинское учреждение по типу кремлевского IV Главного Управления Минздрава .

Ему было 55 лет. По рассказам, это был крайне симпатичный, большой добрый человек и строгий учитель. Он возвращался из командировки домой. 6 ноября 1952 г. он "пересек советско-китайскую границу и здесь же был арестован; на него надели наручники и самолетом отправили прямо на Лубянку" [ 17_5 , с.18]. Там его сразу же зверски избили резиновыми дубинками" [Столяров, с. 204].

В печати называли несколько десятков имен. Арестованных было много больше.

Аресты шли по всей стране. В газетах одна за другой появлялись статьи с описанием вредительского лечения, проводимого врачами евреями в разных городах страны. Появились слухи, что евреи "прививают рак" своим пациентам. Даже зубные врачи ухитряются делать это при пломбировании зубов. В стране нарастал психоз. Можно было ожидать погромов. До конца ноября арестовали всех евреев - профессоров ЦИУ. Почему-то оставили на свободе декана факультета Терапии Рубинштейна . Через день он, не выдержав ожидания ареста, покончил самоубийством . Декан в ЦИУ - значительное лицо. Все были подавлены страхом. Никто не решался идти на его похороны. Он не был арестован, но... почему он покончил с собой?

Дождь с мокрым снегом в сумрачный ноябрьский день. За гробом декана медленно идут лишь две пожилые женщины - В. П. Лебедева и ее верный секретарь. Не все евреи - сотрудники ЦИУ - были профессорами или доцентами. Не все были арестованы. Но все, кроме двух, были уволены с работы . Сделано это было традиционным способом. От райкома партии в Институт прибыла комиссия, составленная почему-то из чиновников Министерства Путей Сообщения. Во главе комиссии была М. Д. Ковригина - министр здравоохранения СССР (!). Члены этой комиссии с серыми бесцветными лицами и невыразительными глазами заседали в большой комнате за длинным столом. Вызывали очередную жертву - в торце стола был специальный стул. Из "личного дела" зачитывали какие-то бумаги, задавали невнятные вопросы. Затем, за закрытыми дверями что-то обсуждали и постановляли "для работы в ЦИУ непригоден". Было совершенно бесполезно спорить, говорить о своих правах или тем более достоинствах и заслугах. Выгнали всех за исключением двух. Один из двух был я ( Шноль ). Второй - кладовщик материального склада, пожилой симпатичный человек Яков Семенович Фрей . Почему меня не выгнали? Я думаю, из-за сложившегося таинственного образа - молодой выпускник университета по особому заданию работает по атомной проблеме в опасных условиях и в тесном контакте с МГБ - раз каждый день получает секретные грузы посредством капитанов МГБ. На этом зловещем собеседовании, как и полагалось, присутствовала секретарь партбюро института ЦИУ - Н. Н. Лаптева . Она явно предварительно изложила романтические версии моих таинственных занятий. Там были намеки на особое, создаваемое мною оружие и крайне опасный, но столь нужный стране, характер моей работы. Я об этом додумался позже. Но, сидя на стуле для жертв, был настроен меланхолично и на вопросы отвечал невнятно и не по делу. Как оказалось, это было расценено необходимостью не раскрывать секретный смысл моей работы. Мне посоветовали... беречь все же здоровье и пожелали успехов. Меня не выгнали.

При описании советской жизни надо бы специально обрисовать облик женщин - парторгов - секретарей партбюро, райкомов и горкомов послевоенного времени. Это было характерное явление. Аккуратно причесанные, в изящном и скромном одновременно платье, они не без грации исполняли любые, сколь угодно злодейские партийные директивы. Они были преданы "делу партии". С ними лучше было не ссориться. Н. Н. Лаптева с тихим удовлетворением отнеслась к арестам и увольнениям, предписанным партией. На меня это предписание не распространилось. Из арестованных в те дни я знал лично только доцента 1-й кафедры терапии (заведовал кафедрой М. С. Вовси) Александра Львовича Шляхмана . Он был арестован наряду с более высокопоставленными коллегами - профессорами и академиками. Его мучили в тюрьме, как и прочих. Он молчал. Никого не предал, ничего не подписал, ни с чем не согласился.

Ничего не подписал профессор В. X. Василенко . Когда 4 апреля он вернулся - "одежда на нем висела как на вешалке, он похудел на 30 кг..., но несмотря на это он практически сразу вышел на работу. Внешне он настолько изменился, что швейцар, не сразу узнав его, не хотел впускать в клинику..." [ 17_5 , С. 20].

Студент тех лет А.И. Воробьев :

"Встретил его в институтском дворе выходящим из машины и не узнал сначала: какой-то худой сгорбленный старик с палкой... как на вешалке на нем серый плащ. А главное: он еле двигается. И это стройный высокий мужчина - ему было тогда еще далеко до 60 лет..." [ 17_5 , С. 126]. Он не рассказывал сотрудникам о месяцах в тюрьме. Мне известна лишь одна деталь - протез вместо собственных зубов и видимый на фотографии перебитый нос. В последующие годы он сделал чрезвычайно много. Одно из самых больших его дел - создание Всесоюзного Научно-исследовательского института гастроэнтерологии . Он прожил 90 лет, пережив большинство "участников" дела врачей - и "жертв и хищников". Он был награжден возможными советскими наградами, стал Героем Социалистического труда, лауреатом, создал школу терапевтов- гастроэнтерологов и кардиологов. Ему посвящены, цитируемые выше воспоминания [ 17_5 ]. Были выпущены даже почтовые конверты с его портретом.

Ссылки: