Маяковский - обещающий поэт и "страшный хулиган"

Несмотря на то что "Облако" получило одобрение таких авторитетов, как Максим Горький и Корней Чуковский , Маяковскому было трудно найти издателя. Услышав об этом, Брик предложил профинансировать издание и попросил Маяковского узнать стоимость. Поэты-футуристы были бедны и находились в постоянных поисках денег на свои дела, так что поначалу Маяковский рассматривал Осипа как потенциального мецената. Поэтому он указал завышенную сумму, положив часть денег в собственный карман.

Когда много лет спустя он понял, что Лили и Осип знали об этом, ему было очень стыдно. Однако Маяковскому скоро стало ясно, что Осип не обычный богач, а искренне увлекается футуризмом. Но это было новым увлечением. Помимо единственной до чтения "Облака" личной встречи, Лили и Осип видели Маяковского лишь однажды, на публичном выступлении. Когда в мае 1913 года в Россию после многих лет эмиграции вернулся поэт- символист Константин Бальмонт , в его честь был устроен вечер, на котором выступал Маяковский, приветствовавший Бальмонта "от имени его врагов".

Маяковского ошикали, и среди шикающих были Лили и Осип. Теперь, в 1915 году, Маяковский считался обещающим поэтом, но широкая слава к нему еще не пришла. Его немногочисленные стихи печатались в газетах и малоизвестных футуристических изданиях, а когда осенью 1913 года в Петербурге поставили пьесу "Владимир Маяковский", Лили и Осип жили в Москве. На самом деле пока он был известен главным образом как устроитель футуристических скандалов. Чтение "Облака в штанах" мгновенно развеяло скепсис Лили и Осипа. В сентябре 1915-го поэма вышла с окончательным посвящением "Тебе, Лиля" на титульном листе, издательским именем ОМБ - инициалы Осипа - на обложке и новым жанровым определением: не "трагедия", а "тетраптих" - композиция из четырех частей, ассоциативно уводящая к "триптиху"", трехчастной иконе. Тираж 1050 экземпляров. Строки, в которых цензура разглядела богохульство или политическую крамолу, были заменены точками. "Мы знали "Облако" наизусть, - вспоминала Лили, - корректуры ждали как свидания, запрещенные места вписывали от руки. Я была влюблена в оранжевую обложку, в шрифт, в посвящение и переплела свой экземпляр у самого лучшего переплетчика в самый дорогой кожаный переплет с золотым тиснением, на ослепительно белой муаровой подкладке.

Такого с Маяковским еще не бывало, и он радовался безмерно. Продажи, однако, шли вяло, согласно Маяковскому, потому что "главные потребители стихов были барышни и барыни, а они не могли покупать из-за заглавия".

"Очень жалко, что книга Маяковского тебе не понравилась, - писал Осип Олегу Фрелиху в сентябре, - но думаю, что ты просто в нее не вчитался. А может быть, тебя отпугнула своеобразная грубость и лапидарность формы. Я лично вот уже четвертый месяц только и делаю, что читаю эту книгу; знаю его наизусть и считаю, что это одно из гениальнейших произведений всемирной литературы <... > Маяковский у нас днюет и ночует; он оказался исключительно громадной личностью, еще, конечно, совершенно не сформировавшейся: ему всего 22 года и хулиган он страшный".

"Брики отнеслись к стихам восторженно", а Маяковский - безвозвратно полюбил Лилю" - так подвела итог Эльза после чтения "Облака".

Будучи младшей сестрой, она всегда пребывала в тени Лили, а порой, например в случае с Гарри Блуменфельдом , даже наследовала ее увлечения. Тем не менее в этот раз вышло наоборот: отныне Маяковский не видел никого, кроме Лили.

Ссылки: