Дуэль Шкловского с "нэпманом"

Сам Шкловский про это писал: "На диване сидела девушка. Диван большой, покрыт зелёным бархатом. Похож на железнодорожный. Я забыл про евреев. Сейчас только не думайте, что я шучу. Здесь же сидел еврей, молодой, бывший богач, тоже образца 1914 года, а главное, сделанный под гвардейского офицера. Он был женихом девушки. Девушка же была продуктом буржуазного режима и поэтому прекрасна. Такую культуру можно создать, только имея много шёлковых чулок и несколько талантливых людей вокруг. И девушка была талантлива. Она всё понимала и ничего не хотела делать. Всё это было гораздо сложней. На дворе было так холодно, что ресницы прихватывало, прихватывало ноздри. Холод проникал под одежду, как вода. Света нигде не было. Сидели долгие часы в темноте. Нельзя было жить. Уже согласились умереть. Но не успели. Близилась весна.

Я пристал к этому человеку. Сперва я хотел прийти к нему на квартиру и убить его. Потому что я ненавижу буржуазию. Может быть, завидую, потому что мелкобуржуазен. Если я увижу ещё раз революцию, я буду бить в мелкие дребезги. Это неправильно, что мы так страдали даром и что всё не изменилось. Остались богатые и бедные. Но я не умею убивать, поэтому я вызвал этого человека на дуэль. Я тоже полуеврей и имитатор. Вызвал. У меня было два секунданта, из них один коммунист. Пошёл к одному товарищу шофёру. Сказал: "Дай автомобиль, без наряда, крытый". Он собрал автомобиль в ночь из ломаных частей. Санитарный, марка "джефери". Поехали утром в семь за Сосновку, туда, где пни. Одна моя ученица с муфтой поехала с нами, она была врачом. Стрелялись в 15 шагах; я прострелил ему документы в кармане (он стоял сильно боком), а он совсем не попал. Пошёл садиться на автомобиль. Шофёр мне сказал: "Виктор Борисович, охота. Мы бы его автомобилем раздавили". Отрывок из "Сентиментального путешествия", начавший эту главу, приведён в книге Шкловского "Гамбургский счёт" и к нему следует пояснение 84ф. В нём Александр Галушкин пишет: "Дуэль, по устному свидетельству В. Каверина , состоялась из-за начинающей поэтессы Н. Фридлянд" [ 49 ]. В другой книге приводятся слова самой Надежды Филипповны Фридлянд : "Со Шкловским был роман, равно как и с Якобсоном у меня тоже был роман" 85ф. Про неё Шкловский с печалью упоминает в открытом "Письме к Роману Якобсону": "Дорогой Рома! Надя вышла замуж. Пишу тебе об этом в журнале, хотя и небольшом, оттого, что жизнь уплотнена. Если бы я захотел написать любовное письмо, то должен был бы сперва продать его издателю и взять аванс"86ф. Но это будет потом.

Однако вернёмся к дуэли. У Елизаветы Полонской [ 50 ], в её мемуарах, описаны подробности. Полонская пишет: "Раза два в неделю в студии "Всемирной литературы" , то есть в "классной комнате" дома Мурузи , проходили занятия по теории прозы. Их вёл Виктор Шкловский, молодой учёный, прапорщик автоброневого дивизиона. С юности он увлекался филологией, прошёл через войну, принимал участие в Февральской революции, и Горький пригласил его рассказывать молодым переводчикам и писателям то, что он успел надумать и собрать в свою образную теорию литературы. Это было революционно и парадоксально. В дни занятий в дом Мурузи приходило много молодых писателей и просто людей, интересующихся литературой. В потрёпанном френче, с оторванными погонами, с непокрытой бритой головой, Виктор непринуждённо шагал по "классной" комнате, свободно и смело излагая потрясающие наши умы теории, казавшиеся нам неоспоримыми. Это он придумал, что стиль внушает писателю сюжет, коротко формулируя свою мысль так: "Сюжет есть явление стиля". Он объяснял нам, что такое "остранение", и доказывал, что оно является самым сильным орудием под пером прозаика. Под скальпелем его беспощадного ума раскладывались на свои составные части "Дон Кихот", "Война и мир", "Тристрам Шенди" Стерна, "Петербург" Андрея Белого. Андреем Белым он занимался с особым удовольствием, и мы все изучили досконально этого блестящего и трудного русского мыслителя и художника слова. Сила убедительности Виктора была так велика, что никто не смел с ним спорить. У него были только сторонники, поклонники и поклонницы. Товарищем Виктора по автоброневому дивизиону был молодой юрист и поэт Лазарь Берман , которого друзья звали Зоря".

Он и стал секундантом Шкловского. Полонская вызвалась присутствовать при дуэли как врач, надеясь, что противники могут помириться. Говоря о причинах дуэли, Полонская отмечает, что дело было не в любовных отношениях, а в некотором роде самолюбия: "В 1921 году объявили новую экономическую политику - нэп . На свет вышли новые герои, менее блестящие, но не менее отчаянные, чем первых лет революции. Ведь и эта молодёжь прошла через войну. Так, в Ленинграде появилась прослойка молодых людей, которых мы с презрением называли "нэпманами": их презирали, но они оказались необходимыми, - пришлось впустить в своё общество. Впрочем, они вышли из него же. Один из таких молодых людей стал бывать в доме "трёх сестёр" на Загородном. Он даже осмелился ухаживать за самой интересной из четверых, Марусей . Он не вёл литературных разговоров, но приносил шоколад. Это трудно было стерпеть. Сюжет развивался как явление стиля, и Виктор вызвал презренного труса-нэпмана на дуэль. Но презренный трус, назовём его Бергом , принял вызов: он тоже умел стрелять". "Виктор отвернулся, а Берг отрицательно покачал головой и стал снимать пальто. Он хотел было отдать его секунданту, но потом бросил на снег. Виктор снял куртку и не глядя кинул в сторону. Не помню, как отсчитывали время, - помню только, как противники быстрыми шагами приближались друг к другу и Берг выстрелил первый. Выстрел был негромкий, и сейчас же за ним выстрелил Виктор. Берг пошатнулся, я быстро пошла к нему с санитарной сумкой в руках, но секундант уже стоял рядом с ним: "Ничего не надо, спасибо". Это были первые слова, которые я услышала от презренного нэпмана. У него оказался довольно приятный взволнованный голос. Берг сделал несколько движений рукой, сгибая и разгибая локоть, разминая его и пробуя его целость. - Будем продолжать? - спросил Зоря. Секундант Берга запротестовал. Он подошёл к Зоре и что-то объяснил ему. Потом я узнала, что пуля пробила рукав пиджака и скользнула по коже. О продолжении дуэли не могло быть и речи. В том же порядке мы сели обратно в санитарную машину и вернулись в город". Полонская заканчивает это воспоминание ударной фразой: "Много лет спустя я узнала, что героиня всей этой истории была восхищена поведением Берга и вскоре вышла за него замуж. Больше она не появлялась на лекциях и диспутах" 87ф. Романы были быстры и скоротечны, браки ничему не мешали.

См. Вольное философское общество (Вольфила)

Виктор Шкловский влюбился в Александру Векслер

Но вернёмся к дуэльному поводу. Евгений Рейн говорит, что Надежда Филипповна Фридлянд рассказала ему следующую историю: См. Шкловский одевает Надежду ...

Ссылки: