Ландау и молодежь

Лев Давидович был блестящим собеседником. Европейская образованность, легкий, изящный стиль разговора в сочетании с прирожденной мягкостью и доброта придавали ему необычайное обаяние. В нем было столько жизни, огня, задора, он был так беспечно весел и так непритворно добродушен! Одно его присутствие оживляло окружающих. Он оптимист по натуре, это проявлялось на каждом шагу. Вот кто-то из учеников стал ужасаться, рассказывая о беспорядках в одном академическом институте. "Да, старики там упрямы и бестолковы,- сказал Дау,- но ведь в институте много молодежи. В конце концов молодежь займет место стариков, и все будет хорошо". Его обычное настроение - хорошее. Более того, Дау хотел, чтобы и другим было хорошо. Но это вовсе не означает, что он был добрячком. С теми, кто ему неприятен, он бывал подчеркнуто вежлив и желчно острой умен. Невнимательное, пренебрежительное отношение к людям его угнетало: включенный транзистор на боку парня или орущий репродуктор в парке могли омрачить самый яркий день. Однажды молоденькая аспирантка, поспорив с приятельницей, обратилась к вошедшему в аудиторию Ландау: Лев Давидович, как вы полагаете, ученому, который всерьез занимается наукой, простительно не интересоваться судьбой других людей? - Если вас не интересует судьба других, значит, вы просто не любите людей,- ответил Дау и с таким негодованием посмотрел на собеседницу, что ей стало неловко.

Впоследствии, вспоминая этот разговор, она признавалась, что до того у нее было совершенно неправильное представление об ученых: она считала, что это люди, "стоящие над толпой". И только придя на стажировку в Институт физических проблем, столкнувшись с учеными ближе, она поняла, как неправильны были ее суждения.

Как и в Харькове, со студентами Ландау держался просто, был приветлив, и они отлично знали, что к нему можно обратиться с любым вопросом, можно даже, предварительно договорившись, прийти к нему домой для сдачи экзамена по теорминимуму. В дверь его стучалось множество людей, в основном студенты и аспиранты. Как-то утром в квартире Ландау раздался звонок. Кора открыла. На пороге стоял розовощекий круглолицый мальчик. "Ты к кому, детка?" - "К Льву Давидовичу". "А как тебя зовут?"- Алеша. Д"ау, к тебе!" Алеша Абрикосов поздоровался с Львом Давидовичем и сказал, что он студент третьего курса физического факультета МГУ. "Ручка у вас есть?" - спросил Ландау.- "Запишите, пожалуйста, интеграл". Он продиктовал интеграл и вышел. Через некоторое время он вернулся. Было что-то непередаваемо дружелюбное в его взгляде, когда он спросил у Абрикосова: "Ну как?"- Решил. Дау остался очень доволен: на листе бумаги он записал фамилию кандидата в свой семинар и условным значком поставил ему оценку. Потом он предлагал Абрикосову программу теоретического минимума. Но Алеша сказал, что собирается стать экспериментатором. "Это вам не помешает",- ответил Лев Давидович. Алексей Абрикосов начал посещать семинар Ландау. Вскоре он уже выступал на семинаре. Прошло некоторое время, он втянулся в работу и решил стать теоретиком. Через восемнадцать лет Лев Давидович голосовал за своего ученика на выборах в Академию паук СССР.

Так же внезапно появился в поле зрения Ландау и Карен Аветович Тер-Мартиросян , которого впоследствии Лев Давидович считал одним из самых талантливых своих учеников. Тер-Мартиросян позвонил ему под вечер, сказал, что хотел бы попытаться сдать теорминимум. "Зайдите ко мне домой завтра в девять утра. Я должен иметь совершенно ясную голову, чтобы говорить; на научные темы",- ответил Ландау. Экзамен был сдан блестяще. Лев Давидович повторял жене после ухода Тер-Мартиросяна: Какой способный! До чего способный! Что же ты ему поставил? Пятерку. В подобные минуты вид у Дау был совершенно счастливый. Случалось, Дау придумывал шуточные задачи пли, услышав где- нибудь задачу-шутку, предлагал со своим коллегам (студентам, приходившим сдавать серьезные и нелегкие экзамены теорминимума, он таких задач не давал, понимая, что им не до шуток). Коллеги Ландау называли эти задачи загадками, журналисты, писавшие о них впоследствии,- проверкой нестандартности мышления. "Продолжите следующий ряд букв: р, д, т, ч, п, ш. Не каждый мог догадаться, что в этом произвольном на первый взгляд сочетании - первые буквы обычного счета: раз, два, три, четыре, пять, шесть. Если бы не веселый, беззаботный характер, если бы не ненависть к нудным нотациям, Дау, наверное, впал бы в дидактику, так велика была у него потребности учить. "Главное в жизни - правда. Толстому было бы легко оправдать Анну Каренину тем, что она остается с мужем ради сына, но Толстой этого не сделал. Он никогда не отступал от правды. Пока ты этого не поймешь, ты не узнаешь, в чем смысл жизни". Или: "Бойтесь растратить отпущенное вам время на мелкие, недостойные человека дела". Такие фразы он часто произносил в разговоре с молодежыо. Надо сказать, что он очень любил разговаривать с молодыми людьми, и не было случая, чтобы Дау не выслушал обратившегося к нему человека. Ландау затрачивал много времени на общение с людьми. Но большую часть дня человек его профессии проводит в своем кабинете. См. Ландау: труд - главное в его жизни

Как-то вечером зазвонил телефон. Дау снял трубку.

"Лев Давидович, с вами говорит ученик девятого класса пятьдесят девятой школы Блох . В физическом кружке я готовлю доклад о сверхпроводимости, и мне не все ясно... "Приезжайте ко мне, вместе разберемся. Девятиклассник явился на следующее утро, Дау ему все объяснил. Ободренный радушным приемом, школьник набрался храбрости и спросил:

"Лев Давидович, а вы могли бы выступить на собрании нашего кружка" "Охотно.

"Тогда я скажу нашей учительнице Александре Ивановне Краснощековой , что вы придете.

Ландау рассказал ребятам о великих проблемах, которые предстоит решить физикам, о том, какая физика интересная наука. Он говорил, что в науке все требует огромной работы - даром ничего не дается.

Ему понравилось, как А. И. Краснощекова вела занятия кружка, и он напросился присутствовать на экзамене. Время было тяжелое, военное, но ребята не унывали. Класс оказался богат талантами, и не только физико- математическими. Дау с живым интересом слушал школьников. Он отметил ответы Абрама Блоха , Олега Ефремова , который впоследствии стал известным актером и режиссером, и других учеников. После экзамена Лев Давидович предложил некоторым школьникам поступить лаборантами в Институт физических проблем. Однако никто не согласился - все они надеялись попасть на фронт.

Ссылки: