Дом на канале Грибоедова, 9 (воспоминания Е. Купман)

Грустно вспоминать и о доме с адресом: Д-88, канал Грибоедова, 9, кв. 99. Тоже незаживающая рана... В двух шагах от Невского, от Дома книги и Казанского собора. Рядом - мостик через канал, Михайловская площадь, Филармония, Русский музей, Малый оперный театр... "Писательская надстройка" . Первый кооператив, выстроенный для писателей по разрешению С.М. Кирова . Сюда въехали Семеновы ( писатель Сергей Александрович Семенов , только что вернувшийся с "Челюскина" , Наталия Георгиевна Семенова-Болотова , его жена, мать Глеба Семенова , и шестнадцатилетний Глеб). Верхний этаж (без лифта). Вход с коротенького Чебоксарского переулка. Через площадку - квартира Кавериных , а после отъезда их в Москву - квартира Рождественских . Этажом ниже, под Семеновыми - Слонимские , напротив Слонимских - Зощенко (до крушения).

Двухсветная квартира - большая редкость! Окна в ней на две стороны: комнаты смотрели на Чебоксарский, а кухня и коридор - во двор. Не во двор-колодец, типичный для петербургской застройки, а в просторный, даже солнечный двор прямоугольной формы. Много света. На широких подоконниках коридорных окон Наталия Георгиевна разводила цветы, а уезжая куда-либо - вывешивала для внучки Ксаночки объявления типа: "Ксаночка! Не забудь полить цветы, они тоже хотят жить!" Но это было уже позднее... Комнаты располагались справа от входной двери. Первая - маленькая, узкая, длинненькая - кабинет Глеба (а до этого кабинет Сергея Александровича Семенова). В ней я побывала первый раз осенью в 1956 году. Там мы сидели с Сашей Гдалиным , бессменным старостой нашего горняцкого ЛИТО , и переписывали для нужд ЛИТО какие-то стихи по заданию Глеба. Его самого не было. Он куда-то должен был убегать и оставил нас на попечение своей маме. Тогда-то я и увидела впервые Наталию Георгиевну , заглянувшую к нам с каким-то вопросом... И тогда именно я поняла, как тесен мир! К своему изумлению, я ее узнала. Это была не просто мама Глеба Сергеевича, нашего учителя и поэта, но еще и та актриса, которую я запомнила в детстве: она выступала в библиотеке (в 1951-1952 годах), где вел читательский кружок для нас, школьников, Виктор Андроникович Мануйлов . Оказалось, что она не только актриса, но еще и старая приятельница Виктора Андрониковича, и приходила к нам с концертами по его просьбе. Позднее, когда мы были уже родственницами, Наталия Георгиевна как-то рассказала мне упоительную историю про этот кабинетик, в котором мы сидели тогда с Сашей Гдалиным. Таких историй было у нее в запасе множество! Суть воспоминания была в следующем: как-то к ним в былые времена, еще до войны, зашел Михаил Михайлович Зощенко и попросился поспать на диване в этом самом кабинетике у Сергея Александровича. Наталия Георгиевна уложила его, а сама через некоторое время забежала туда по какому-то неотложному делу - и замерла: уснувший Зощенко на узком кабинетном диванчике был так хорош и трогателен, что она не удержалась и поцеловала его спящего... Слава Богу, они не были Амуром и Психеей! Дальше, за кабинетиком находилась большая, просторная квадратная комната в два окна. Тогда, в 1956-м, ее занимала Наталия Георгиевна. Видела я комнату мельком, но запомнила мраморный портрет Наталии Георгиевны, бюст прекрасной работы скульптора Манизера , с которым Н. Г. дружила в юности (хранится сейчас у Наташи Семеновой, старшей дочери Глеба). Далее по коридору с той же правой стороны шли две комнаты поменьше, изолированные, но с общим предбанником. Однооконные. Первая - очень уютная, квадратная и светлая. В 1960-х годах, когда я часто бывала в этой квартире (после вторичного переезда- возвращения Глеба Семенова на канал в 1964-м), именно она стала комнатой Наталии Георгиевны. Заставленная плотно, но очень уютно старинной мебелью и украшенная всякими прелестными вещицами, все с тем же мраморным бюстом на колонне красного дерева, комнатка эта напоминала в ту пору очаровательную шкатулку. Вторая комната была побольше (на длину предбанника), просторнее, но чуть темнее. В ней жил Глеб короткое время в 1964 г., а после отъезда его в Москву там поселилась Ксана Семенова . Это были уже "продвинутые" шестидесятые годы, перетекшие плавно в семидесятые. Тогда как раз началась наша дружба с Ксаной, и я часто бывала на канале именно в этих двух комнатках. Чаще у Ксаны, где собиралась наша компания. Но и к Наталии Георгиевне я тоже любила заходить в те грустные для меня годы. Там жил пару месяцев во время отсутствия Наталии Георгиевны Толик Силин . Он работал режиссером в Малом драматическом театре на улице Рубинштейна (ныне это театр Льва Додина). Многое можно вспомнить о тех годах... А когда я была в этой квартире первый раз в 1956-м - в этих двух комнатах с предбанником жила первая семья Глеба : Мария Владимировна Винк с еще маленькими Наташей , Ксаной и Сережей . Но я их тогда не видела. Я познакомилась с ними позднее. Правда, Наташа была уже не маленькая тогда... Мы ведь с ней ровесницы. Одним словом: "Все перепуталось и сладко повторять: "Россия, Лета, Лорелея..." Еще раз возвратимся в 1957-й... Помнится, где-то весной я получила от Глеба открытку: он извещал меня, что его адрес переменился: он переехал на улицу Жуковского, путем сложных обменов соединившись наконец таким образом со своей фактической женой Наташей Охотиной и маленьким сыном Никитой . И увез с канала маму, Наталию Георгиевну.

И снова я, поблуждав по годам и весям, возвращаюсь в дом на канале ... Не к 1956 году, когда я впервые туда попала, а в гораздо более грустные для меня времена. При обмене 1957-го в квартиру на канале, где оставалась Мария Владимировна со своей матерью и детьми, въехали соседи - очаровательные советские мещане "из интеллигентов". Вселившиеся заняли большую комнату и узенький бывший кабинетик Семеновых - Сергея Александровича и Глеба. Я помню этих соседей, я их застала в 1960-х: Тамара Александровна , ее молчаливый муж и дочка - примерно ровесница Ксаны Семеновой. Женщины (мать и дочь) в этой семье были громкоголосые, уверенные в себе, спешащие за модой, изрекающие банальности, они заняли главные позиции в квартире. Я узнала их ближе, когда после 1964-го снова стала бывать на канале у вернувшегося на круги своя Глеба, а чуть позже, когда сам Глеб уехал в Москву, - у Ксаны и Наталии Георгиевны.

Продолжая обход квартиры на канале, добавим, что рядом с предбанником, который абонирован был Наталией Георгиевной и Ксаной, в который выходили двери их комнат, находились двери в ванную и уборную. Стенка этих туалетных комнат создавала и ограничивала небольшой "холл" в коридоре, у входа в самую большую комнату квартиры. В холле размещался телефон на мраморном садовом столике. А рядом со столиком дремало кресло, располагавшее к длинным доверительным телефонным беседам. Коридор, как я уже сказала, был просторный, светлый, с окнами, выходящими в длинный и солнечный двор писательского дома . Все это выглядело очень уютно. Впрочем, теперь этим доверительным телефонным беседам мешали соседи. Что еще добавить для полноты картины? С одной стороны этого коридора, у бывшего Глебова кабинетика, располагались входная дверь и вешалка. Другим концом коридор упирался в светлую и уютную кухню. Соседи в квартире, к сожалению, опять сменились где-то в конце 1960-х. К сожалению - ибо такие перемены никогда не бывают к лучшему. Так случилось и на этот раз. Вместо одной семьи въехали две: в большую комнату - молодая семья медицинской сестры: она, муж и маленький ребенок. В маленькую узкую - тоже вкатилось целое семейство (и весьма беспокойное) типичных советских пролетариев образца 1970- х: тетка (скорей всего - разнорабочая), ее муж непонятного социального статуса, а потом появился и младенец. Ситуация стала малоприятной. И если с женской половиной этого семейства, при всей ее чуждости, еще можно было смириться, то мужская представляла крайний случай. Женщина была необъятных размеров, грубоватая, но незлобливая. Эта представительница гегемона входила после работы в кухню и добродушно произносила: "Надо перекусить!" Вынимала из холодильника приготовленную курицу и съедала ее... целиком! Эго производило впечатление, но гораздо менее приятным было общение с се всегда пьяным мужем. Возвращаясь вечером домой, несчастные старожилы обнаруживали на пороге "труп" пьяного представителя гегемона, лежащего, как правило, в луже. Через "труп" приходилось перешагивать. Когда у этой пары родился маленький ребенок (и все это в том же узеньком бывшем семеновском кабинетике!) - жизнь стала почти невозможной. Мы увезли оттуда Наталию Георгиевну в 1974 году. Последней покинула старое семейное гнездо Ксана - сбежала в Москву. Глеб очень горевал и мучился тем, что эта, столь любимая им родительская квартира, по его невольной вине была, как выразились бы в старину, "продана с молотка". Сколько событий, сколько разговоров, сколько дружб и свиданий, а потом и расставаний видели и слышали эти стены. Сколько испытаний! Первые новоселы "надстройки" пережили годы репрессий, войну, блокаду, эвакуацию... О, "рассохшийся скворешник"! О дом, который мне хотелось бы вернуть...

"Тень моя на стенах твоих..."

Ссылки: