Очередной партийный окрик на критиков Лысенко

Распространение книги Ж.А. Медведева , также как приобщение к числу критиков лысенкоизма крупнейших отечественных ученых разных специальностей, сделали за год то, что не удавалось за десятилетия.

Научный и нравственный портрет этого малограмотного человека, но ожесточенного и ловкого политикана, проступил ясно и стал отчетливо виден огромному числу интеллигентОВ в стране. Хотя усилиями партии большевиков в стране была рождена интеллигенция "нового типа", хотя воспитанники советских вузов были в подавляющем большинстве выходцами из рабочих и крестьян, приобщение их к культуре, искусству, науке выточило из них не одни лишь винтики, послушно вкручивающиеся в нужном "углублении" государственного механизма, а породило людей с развитыми мозгами. В свою очередь, это неминуемо повлекло за собой индивидуальность мышления.

Как бы ни спорили между собой социологи и критики советского режима о задавленности мыслей, чувств, а, главное, поступков советского человека, как бы ни сравнивали степень самоутверждения интеллигента западного и советского, и у последнего способность давать оценки и приходить к суждениям не стопроцентно определяется сегодняшней передовицей "Правды".

Отсюда вытекал и массовый интерес к делам, тебя лично вроде бы не касающимся, а, тем не менее, волнующим каждого вполне искренне. Этот интерес исключительно возрос после хрущевских нападок на сталинизм и культ личности в целом. В обществе вдруг, в огромных масштабах, сильно напугавших власти и самого Хрущева, проявилось желание распознать язвы общества, принять участие в их лечении и предотвращении источников болезни. В этот момент Лысенко и попал в фокус общественного внимания, в одночасье сущность этого человека открылась множеству людей. Черты его незатейливой биографии, особенности речи, приземленность лозунгов, которые рождали общие симпатии в тридцатые-сороковыс годы, годы, когда простоватого крестьянского парубка вынесло на гребень, теперь вызывали отвращение. Перестала казаться симпатичной недообразованность, стала коробить примитивная упрощенность помыслов "Главного Агронома Страны".

Преступной предстала мания неразделяемой ни с кем власти. Гибель в лагерях и тюрьмах одаренных ученых, цвета русской науки, выводилась из этой мании. Ни у кого теперь не осталось и тени сомнений о вреде практических выдумок этого сухопарого, злобного человека. Перестала манить цветистость обещаний, их иллюзорность не подлежала сомнению. Казался неминуемым и не отодвигаемым более в будущее час ответа за эти преступления. И многие ждали этого часа.

Насколько наивными были эти ожидания, показало ближайшее же время. Всем было продемонстрировано еще раз, что Лысенко со всеми его ошибками и преступлениями рассматривается как свой, как правильный и последовательный борец за нужные идеалы, а критики его были обвинены в отходе от ленинизма и в буржуазных извращениях.

Первым пострадал Ж.А.Медведев . Его выставили из Тимирязевской академии, и несколько месяцев он оставался без работы. В Москве, центре науки с сотней научно-исследовательских и учебных биологических учреждений, этот толковый исследователь найти работу не смог. На счастье, в 1961 году в городе Обнинске Калужской области, в городе, где была построена первая атомная станция, начали создавать Институт медицинской радиологии АМН СССР , и Медведев нашел место там. Правда, пришлось проститься с Москвой. Выезд Медведева из столицы не помешал первому секретарю Московского горкома партии и члену ЦК Н.Г.Егорычеву в выступлении на пленуме ЦК КПСС 18 июня 1963 года вспомнить бывшего москвича и обвинить его в идеологических ошибках, в "отходе от ленинских указаний" ( 12_37 ).

"... Ж.А.Медведев, бывший старший научный сотрудник кафедры агрохимии Сельскохозяйственной академии им. К.А.Тимирязева подготовил к печати монографию "Биологическая наука и культ личности" . В этой работе неправильно освещаются основные вопросы развития советской биологии, охаивается мичуринская наука, захваливаются те буржуазные исследования, которые не являются последовательно материалистическими ( 12_38 ). Он также подверг критике другую работу Медведева "Биосинтез белков и проблемы онтогенеза", изданную Медгизом. В ней Медведев во вводной главе, описывая общегенетические закономерности, в краткой форме обрисовал основы учения о хромосомах и генах и совсем уж лапидарно сказал о трудностях в развитии исследований в этих областях, связанных с деятельностью Лысенко. Сказанное об этом не занимало и сотой части текста книги. Работа, прошедшая цензуру и разрешенная к выходу в свет, была отпечатана. Положенные десять контрольных экземпляров развезли в ЦК партии, в Книжную палату, в Библиотеку имени Ленина ...

Неожиданно из ЦК, с самого верха, поступил приказ - задержать весь тираж. Один из помощников Суслова принес ему экземпляр книги, в котором красным карандашом были подчеркнуты несколько десятков мест.

Последовало распоряжение внести исправления. Отпечатанную книгу разброшюровали, страницы с "крамольным" текстом вырвали, вместо них был дописан "нейтральный" текст. Но и с этим текстом книга опального автора не удовлетворила повышенным амбициям секретаря самой крупной партийной организации страны Егорычева , решившего, видимо, подмаслиться к Суслову и к Хрущеву:

"... Медведев не сложил оружия, перебазировался в Калужскую область и подготовил к печати (а Медгиз издал) книгу "Биосинтез белков и проблемы онтогенеза", содержавшую те же ошибки. За ширмой наукообразности порой прячутся идейные вывихи! ... В борьбе с буржуазной идеологией мы должны наступать, и только наступать, - этому учит нас партия!" ( 12_39 )\. К счастью, Егорычеву не успели доложить еще об одном "проступке" Медведева, а то бы его гнев был во сто раз круче. Он не знал, что Медведев успел "протащить свою вредную идеологию" и в ленинградском издательстве. В третьем номере журнала "Нева" за 1963 год ему и В.С.Кирпичникову посчастливилось буквально чудом опубликовать статью "Перспективы советской генетики" ( 12_40 ). В статье впервые было открыто сказано, что августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 года была следствием произвола Сталина, а ссылки на то, что ЭТО непогрешимое и некритикуемое событие в истории советской науки - выгодны лишь врагам науки типа Лысенко. Такая вольность вызвала взрыв негодования со стороны назначенного Президентом ВАСХНИЛ (исполнявшего при Лысенко роль незабвенного зиц-председателя Фунта) Михаила Ольшанского . 18 августа 1963 года в печатном органе ЦК партии "Сельская жизнь" появилась его обличительная статья ( 12_41 ), в которой мичуринская биология захваливалась ("Мичуринская биология обладает неиссякаемой жизненной силой" ( 12_42 ), а ее критики бичевались:

"... в последнее время появился ряд произведений, представляющих в извращенном виде положение дел в биологической науке. Вышли, например, две книги Н.П.Дубинина, изданные Атомиздатом ... с ложью на советскую биологическую науку статьи продолжает печатать "Бюллетень Московского Общества Испытателей Природы". Не удержался от соблазна клеветы на мичуринскую науку литературно-художественный журнал "Нева" [речь шла о статье Медведева и Кирпичникова - В.С] ( 12_43 ). Нового Президента очень беспокоило то, что "Статья в "Неве" дезориентирует молодежь, мешает правильной подготовке научных кадров" ( 12_44 ). Автор видел две главных причины появления таких взглядов: "... отрыв биологических исследований от практики социалистического сельского хозяйства" ( 12_45 ) и преклонение перед зарубежной наукой, стоящей на позициях идеалистического, вейсманистско-морганистского учения ... Вместо партийного, критического подхода такие ученые выше всего ставят свое родство с "мировой биологической наукой" ..." ( 12_46 ).

Не обошлось и без курьезов. Президент ВАСХНИЛ и академик проявил столь низкую осведомленность в научных вопросах, что без зазрения совести объявил, что будто бы выведение гибридной кукурузы не было обеспечено успехами генетики, а произошло случайно, и что авторы открытия (был назван один Дж.Шелл) дали ему негенстическое объяснение ("немендслевское", по словам Ольшанского). Особый вес категорическому осуждению генетики придало то, что через три дня в "Правде" появилась редакционная статья с изложением публикации М.А.Ольшанского ( 12_47 ). Кое-какие оценки погромного характера были даны редакцией "Правды" самостоятельно. В целом, статья Ж. Медведева и В. Кирпичникова была квалифицирована как клеветническая. Гневному осуждению были подвергнуты не только взгляды, выраженные авторами статьи в журнале "Нева", но и вся их научная деятельность. Крупный специалист-биолог профессор В.С. Кирпичников и несомненно одаренный молодой специалист Ж.А. Медведев были безоговорочно отнесены к разряду мракобесов, идеалистов, механицистов, клеветников - каждый из перечисленных эпитетов встречался в статье. Говорилось и следующее: "... бесплодных "пустырей" в науке взяла в свои советчики редколлегия журнала "Нева" ... Авторы ... статьи в журнале "Нева" видят перспективу мичуринской материалистической генетики, как видно, в ее слиянии с идеалистической концепцией "классической генетики". Такое примиренчество в биологии недопустимо" ( 12_48 ).

Чрезвычайно важным было то место, в котором давалась оценка сессии ВАСХНИЛ 1948 года . Авторы писали об этой сессии: "/на ней/ был выдвинут и проведен в жизнь принцип классовости биологии ( 12_7 ), принцип необходимости признания коренных различий между генетикой советской и генетикой западных стран ... Классическую генетику объявили буржуазной наукой, и она оказалась таким образом "вне закона"" ( 12_50 ).

Приведя эту цитату, редакторы "Правды", вслед за Ольшанским, заявили, что ничего подобного на сессии в 1948 году сделано не было, что авторы статьи в журнале "Нева", как было сказано, "извратили итоги сессии", что "... ни в докладе "О положении в биологической науке", ни в постановлении сессии ВАСХНИЛ нет и намека на то, о чем говорится в приведенной цитате. Тогда ... и теперь ...речь шла и идет о другом: о борьбе двух противоположных мировоззрений в науке. Советским биологам дорога наша наука, и они хотят ее развивать только на основе марксистско-ленинского учения, диалектического материализма ( 12_51 ).

Легко заметить, однако, вернувшись к событиям тех лет, что именно перенесение принципа классовости в биологическую дискуссию, а не одного лишь идеологического принципа, было характерной чертой сессии 1948 года, пронизывало выступления большинства сторонников Лысенко на сессии ВАСХНИЛ.

Авторы статьи в "Правде" послушно подлаживались под взгляды Лысенко и в вопросе изучения физических и химических процессов в явлениях жизни. Как уже говорилось выше, в Постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР, принятом в январе того же года, содержался раздел о необходимости "изучения физики и химии живого" ( 12_52 ). Авторы редакционной статьи в "Правде" разъясняли это место так, что по сути отвергали её: "... исследованиями по физике и химии живого ни в коей мере нельзя подменять изучение биологической специфики, раскрытия сущности явлений жизни и отыскания биологических закономерностей развития органического мира" ( 12_53 ). Хотя в принципе это было разумным подходом, но в контексте всего того, что твердили лысенкоисты, такое разъяснение на самом деле говорило специалистам, привыкшим читать между строк, что раз исследования биологических вопросов нельзя подменять физико-химическими исследованиями, то и нечего заниматься этой пустой "физико-химической" деятельностью. Редколлегия провозглашала очередной раз, что лысенковские представления партия рассматривает как неотъемлемую часть развиваемой в СССР идеологической доктрины.

"На передовых позициях борьбы за коммунизм стоит мичуринская биология. Прочно опираясь на гранитные основы марксизма-ленинизма, диалектический материализм, мичуринская биология смело вторгается в жизнь, все глубже проникает в тайны природы ... ... Поэтому статью "Перспективы советской генетики", напечатанную в журнале "Нева", надо считать ошибочной и вредной для нашей науки", - такой была заключительная фраза редакционной статьи ( 12_54 ) газеты "Правда", слою в слою повторяющая заключение, содержавшееся в статье М.Ольшанского.

Столь суровое и категоричное осуждение Ж.А.Медведева и В.С. Кирпичникова не привело, однако, к репрессивным мерам, которые бы неминуемо последовали после такой статьи еще несколько лет назад. Редколлегия "Невы" в сентябрьском номере вынужденно признала, что ошиблась, опубликовав статью "Перспективы советской генетики". Но оба автора не только не были арестованы или судимы, но даже не были выгнаны с работы немедленно ( 12_56 ).

Лысенко не удалось укрепить свои позиции в Академии наук. М.В.Келдыш - . известный аэродинамик, один из главных руководителей космических исследований СССР, сменивший А.Н.Несмеянова на посту Президента АН СССР в 1961 году 12=8 , нисколько не изменил направленности работ в Академии. Физико-химические исследования жизненных процессов продолжались, Институт цитологии и генетики в Новосибирском академгородке набирал силу, работали многочисленные лаборатории в Москве, Ленинграде, Минске, ученые упрочали свои усилия в изучении наследственных процессов. Словом, напор Лысенко на Хрущева приносил слишком слабые результаты.

Ссылки: