Завлечение Классона в Баку "Обществом "Электрическая сила"

Вот как описывала нюансы завлечения нашего героя в Баку С.Н. Мотовилова : "Мама была у тети Сони, когда Классону [в январе 1900 г.] предложили службу в Баку. Мама очень любила Классона, у мамы был жизнерадостный характер, и она любила деятельных, энергичных людей. Мама с гордостью слушала этот разговор. Классон получал тогда 4,5 тыс. или 5 тыс. руб. в Москве. В Баку и дело было интересное, и ему предложили сразу 18 тыс. в год. Сумасшедшие деньги. Ведь сенатор тогда получал всего 7 тыс. в год. Классон сказал, что он спросит свою жену. Тетя Соня , которая как все Мотовиловы не придавала никакого значения деньгам, сказала, что в Баку плохой климат, будет вредно детям, пусть лучше откажется. Классон передал это по телефону, его начали убеждать и предложили (что маму больше всего поразило): "Пусть Ваша жена скажет, и мы в любом месте России, в Крыму или Финляндии, построим Вам дачу". Мама пришла домой очень гордая [тем], как упрашивали Классона, вот, мол, он какой! Ну, а из Вашего предыдущего письма я вижу, что дачу они Вам так и не построили. Почему? Классон отказался?" (здесь и ниже из писем И.Р. Классону, хранящихся ф. 9508 РГАЭ).

На последний вопрос ответ нам пока неизвестен. Семья Роберта Эдуардовича летом обычно снимала дачу в Прибалтике или на побережье Финского залива, а он заезжал к ней по обыкновению в конце своего шестинедельного отпуска. И.Р. Классон на склоне лет привел массу житейских подробностей насчет этого (см. главу "Классонята").

В частности он вспоминал, как летом 1908-го их в дачном месте Мерикюле под Нарвой навещал отец. Он с С.И. Мотовиловой ездил в Выборг - помочь ей выбрать и купить участок для постройки собственной дачи (родители жили уже поврозь). Софья Ивановна использовала для этого свою долю из проданного в 1906 году при посредничестве Государственного крестьянского поземельного банка материнского (отцовского) наследства. И купила участок в Лиханьеми (сорок минут на пароходе от Выборга) площадью 2,6 гектара на берегу Финского залива, с сосновым лесом на холме. После чего заключила договор с подрядчиком на постройку к весне 1909-го рубленого дома с водопроводом от скважины (которую предстояло пробурить), избушкой дворника, пристанью для малых пароходов. И.Р. Классон в своих воспоминаниях не коснулся дальнейшей судьбы этой капитальной дачи (с огромным по нынешним меркам участком - в 260 соток!), после большевистского переворота. Но понятно, что собственность эта была утрачена. В 1912-м умерла Софья Ивановна (Роберт Эдуардович забрал детей в Москву, и лето они проводили уже на "Электропередаче" ), в 1918-м Выборг отошел Финляндии, после "зимней войны" 1939/40 года Советский Союз вернул эту территорию себе. И ни о какой частной собственности, наследуемой "Классонятами" (если она еще за ними могла числиться), речи уже не шло. Но все это было позже. Поэтому можно утверждать, что приглашавший в 1900-м Р.Э. Классона в Баку, как минимум член правления "Электрической силы", был неплохим психологом. Он пытался сыграть на естественной жажде москвича летом вырываться из урбанистической, пыльной среды обитания на лесные просторы. На вероятном желании семьи обеспеченного инженера обзавестись собственным участком со своим жильем, где можно себя чувствовать гораздо привольнее, чем на съемной, чужой даче. А семье С.И. Классон ездить к родителям в их имение Мокрая Бугурна Симбирского уезда и жить почти что в деревенской избе, пусть и просторной, было уж совсем несподручно. Про Бакинский баснословный оклад - 18000 руб. ежегодно по словам С.Н. Мотовиловой - Р.Э. Классон позже вспоминал: лучше было бы получать в Москве (как это было в 1906-17 годах) только 10000 руб., но вместе с тантьемой (участием в прибылях). В этом случае никто бы не сомневался, что инженер был материально заинтересован вести дело наиболее выгодно для акционеров. А в Баку у правления акционерного общества "Электрическая сила" такие сомнения возникать могли! Кроме того, мастер-электрик Иван Иванович Зайковский , вспоминая о конфликте Р.Э. Классона в 1905/06 году с акционерами "Электрической силы" (см. ниже), зафиксировал с его же слов такую диспозицию:

Роберт Эдуардович получал 12000 руб. в год, а сам он - 80 руб. в месяц! Возможно, что оклад нашего героя после пуска Бакинских электростанций был снижен с 18000 до 12000 руб. в связи с "более спокойной работой". Главное в этом завихрении "линии жизни" нашего героя следующее - Бакинский климат действительно оказался плохим. И не только в прямом смысле: хотя Р.Э. Классон и подхватил там инфлюэнцу (по- современному, грипп), но, слава Богу, он сильно не пострадал и тем более не умер от каких-либо более тяжелых болезней. В июне 1901-го он оставил такую запись в дневнике: "Получил телеграмму о смерти Стюфа в Ставрополе. Это большая потеря. Должно быть, Бакинский климат действительно губительно действует на некоторые организмы - двух кабельных мастеров от "Униона" надо на днях отправить обратно в Кельн. Один из них еле живой, другой утратил всякую работоспособность" (ф. 9508 РГАЭ).

Однако "бакинский климат" мог оказаться губительным и в переносном смысле. Семья Р.Э. Классона, уехав в 1903-м из Баку, тем самым избежала участи свидетелей армяно-мусульманских погромов в 1905-м, а, возможно, и пострадавших в них. Сам же наш герой оказался наблюдателем и даже участником этих событий, тем не менее счастливо избежав трагического исхода. Но обо всем по порядку. Р.Э. Классон прибыл в Баку в марте 1900 года вместе с инженером Александром Львовичем Буриновым . Его же семья выехала из Москвы несколько позже и, кроме того, заезжала в Мокрую Бугурну под Симбирском, где останавливалась у Ивана Егоровича Мотовилова (Луиза Францевна к тому времени уже умерла). Позже няня рассказывала И.Р. Классону (который в 1900-м был еще в грудном возрасте и мог только хлопать глазками и улыбаться своим родственникам), что ей очень понравился его дедушка Иван Егорович, в том числе его аккуратность. Из Симбирска Софья Ивановна с детьми и няней отправилась по Волге на пароходе до Астрахани и оттуда морем до Баку. Запись в Бакинском дневнике за май 1900 года: "После обеда приехала моя семья, и потому я отлынивал [от работ]". Словечко "отлынивал" вполне можно отнести к студенческому лексикону нашего героя, от которого он не мог отвыкнуть, как мы уже упоминали, в течение всей жизни. Судя по снимку в Боржоми наш герой довольно быстро отправил свою семью из Баку на курорт, до обустройства квартиры. фото 046 С.И. Классон с детьми (Соней, Таней и Ваней)1900 г С.И. Классон с тремя детьми (Соней, Таней и Ваней), бонной, няней, Верой Николаевной Пятницкой и ее братом-гимназистом Петей (в темных одеяниях) и еще одной дамой, лето 1900 г., Боржом Мастер-электрик Н.И. Языков вспоминал следующие обстоятельства того, как Р.Э. Классон и группа его сотрудников по "Обществу электрического освещения 1886 г." оказались на национальной окраине Российской империи: "В 1900 г. в январе Роберт Эдуардович был приглашен на постройку больших Электрических Станций в Баку, вновь образовавшимся Обществом "Электрическая Сила", которое субсидировалось так же, как и "Общество 1886 г." , немецким банком.

В марте я ( Языков ), Стюф и еще несколько сотрудников, по приглашению Р.Э. через Правление, тоже выехали в Баку. И вот здесь-то в степи началась постройка первой, Белогородской Станции в апреле 1900 года. В ноябре этого же года станция уже была пущена в ход. Темп работы для Баку был небывалый. Нужно был выстроить не только станцию, но и жилые дома для 300-400 человек рабочих и служащих, причем семейные рабочие имели отдельные квартиры в 1-2 комнаты и кухню. <...> Всей постройкой руководил Р.Э., живя в семи верстах [от нее]. Мне же пришлось, под его руководством, производить все постройки, без архитекторов, без инженеров, так как при этой постройке никого из инженеров еще не было. Вторая Станция, на Биби-Эйбате , несколько меньших размеров, производилась инженером Л.Б. Красиным , под руководством Р.Э." (Памяти Р.Э. Классона, МОГЭС, 1926).

Н.И. Языков, возможно за давностью лет, несколько ошибается в сроке пуска станции в Белом городе, а также в том, что при ее постройке вообще не было архитекторов. В уникальном документе - Бакинском дневнике (куда Р.Э. Классон диктовал практически каждый день, с марта 1900-го по сентябрь 1902-го) все эти детали зафиксированы вполне однозначно. Из них в частности следует, что архитекторское племя немало потрепало нервов нашему герою. фото 001-2 Р.Э. Классон в Баку, примерно 1901 г. В марте 1900 г. в Бакинском дневнике появляется такая запись: "Вели переговоры с Симонсоном, в результате телеграфировали Правлению [АО "Электрическая Сила"] о высылке архитектора".

В апреле - следующая запись на эту же тему: "Пригласили для Биби- Эйбата архитектора Когновицкого за 4000 руб. в год (на один год)".

В июне Р.Э. Классон делает даже некое философское обобщение: "В Балаханах работа идет медленно из-за архитектора, который еще не разбил здание. Торопим его ежедневно. Вообще архитекторы - скучный народ, и мое предубеждение против архитекторов вообще получило новое подтверждение".

20 мая, согласно записи в дневнике, приехал архитектор Шостовский, вызванный из Петербурга. И в августе по его поводу появился такой комментарий: "В Белом городе фронтон на главном здании не кладется, так как Шостовский опять отступил от проекта Буйнова (Губернский инженер Строительного отделения Дмитрий Дмитриевич Буйнов , брал заказы на выполнение у себя в отделении чертежей для "Электрической Силы" МК ).

Скучно ужасно иметь дело с такими архитекторами, думаем расстаться с ним через несколько месяцев. Теперь еще рано; контракт он к счастию еще не подписал, и мы ему не напоминаем. Подрядчики со вздохами вспоминают то время, когда еще не было архитектора!".

И в том же месяце: "Опять пришлось делать демонстрацию Шостовскому - не говоря никому ни слова, он вдруг совершенно изменил фронтон на главном здании (проект Буйнова) и совершенно его испортил. Хорошо, что я случайно вовремя узнал от подрядчиков об этом и отказался признать этот новый фронтон. Теперь мы опять будем делать фронтон по проекту, но несколько дней потеряно. На работах это не отразится, стропил все равно нет, но все-таки глупо".

Наконец, завершение эпопеи с беспомощным архитектором в Белом городе, с одновременным расширением функций Биби-Эйбатского архитектора (записи от сентября 1900-го): "Шостовский заявил, что чувствует, что им недовольны и что он сам сознает, что не справляется с работами. Я, конечно, не стал его удерживать и обещал уплатить ему жалованье до 1 января [1901 г.] и уплатить за переезд. После его отъезда подсчитаем, сколько он нам убытку принес, я ценю убыток в 10000 рублей, Буринов - гораздо выше. Обойдемся вовсе без архитектора, много довольны! <...>

Просил Когновицкого закончить наш жилой дом [в Белом городе] и, если можно, немного подправить уже испорченный Шостовским первый этаж".

Ссылки: