Найден путь осуществления гидравлической добычи торфа

В.Д. Кирпичников "вкратце" рассказал об этапах развития Гидроторфа, после размыва торфа водой под большим давлением:

"Четыре основных затруднения нужно было решить для того, чтобы создать из гидравлического способа добычи торфа промышленный гидроторф. Прежде всего, необходимо было сконструировать такую машину, которая непрерывно, с хорошей производительностью, засасывала бы размытую гидромассу из карьера, причем сама не портилась бы от попадания в нее древесных остатков - пней, которых так много в наших торфяных болотах. Сначала с этой целью применялись элеваторы, затем последовательно несколько различных моделей торфососов, а потом торфосос был разделен на две части, и в настоящее время засасывание массы из карьера, переработка и транспортировка по трубам производится системой "торфосос-растиратель". Не говоря уже об элеваторах, которые оказались совершенно непригодными для забора торфяной массы из карьера, где плавают в громадном количестве крупные и мелкие пни, и обуславливали слишком громоздкую для перемещения по болоту установку, все первые модели торфососов оказались неудовлетворительными: имели малую подачу, часто забивались и [вообще] переставали подавать, постоянно ломались и изнашивались. Все эти неудачи, однако, только подогревали энергию Роберта Эдуардовича, который после испытания неудачной модели торфососа с еще большим воодушевлением строил новые модели на основе полученного во время этого испытания опыта.

Вторым коренным вопросом <...> стоял транспорт торфа для заполнения громадных при массовом производстве площадей полей осушки. Вывезенный из Дании Р.Э. способ перевозки жидкой торфяной массы в вагонах, сначала ручной и конной тягой, а затем и паровозной, очень быстро проявил свою полную несостоятельность. Вопрос этот был радикально решен, одновременно с постройкой торфососа первой модели, транспортом гидромассы по трубам. Путем последовательного повышения давления впоследствии удалось чрезвычайно удешевить этот транспорт, вполне отвечающий массовому масштабу производства. И в настоящее время разлив гидромассы производится по громадным площадям полей сушки (до 100 гектаров), обходясь во много раз дешевле налаженного железнодорожного транспорта.

Третьим вопросом, над которым, быть может, еще больше пришлось потрудиться, была борьба с пнями. Здесь были испробованы самые разнообразные механизмы: и решетки, простые и самоочищающиеся, и элеваторы для вытаскивания пней из карьера, и грейферы различных систем, и механические грабли, и прочее. Каждый сезон испытывалось несколько таких приспособлений, и только новый стандарт в 1925 году полностью разрешил эту задачу, избавив от необходимости вытаскивать пни вручную из карьера. Эту последнюю работу, по пояс в торфяной массе, производимую так называемыми "русалками" , Р.Э. особенно не любил и вопросом своей чести поставил во что бы то ни стало освободить Гидроторф от такой неэстетичной и негигиеничной работы, и эту задачу блестяще разрешил.

Четвертой задачей, которая придала Гидроторфу современную форму, было перемещение торфососа для выработки в течение сезона громадных площадей торфяной залежи. Первоначальные попытки подвешивать торфосос к треножнику, с многократными перестановками его в течение торфяного сезона, окончились полной неудачей. Торфосос очень скоро вырабатывал вокруг себя всю торфяную залежь, и большая часть торфяного сезона тратилась не на работу, а на перестановку треноги и торфососа. Эта неудача очень сильно обескураживала Р.Э., и в августе 1918 года, в Гурзуфе, после совместных грустных размышлений на эту тему, впервые решено было применить для подвески и перемещения торфососа кран, который в то время казался чрезмерным усложнением установки. Своевременно [надо] указать, что первое воплощение идеи Гидроторфа в машины совпало со временем хозяйственной разрухи , когда машиностроительные заводы почти бездействовали, а после громадных растрат металла, во время империалистической войны, железа нельзя было достать. Здесь с особенной рельефностью развернулась энергия Р.Э. Он воодушевлял своих ближайших помощников и рабочих на постройку своими силами, кустарным путем таких машин, которые были не под силу машиностроительным заводам. Он не останавливался перед отсутствием железа, настаивал хотя бы на постройке деревянных кранов, лишь бы не останавливалась творческая работа. И эти деревянные конструкции, в конце концов, создали тот Гидроторф, который позднее одним из бывших его противников, М.В. Морозовым , назван был "стальной симфонией". Во время каждого торфяного сезона Р.Э. сидел на болоте с раннего утра до позднего вечера не менее двух-трех дней каждую неделю. Он лично руководил всем персоналом, делал всевозможные опыты, неутомимо наблюдал все происходящие процессы и работу машин и затем вносил в них улучшения". И, заканчивает В.Д. Кирпичников свои воспоминания таким образом:

"Когда решение первой задачи Гидроторфа - механизации экскавации, переработки и транспортировки уже окончательно наметилось, и добыча торфа гидравлическим способом начала промышленно применяться, Р.Э. задал себе и своим ближайшим сотрудникам новую задачу - освободиться от сезонности торфяного производства и зависимости от климатических условий и создать непрерывное заводское торфяное производство в течение круглого года".

И начало конца эпопеи:

"Для решения этой задачи искусственного обезвоживания торфа в 1920 году он привлек лучшего специалиста в коллоидной химии профессора Г.Л. Стадникова , увлек его этой идеей. В результате пятилетней работы создан завод по искусственному обезвоживанию торфа , который через полтора часа после экскавации торфа выпускает сухие брикеты и сухой торфяной порошок, горящий с таким же хорошим коэффициентом полезного действия, как и нефть. Оста[ва]лось, перестроивши этот первый опытный завод, [лишь] подтвердить уже выявленную теоретическими подсчетами рентабельность искусственного обезвоживания гидроторфа, когда преждевременная кончина унесла Р.Э. в могилу и взвалила эту тяжелую задачу на его сотрудников".

Ради исторической правды стоит отметить, что сотрудники "тяжелую задачу" не выполнили, несмотря на все красивые слова, сказанные почти над могилой Р.Э. Классона. После его смерти работы на заводе искусственного обезвоживания продолжались, по-видимому по инерции, еще год. Начатое в 1926-м переоборудование предприятия предполагалось закончить в 1928-м. Однако, несмотря на возражения ряда ведущих работников Гидроторфа, по инициативе руководителя торфяной промышленности РСФСР, зам председателя ВСНХ И.И. Радченка и того же В.Д. Кирпичникова завод демонтировали, а его оборудование перевезли на Торфяную опытную станцию в Редкине Московской обл . В.Д. Кирпичников даже опубликовал по этому поводу ученую статью в журнале "Торфяное дело". Однако в Редкине завод стал, понятное дело, не промышленной установкой, а всего лишь исследовательской.

Приведем теперь более живые воспоминания Ф.А. Рязанова : Во время [ лево]эсеровского мятежа [в июле 1918 г.] Р.Э. Классон находился на "Электропередаче". Через несколько дней Кирпичников командировал туда меня, очевидно, чтобы информировать Классона о происходящих событиях. <...> В Павлове-Посаде я остановился в конторе "Электропередачи", и там пришлось переночевать, так как никакого попутчика не было, а заказывать лошадей только для себя я не рискнул. Это стоило тогда 200 руб. На следующий день я спросил заведующего конторой, нет ли у него велосипеда. Получив велосипед, я через два часа был у Классона. Когда он узнал, что я не решался затратить 200 руб. на лошадей, [чтобы проехать 20 км,] назвал меня "великим экономистом". <...> В течение летних торфяных сезонов 1918 и 1919 годов я работал на опытных установках гидроторфа на болотах при станции "Электропередача". Некоторое время я жил там в доме Р.Э. Классона. Утром часто завтракал вдвоем с Робертом Эдуардовичем, так как его дети вставали позднее. Помню, как однажды он сказал, что с интересом прочитал взятую у сына книгу Дюма "Три мушкетера". При этом он выразил сожаление, что в юные годы у него не было времени на чтение подобных книг - слишком много занимался техникой и общим образованием. <...> После возвращения в конце лета 1919 г. из-за границы, куда он ездил лечиться, он был недоволен какими-то действиями В.Д. Кирпичникова, который возглавлял Гидроторф в его отсутствие. При возвращении на "Электропередачу" он сказал мне: "Очень трудно находить способных и толковых работников. Вот я из пятидесяти студентов, которые проходили практику в Баку, смог выбрать только двоих, которым и предложил работу - это А.В. Винтер и В.Д. Кирпичников . А вот последний без меня оказался не на высоте". Про Кирпичникова так было сказано под влиянием минутного раздражения. На самом деле Кирпичников был очень способным инженером с изобретательской жилкой и, конечно, за это Роберт Эдуардович его очень ценил, хотя хорошо знал некоторые его недостатки. Недостатки В.Д. Кирпичникова, как человека, мы здесь раскапывать не будем. Предположим лишь, что в отсутствие Р.Э. Классона у него, как его заместителя, мог возникнуть служебный конфликт с торфяниками (но не по его вине), который перерос в забастовку и был "улажен" лишь с привлечением представителя от ВЧК. К этому сюжету мы еще вернемся.

Ссылки: