Классон Р.Э.: "революционная деятельность" в Технологическом институте

В Технологическом учились и будущие коллеги Р.Э. Классона Леонид Красин и Герман Красин (а позже и их младший брат Александр Борисович Красин ).

За участие в апреле 1891-го в похоронах Шелгунова (радикального писателя и публициста Николая Васильевича Шелгунова ) оба они были исключены из института без права поступления в другие учебные заведения.

Впоследствии Г.Б. Красин вспоминал про бурную жизнь в Технологическом: "Наша столовая тогда была своего рода студенческой "Запорожской сечью", которая по какому-то странному попустительству начальства представляла собой автономное учреждение, помещавшееся во дворе института в отдельном здании и управлявшееся во всем самим студенчеством на началах широкой демократии. Там никогда не бывала нога институтского полицейского и инспекторского надзора, и даже не видно было явных шпиков ни в самой столовой, ни около нее. В столовой протекала главная струя общественной жизни студенчества. Там же формировались и отдельные группы студентов, значительно разобщенных в самом институте по условиям своей учебной работы" (Красин Г.Б. Степан Иванович Радченко / "Старый Большевик", 1933, сб. 2 (5).).

К сожалению Р.Э. Классон не оставил живых воспоминаний о том, как он оценивал свою "революционную деятельность" в студенческие годы. Анкета, заполненная им в 1925-м, это лишь протокольное изложение таковой деятельности, не более того.

См. Р.Э. Классон: "революционная деятельность" по Анкете, 1925 г.

Р.Э. Классон и его друг Я.П. Коробко, конечно же, были на похоронах Н.В. Шелгунова (хотя, скорее всего, и не участвовали в стычках с полицией), и вся эта вакханалия крепко запала им в душу.

После перехвата конвертов с воззванием "15 Апреля 1891 г." на петербургском почтамте Департамент полиции немедленно завел дело, которое длилось не один год. В воззвании было немало острых слов, задевавших "честь и достоинство" тогдашних властей, например, такие (по поводу исключения из учебных заведений и высылки из Петербурга):

"Что же это за дикая расправа? И за что высылают? За что выбрасывают на улицу столько молодежи? За что лишают ее возможности кончить курс, получить развитие, знание, без которых нельзя полезно приложить свои силы? За что лишают родины честных работников? Зачем деморализуют все общество, запугивая малейшие проявления его симпатий и идеалов? Та крайняя правительственная опека, под которой живет каждый русский, кладет свою мертвящую руку не только на поступки, но и на чувства: она требует, чтобы справлялись и о том, что можно любить, и что должно ненавидеть! Кто дал правительству право убивать Россию, заглушая в ней все честное, идейное, живое и тем давать еще больший простор общественному индеферентизму и произволу?

Из года в год повторяется подобная расправа, из года в год разбиваются десятки и сотни молодых жизней, выкинутых за борт, гонимых отовсюду! Из года в год систематически правительство само создает кадры недовольных, само расшатывает свое основание. Расходившееся своеволие не знает предела, прикрывает произвол "общим благом". Пусть же горячая вера, которою был так полон недавно умерший писатель, - вера в то, что ни единая жертва произвола, ни единая слеза не могут пройти бесследно; что избранный правительством путь, облитый кровью, усеянный трупами, не может быть долог; пусть эта горячая вера поддержит всех честных людей, уже давно отвернувшихся от своего правительства! Чем более будет жертв, тем смелее и громче будут проклятия, тем ближе день, когда русские люди потребуют ответа от своих вчерашних палачей.

А сегодня этим палачам все-таки не следует забывать, что можно на штыки опираться, сидеть же на них - рискованно!!".

Сразу зачинщиков воззвания "15 Апреля 1891 г." Департаменту полиции обнаружить не удалось. В мае 1891-го наши персонажи "засветились" через контакты со своим коллегой, который ранее попал "на полицейский крючок". Из донесения в Департамент полиции Санкт- Петербургского Охранного отделения: "<...> негласным наблюдением, учрежденным за студентом Технологического Института Антоном Гавриловым , были установлены сношения со студентами того же Института: <...> Германом и Леонидом Красиными, Михаилом Ивановым Брусневым, Робертом Эдуардовым Классоном, Яковом Петровым Коробко, <...> и Львом Петровым Клобуковым".

Лишь в августе 1893-го полковник Шмаков из Отдельного Корпуса Жандармов установил, что воззвание набирал и делал оттиски на гектографе студент Технологического Лев Клобуков . У него на квартире тут же провели обыск, при котором была обнаружена куча нелегальной литературы (печатной и выпущенной на гектографе и литографе), детали гектографа, типографская краска и т.п. И Лев Клобуков стал давать развернутые показания по нескольким годам своей бурной деятельности.

Ссылки: