Королев С.П. едет в Коктебель и навещат Винцентини К.М.

В начале сентября 1927 г. отец стал готовиться к поездке в Крым на IV Всесоюзные планерные состязания . Наконец-то сбылась его мечта: он заслужил право участвовать в слете наравне с другими планеристами. По дороге в Коктебель он заехал в Алупку , где отдыхала моя мама со своими родителями. Они снимали там комнату на самом берегу моря. Отец жил у них 5 дней. Он и мама гуляли по Алупке, любовались Воронцовским дворцом и парком, совершали прогулки в Симеиз. Оба любили ходить пешком и жадно впитывали в себя все новое - ведь в этих местах они были впервые. Много купались в море, заплывали вдвоем далеко от берега. А вечерами сидели на скалах, любуясь морем, небом, звездами, - любили это с детства. Еще в Одессе, будучи школьниками, они нередко проводили свободное время на "диком" пляже Пересыпи - лежали на песке и подолгу смотрели на полеты чаек. Пять дней пролетели как один миг. Вновь пришла пора расстаться: мама уехала в Харьков , отец - в Коктебель . После беззаботного времяпровождения в Алупке начались сосредоточенные коктебельские будни. Утром приходилось рано вставать, быстро завтракать в столовой и ехать на мажарах (телегах, запряженных волами) на гору Узун-Сырт, или Клементьева, как она теперь называлась. Гора находилась в семи километрах от поселка и протянулась на 7,5 км с запада на восток. Она имела форму подковы и вместе с Баракольской впадиной образовывала словно бы чашу. Такая конфигурация благоприятствовала возникновению восходящих воздушных потоков, столь важных для полетов планеров. Рассказывали, что К.К. Арцеулов , прогуливаясь как-то по Узун-Сырту вместе со старожилом Коктебеля, известным поэтом Максимилианом Волошиным , в какой-то момент предложил ему бросить вверх шляпу. К удивлению Волошина, шляпа не упала, а взлетела ввысь, подхваченная невидимыми потоками воздуха. По инициативе Арцеулова, возглавлявшего безмоторный центр в Обществе друзей воздушного флота, для планерных состязаний и было выбрано именно это место. Когда в Коктебель стали приезжать планеристы, М.А. Волошин всячески помогал им, а Арцеулову подарил свою акварель с видом Узун- Сырта и надписью: "Дорогому К.К. Арцеулову, зачинателю Узун-Сырта". Эта акварель теперь хранится в Доме-музее Волошина в Коктебеле. На горе отец вместе с другими планеристами устанавливал палатки и собирал планеры. Все приходилось делать самим, но ни у кого не возникало вопроса: "А почему это должен делать я?" Планеристы любили свое дело и были готовы работать день и ночь, бескорыстно помогая друг другу. Общее настроение подъема и воодушевления нарушали тогда только многократно повторявшиеся толчки землетрясения, пугавшие своей непредсказуемостью. Особенно неприятно было находиться в доме, иод крышей, которая представляла в той ситуации не защиту, а опасность. Самые сильные толчки произошли уже в первую ночь. Одноэтажный кирпичный дом, в котором поселили моего отца, их выдержал, а стена национализированной каменной дачи в центре поселка, на втором этаже которой жили планеристы С.Н. Люшин, В.К. Грибовский и А.Н. Павлов, дала трещину. Дом оказался непригодным для жилья и С.Н. Люшина переселили к отцу. Они узнали друг друга, поскольку ранее виделись на занятиях в планерной школе, и оба обрадовались соседству. С того времени началась многолетняя дружба двух Сергеев - энтузиастов и единомышленников. Люшин тоже учился в МВТУ , но был на 5 лет старше и опытнее: он уже участвовал в планерных состязаниях в Коктебеле и имел планеры собственной конструкции. Иногда вечерами они гуляли по берегу моря, делясь своими планами, проектами, мечтами. А планов у обоих было много и все казались осуществимыми - ведь молодость не знает преград.

Ссылки: