Королев С.П. - просто человек

Меня часто спрашивают, каким человеком был мой отец, какие черты его характера можно назвать главными, основными, что он любил, как относился к книгам, музыке, живописи, природе. Ответить на эти вопросы нелегко, потому что личность его была многогранной, но попытаться можно. Главными чертами в характере отца я назвала бы целеустремленность, умение смотреть вперед и убежденность в важности дела, которому он посвятил свою жизнь. С раннего детства его целью было покорение неба. Быть может, здесь сыграли определенную роль увиденный им еще в детстве в Нежине и поразивший его воображение полет летчика Уточкина или отряд авиаторов в Одессе , поднимавших в небо гидросамолеты и бравших его с собой. А может быть, уверенность в правильности выбранного пути укрепила нем обстановка двадцатых годов в нашей стране, настойчиво призывавшая освоению летного дела. Наверное, все это сложилось воедино, и уже в пятнадцатилетнем возрасте он знал, чем будет наполнена его жизнь. Не случайно шестнадцати лет он вступил в Общество авиации и воздухоплавания Украины и Крыма, самостоятельно изучал специальную литературу, читал лекции по воздухоплаванию рабочим одесских заводов и порта, а в семнадцать лет сконструировал первый планер, признанный годным к постройке. Учась в КПИ и МВТУ , он продолжал конструировать планеры и самолеты, а затем переключился на ракеты. Все созданное им в жизни - это непрерывное движение на пути достижения все больших скоростей и высот. При этом отец всегда стремился создавать нечто новое, необычное, то, чего никто до него не делал. Своей волей и убежденностью он умел вдохновить любого человека на активное участие в общем деле. И ничто, даже годы заключения , не смогло сломить его, заставить свернуть с дороги. Во всем, что отец говорил делал, присутствовала, как правило, железная логика. Он всегда знал, чего хочет добиться, потому не разбрасывался, не отвлекался на второстепенные, пусть и казавшиеся заманчивыми идеи, а искал пути к достижению главной цели. Отцу был присущ неординарный организаторский талант, проявившийся еще в молодые годы при создании ГИРД и раскрывшийся в полной мере в пору, когда он возглавлял и координировал колоссальную работу многих научых и конструкторских коллективов. Он умел связать воедино усилия проектантов, производственников, испытателей - всех, кто был занят в общем деле, тысяч и тысяч людей, трудившихся на различных предприятиях во многих городах нашей страны. Сила личности отца была такова, что с его мнением очень часто соглашались и члены организованного им Совета главных конструкторов (а среди них были люди с очень непростыми характерами), и видные ученые, военачальники, и руководители правительства. Авторитет его формировался под воздействием убедительности доводов, настойчивости в достижении цели, феноменальности результатов, которых он добивался. В решении всех вопросов отца отличала смелость, опиравшаяся на научный и инженерный фундамент. Как главному конструктору ему постоянно приходилось принимать очень ответственные решения. Выступая 10 ноября 1964 г. перед сотрудниками своего предприятия, он заметил: "Наши работы являются принципиально новыми по очень многим вопросам. Спросить негде". Это была тяжелая ноша - ответственность за жизнь людей, за правильность расходования огромных государственных средств. Соратники сравнивали отца с полководцем, от которого на войне нередко требуются мгновенные решения, притом в отсутствие достаточной информации. В таких случаях на помощь приходит интуиция - способность человека неосознанно пользоваться накопленным опытом и предвидеть наиболее вероятные последствия своих действий. По словам академика Б.В. Раушенбаха , отец говорил, что всегда ждет подтверждающего голоса интуиции "как третьего звонка". Его отличали необыкновенное трудолюбие и исключительная работоспособность. Это сказывалось и в том, что он приходил на работу первым, а уходил последним. Рабочий день отца заканчивался не раньше девяти, а иногда в десять-одиннадцать часов вечера. Так было и в Москве, и на космодроме. Он работал яростно, страстно, неистово, словно торопился жить, и сутки для него были коротки. В студенческие годы даже старался спать через ночь - так ценил время. Со школьных лет не терпел пустых, бесполезных разговоров. Раушенбах рассказывал: "Стремление использовать каждую минуту приводило, например, к тому, что полеты на космодром совершались только ночью. Сергей Павлович просто не мог себе представить, что дорога может съесть рабочий день... Полубессонная ночь в пути считалась вполне достаточным отдыхом для него самого и его сотрудников". Любимой работе он отдавал себя целиком, будто предчувствуя, что ему отпущена недолгая жизнь. Академик А.Ю. Ишлинский вспоминал: "В стужу и жару, снежный буран и пыльную бурю он сутками не покидал стартовую площадку, если необходимо было устранить неполадки в подготовке ракеты к пуску. Его называли "рабочим космоса в три смены"".

Отец еще смолоду считал необходимым самому испытывать свои конструкции. Он говорил: "Мне мало поехать и посмотреть на машину, которую сделали по моим чертежам, я сам хочу испытать ее". Это было его инженерным кредо. Все своими руками - таков его девиз. Если бы при создании ракетно-космических систем можно было делать все самому, он бы и делал все сам, причем с интересом и удовольствием. Стоит ли удивляться, что отец лично, никому не передоверяя, руководил управлением полетами всех космических кораблей, стартовавших при его жизни.

Одной из важнейших черт отца была требовательность к себе. Он всегда брал ответственность за принимаемые решения на себя, ни при каких обстоятельствах не прятался за чужие спины или "коллективное мнение".

Но и от других требовал полной отдачи. Мог быть жестким с подчиненными, но они знали, что в случае неудачи он возьмет вину на себя и не станет вымещать неприятности на окружающих. Это сплачивало вокруг него людей, создавало атмосферу доверия и во многом способствовало успеху общего дела. Сотрудники не опасались высказывать смелые, рискованные мысли. Сам отец был постоянным генератором новых идей и новых задач. И всегда стремился, чтобы его идеи как можно быстрее "овладевали массами" и были реализованы. В минуты испытаний он, как правило, не падал духом, проявляя громадное самообладание и оптимизм.

Хотя, замечу, бывали у него и кратковременные периоды упадка душевных сил, особенно болезненные после несправедливых жизненных ударов. При неполадках и авариях отец очень огорчался, однако быстро приходил в себя и мужественно преодолевал эти состояния, включая на полную мощь свою железную волю. В таких ситуациях он собирал главных конструкторов, всех участников работы, держал с ними совет и всегда находил решение, которое позволяло исправить допущенные ошибки.

Характер у отца был нелегкий, не всегда спокойно реагирующий на возражения, но справедливый. Если он чувствовал, что неправ, то находил мужество в этом признаться. Так было и в юные годы, и в дальнейшем. Будучи уже главным конструктором, он мог не согласиться с чьими-то доводами, но затем, обдумав все, не считал зазорным отказаться от своего мнения, если другое было более правильным и ценным для дела. Как часто мы наблюдаем совсем иные примеры, когда, стремясь не уронить престиж или из ложного чувства самолюбия, человек упорствует в своей прежней ошибке, даже осознавая ее негативные последствия...

Отец был вспыльчив, но отходчив. Если дело затягивалось, мог накричать, взорваться, пригрозить сотрудникам выговором и даже увольнением. Всем известны его знаменитые "разносы". "В Москву, по шпалам!" - так это звучало на космодроме. Но столь же хорошо известно, что такие разносы были чисто воспитательным приемом. Вместе с тем, отец спокойно и поощрительно относился к случаям, когда виновник ошибки, даже серьезной, сам приходил к нему за советом или с предложением о том, как ее исправить. Он категорически не терпел небрежности, халатности, обмана и лести. В своем выступлении перед коллективом предприятия 16 ноября 1962 г. отметил: "...остается много нерешенных вопросов, трудностей, ошибок, но я бы сказал, что это жизнь. Со всем этим можно было бы справиться, но одну вещь простить нельзя - неряшливость в работе, бездеятельность, самоуспокоенность и зазнайство". Эти качества он считал признаками профессиональной непригодности. И наоборот, интерес к делу, которым он занимался, всегда служил пропуском к его сердцу.

У отца был свой стиль руководства: ничего не делать за исполнителей, не водить их, как малых детей, "за ручку", давать простор инициативе и требовать высочайшей ответственности каждого. Это помогало решать сложнейшие задачи в кратчайшие сроки. Говоря о стиле работы отца, Б.В.

Раушенбах отмечал три особенности:

1) системный подход - четкое понимание того, что современная ракетно- космическая техника - это большая система, где нет мелочей и одинаково важны все составляющие ее элементы;

2) четкая последовательность работ -каждый шаг должен не только вести к следующей цели, но быть следствием предыдущего и в то же время иметь самостоятельное значение;

3) неуемная жажда нового - он нередко "дарил" разработанную перспективную тему родственному предприятию, сам же приступал к неизведанному. Так создавалась его школа. Сотрудники надолго запомнили три высказывания, которые отец любил повторять. Одно из них гласило:

"Если ты сделал быстро, но плохо, все очень скоро забудут, что ты сделал быстро, но будут долго помнить, что сделал плохо. И наоборот - все скоро забудут, что ты делал долго и не забудут, что сделал хорошо".

Второе звучало так: "Тот, кто хочет делать, ищет средства, кто не хочет - ищет причины".

И третье: "Не согласен - возражай, возражаешь - предлагай, предлагаешь - делай.

У отца была репутация очень грозного начальника, однако люди не опасались обращаться к нему и с обычными житейскими просьбами, зная, что они не останутся без внимания. Он любил свой коллектив, гордился им, заботился о нем. По четвергам принимал сотрудников по личным вопросам - в среднем 30-35 человек, и не покидал кабинет до тех пор, пока не примет последнего записавшегося. Умел вникнуть в нужды людей и прийти им на помощь в трудные моменты: доставал лекарства, устраивал в больницы, ходатайствовал по поводу жилья. Его заботу о подчиненных и не только о подчиненных ему людях, участие в их судьбах ощутили на себе многие. При этом каждый знал, что если дело срочное, надо встретить Главного утром у входа в здание КБ и проводить до кабинета, обсудив по дороге беспокоящую проблему. Он предпочитал по возможности сразу, не откладывая, решить вопрос, а если это не удавалось, записывал его в личный настольный блокнот. Напоминать не приходилось - сам любил доводить все до конца.

Сочетание в характере отца качеств требовательного, справедливого руководителя и гуманного человека способствовало успеху дела и укреплению его авторитета. Отец видел в каждом сотруднике своего единомышленника и соратника, а не просто сослуживца. Несмотря на большую занятость, он беседовал практически с каждым поступавшим на работу молодым специалистом, стараясь понять его возможности, пристрастия, житейские заботы.

Память у него была великолепная. Многих помнил по имени, отчеству и фамилии. Он появлялся всюду, где возникали ответственные и сложные вопросы. В трудных случаях, когда нужно было работать день и ночь, в выходные и в праздники, шел в цеха, объяснял, почему данную работу требуется сделать срочно, и не приказывал, а просил поработать сверхурочно. И люди работали, не считаясь со временем, ощущая причастность к важному государственному делу, сознавая, что от каждого из них зависит общий результат. Он умел заинтересовать и увлечь окружающих личным примером. Ему подчинялись тысячи людей, но огромная власть не сделала отца чопорным и важным. Он любил шутку и острое слово, порой так необходимые для разрядки обстановки в трудных ситуациях. Высокая должность главного конструктора не подавила в нем эмоций, свойственных обыкновенному человеку. Отец ценил людей. Не случайны такие его слова: "Наш главный девиз - беречь людей. Дай-то нам бог сил и умения достигать этого всегда, что, впрочем, противно закону познания жизни. И все же я верю в лучшее, хотя все мои усилия, мой разум и опыт направлены на то, чтобы предупредить как раз худшее, что подстерегает нас на каждом шагу в неизведанное..." Представление о том, какие черты творческой личности ученого и руководителя крупного масштаба отец считал наиболее важными, дает текст, подготовленный им для выступления на общем собрании АН СССР 19 мая 1961 г. в поддержку избрания М.В. Келдыша президентом академии: "...во-первых - это неизменное чувство нового, умение найти, определить это новое, познать его; во-вторых - это сам метод, стремление всегда к сугубо практическому, законченному решению задачи, стремление к установлению конкретных рекомендаций, применяемых в жизни, и при всем этом весьма высокий уровень исследований, конкретные разработка и решение данной задачи". Эти качества отец назвал "драгоценными".

Интересно мнение отца об ответственности его самого как главного конструктора, которое он высказал на пресс-конференции перед полетом П.И. Беляева и А.А. Леонова 16 марта 1965 г.: "Если вы думаете, что Главный конструктор какой-нибудь системы или корабля - творец этого корабля, вы заблуждаетесь. У Главного конструктора есть свои прямые обязанности, за которые он морально и по закону несет прямую личную и единоличную ответственность. Скажем, за исходные данные".

Ссылки: