В Ялте, о Съезде и нападках украинских писателей на Некрасова 1959

Из письма другому корреспонденту стало известно: "На самом деле сейчас и Зина, и Вика в Ялте (на съезде он был всего два дня!), как всегда в доме творчества писателей [им. Чехова] . Зина пишет, что этот дом исключительно комфортабельный, для каждого отдыхающего отдельная комната со всеми удобствами. А они каждый год живут в каком-нибудь из этих домов отдыха-творчества, то в Прибалтике, то под Москвой, то в Крыму, на Кавказе и пр."

Дом творчества под Москвой - это Малеевка , а в Москве Некрасовы обычно останавливались у Лунгиных .

А вот репортаж З.Н. Некрасовой из Ялты за этот весенний месяц:

Вчера мы ездили (25 человек) в автобусе в Севастополь: выехали в 9 ч. утра и вернулись в 9 ч. вечера. Погода была изумительная! Яркое солнце, которое появилось уже третьего дня, когда мы ездили на пляж, где я переругалась со старой медсестрой (мы попали на медицинский пляж), которая запрещала мне входить в воду <...>. На мужском пляже, где был Вика, другая сестра не позволила курить, чтобы не портить воздух и тоже давала какие-то медицинские распоряжения. Выйдя, мы пошли смотреть на обыкновенный пляж, но там только три "закутка", вокруг которых ютится толпа людей, "друг на друге". Поэтому сегодня мы катером поехали на "Золотой пляж", где купаются только "диким" образом", но вода была холодная настолько, что я просто облилась, а Вика влез в воду, но даже не поплавал. Зато на солнце было тепло, и мы немного полежали и почитали, а затем поехали катером обратно.

Вчерашняя прогулка была очень хорошей, смотрели в Севастополе Малахов курган, памятник Нахимову совершенно разбит - груда камней, но его восстановят в точности по сохранившейся модели, а Тотлебену памятник уцелел, хотя на нем много следов пуль, пробивших его в разных местах. Затем пошли смотреть восстановленную панораму, вернее совсем новую, но сделанную в точности по старому плану и очень хорошую и в смысле красок, да и всего оформления, а в музее видели сохранившиеся фрагменты старой панорамы, очень потемневшей и плохо различаемой.

<...> Знакомых у нас пока немного: несколько полузнакомых и один старый Викин знакомый Попов , написавший "Сталь и Шлак". <...> Видели в порту два огромных парохода: "Крым" и "Россию" у причала. Через день у нас кино, сегодня смотрели грузинский фильм "Чужие дети". Очень хороший, в котором играют главные роли мальчик и девочка. Однако в том же мае, перед отъездом в Ялту, В.П. Некрасов, оказывается, "оскандалился" (как решили его украинские коллеги-писатели):

Вчера в 12 часов ночи Вика прилетел из Москвы со съезда писателей, до конца съезда он не остался. Что он рассказывает? Зина не говорит, она в страшном волнении. Дня два тому назад их "добрые друзья" позвонили им, что на съезде писателей должно быть очень резкое выступление против Вики со стороны украинцев. Вика написал какую-то статью в какой-то журнал "Кино" или что-то в этом роде. Она должна была пойти в майский номер, а теперь пойдет в июньский, а может быть совсем не пойдет.

Я не знаю, как это надо рассматривать с точки зрения литературной этики, но до напечатания редактор дал прочесть ее разным лицам. И вот Гончар (недавно выбранный председатель Союза Украинских Писателей ) почти треть своего выступления на съезде посвящает негодованию по поводу этой статьи. Он так и говорит: "Пришлось мне прочитать в рукописи статью известного нашего писателя". Он, что - цензор? Почему "пришлось"? Хоть я и говорю Зине: "Но ведь никто же не знает, что он это говорит про Вику. Ну, кроме украинцев", но Зина негодует: "Как он смеет критиковать то, что еще не напечатано?" <...> Все должны говорить в унисон то, что прикажут, и люди лезут туда же, не зная, в чем дело.

"Какая-то статья" - это "Слова великие и простые" (журнал "Искусство кино", N 5, 1959), где критиковался в т.ч. фильм Александра Довженка "Поэма о море". Правда, этот фильм был снят его супругой - Юлией Солнцевой уже после смерти мужа. "В основу фильма положена явно условная ситуация-прием: по приглашению председателя кол-хоза в один и тот же день со всех концов Советского Союза съезжаются в родной колхоз десятки бывших односельчан, чтобы присутствовать при затоплении их родного села Каховским морем. <...> И вот эта-то условность (условимся верить в то, что председатель колхоза разыскал, известил, вызвал и в течение довольно длительного срока содержал десятки своих бывших односельчан; условимся, что все они получили на это время отпуск или командировку), вот эта-то условность, легшая в основу фильма, родила условность всего остального".

Понятно, что это выступление против классика отечественного кино даром нашему герою не пройдет:

Прочла ли я речь Твардовского на съезде писателей? <...>Очевидно, эта речь была гвоздем съезда. Ну, тогда я ее нашла и посылаю тебе. Конечно, не все в ней тебе будет понятно, ты не знаешь "подтекста" того, что он говорит, кому возражает. Отчасти (это, по-моему) он защищает Вику от нападок Гончара ("отсутствие романтизма", пишет "серым по серому") и от постоянных нападок на Вику, что он мало пишет. После первой Викиной повести прошло восемь лет, а он все молчал. На одном литературном вечере один читатель спросил: "Может ли считаться писателем человек, на- писавший одну вещь?" Корнейчук очень удачно, по-моему, ответил: "Это зависит от того, что он написал. Грибоедов, например, написал "Горе от ума". Он - писатель!"

<...>Послал ли Вам Вика [в Лозанну] "Искусство Кино" со своей статьей? Она вызвала бурю негодования, и буря все еще бушует. Сперва против Вики выступил Гончар на съезде писателей<...>. Выступал он против не напечатанной еще статьи! Затем Викину статью напечатали, но сразу же за ней возражающую ему статью редактора журнала и тоже негодующую статью Рыльского. Довженко, которого Вика критиковал, был его другом.

Негодование на Вику продолжается. Субботнее заседание в Союзе Украинских Писателей было посвящено Вике. Он не ходил, а его "друзья", выражающие ему дома сочувствие, там в Викину пользу не пикнули! Шкурники и трусы. <...>На Вику вот уже больше полугода нападают все, кто только может и его бывшие приятели, за его критическую статью о фильме Довженко . Фильм этот получил Ленинскую премию, ну, и каждый "разумный человек" понимает, что тут надо его восхвалять.

Правда, Вика написал свою статью еще до Ленинской премии, но тут, после получения, нужно было, очевидно, взять свою статью обратно. А Вика всегда прет на рожон. Он написал когда-то статью об одной художественной выставке и раскритиковал картину, получившую тогда Сталинскую премию, где изображен был спереди сам Сталин и за ним все его соратники. И вот Вика был возмущен: ни одна газета не соглашалась это место его статьи напечатать. Статью то готовы были печатать, но пропуская это место (так и напечатали с пропуском).

Любопытно, в этой же статье Вика похвалил какую-то скульптуру Коненкова . Это, конечно, самый талантливый у нас скульптор. Ему восемьдесят с чем-то лет, учитель Гомочки [Мотовилова] .

<...>Но, когда появилась Викина статья, Коненков только что вернулся из Америки, где провел, кажется двадцать лет. Ну, и люди были настороже: как к нему надо относиться? И вот Всеволод Иванов <...>написал негодующую статью и там писал, что "русский писатель Некрасов хвалит формалистическую работу Коненкова". Ну, а теперь все Коненкова уже восхваляют, а тогда это был своего рода донос.

Я видела этот фильм Довженко "Поэма о море" . Плохо составлен. Масса несвязных кусочков, как это в фильме бывает, и ничего разобрать нельзя: кто - кто и почему? И составлял его вовсе не Довженко, он умер, а его жена. Хорошие там виды Украины и очень удачные красоты, но никакой "романтики" и "пафоса" я не вижу. Так, сами себя восхваляют, как у нас теперь это принято. "Героики" я там никакой не вижу, но по Кочетову оказалось, что критика Вики на этот фильм - "атака на все лучшее, достигнутое нашей литературой на ее пути служения народу" Вот те на!

<...> Травля на Вику была главным образом у нас на Украине. Тут целые собрания были посвящены Вике в Союзе писателей. Никто из его приятелей слова не пикнул в его защиту. <...> В отместку (так Зина говорит) за Викину статью о Довженко здешний Союз украинских писателей отказал Вике в путевке (на свой счет) в Италию (а сами ездили), а сейчас отказали в путевке в Америку.

<...>Ну а как Вам понравилось "Открытое письмо Рыльского Паустовскому" в "Литературной газете"? Я возмущена. В прошлом году Рыльский так же обрушился на Вику из-за Викиной справедливой критики на фильм Довженко. Ну, он авторитет, задает тон, а за ним и мелкие собачки начали на Вику лаять. Чем плохо: кого-нибудь обругаешь, и деньги за это получишь.

<...>А теперь говорят, ему, верно, велели писать это открытое письмо Паустовскому. Кто велел? Нелепое письмо! Пока же наш герой вместе с мамой продолжал наслаждаться в Ялте - "солнце, воздух и вода":

Милая Соня<...>! Тут стоит чудная солнечная погода, мы ежедневно бываем на пляже, ездим туда катером на "Золотой пляж", где неплохое дно и много места. А в Ялте "дикий" пляж переполнен, а на медицинский я не "ходок": медсестра до сих пор не позволяет купаться на женском пляже и "загорать" запрещает. Просто психоз какой-то! По вечерам смотрим кино у себя или в городе. <...> Зина

Милая Соня<...>. Не ответила вчера же, т.к. день был у нас очень "rempli" ("наполненный"): в 10 утра поехали в автобусе на Ай-Петри (1 200 м). Смотрели на водопад Учан-Су, снабжающий Ялту водой и падающий с большой высоты - напоминает в миниатюре Гисбах швейцарский. <...>Как только приехали домой и поужинали, пошли смотреть в кино две серии (!) "Петра I", который нас несколько измучил: столько было шуму, битв, толп, крестьян, нищих, увечных и тому подобное.

<...> Сегодня сюда приехал [наш знакомый] Жоринька с итальянцем и еще каким-то иностранцем (кажется, гаитянином). <...>Завтра мы с Викой собираемся в Гурзуф: вот они с Жоринькой и выработают план наших поездок в разные места - Гурзуф, Алупку, Никитский ботанический сад и т.д. Алушту мы приберегаем под конец, чтобы там провести весь день.

<...>Очень удачно вышло, что вместо Коктебеля нам дали путевку в Ялту и именно в конце мая, когда она буквально утопает в цветах и зелени<...>.

Тут идут киносъемки "Дамы с собачкой". Сегодня Вика встретил своего пом. режиссера, ставившего его "Солдат", который сказал, что им пришлось долго ждать, [до того] как настала хорошая ясная погода. А эти дни небо безоблачное! А вы-то, бедные, как мерзнете в Киеве! Это все же что-то небывалое, чтобы так было холодно в июне! Мы с Викой понемногу начали чернеть, хотя купаемся и пляжимся всего один раз - от 11 ч до 2- х, после чего спешим на обед. Предпочитаем ходить и туда и обратно и не ездить в автобусе. Зина

Вместе с пересланными в Лозанну письмами сестры следовал иронический комментарий С.Н. Мотовиловой :

Как видишь, им хорошо и весело в Ялте. "Жоринька" - это переводчик, которого Леви изобразил на обложке своей книги о поездке в СССР. Он, Леви много в своей книге о нем пишет. Не знаю, читала ли ты ее? Тебе, верно, трудно читать по-итальянски? Вика с этим "Жоринькой" дружен, я его видела раз мельком, но мне он не нравится.

<...>Как тебе нравится Зина в свои восемьдесят лет? Весь день провела в экскурсии на Ай-Петри, а вечером смотрит две серии кино, да еще такое тяжелое, как "Петр I". Но на самом деле Зина все-таки очень постарела, все забывает и путает.

<...>Получила еще две хорошеньких открытки от Зины. Они с итальянцем и человеком с Гаити и их двумя переводчиками разъезжают в автомобиле по Крыму. Как все просто, когда много денег, а я вспоминаю как мы с мамой в Алуште жили. Мама с Зининой сослуживицей брали на двоих один обед и делили пополам единственную картошку!

Оставляем специалистам устанавливать какая из "чиновничье- писательских собачек" была при большевиках крупнее - М.Ф. Рыльский или А.Т. Гончар? И по каким обстоятельствам они критиковали В.П. Некрасова и К.Г. Паустовского - "по зову сердца" или по партийному заданию?

Заодно упомянем о чисто бытовом неприятии персоны В.П. Некрасова со стороны "чиновничье-писательских собачек":

"Вы не представляете себе, как нападают на Вику украинские писатели, что он плохо одет, ходит без галстука и т.д. Делают замечания. Мещанство. Кто бы посмел из старых писателей сделать замечание Горькому, что он ходил в простой косоворотке? Когда в честь его устроили в Петербурге обед в каком-то ресторане, Горького пришлось вести через черный ход, в таком виде в ресторан войти через парадный вход было нельзя. Но посмел бы кто-нибудь сделать Горькому замечание. Думаю, он послал бы его к черту".

Как известно, костюм и галстук были непременными атрибутами не только советских чиновников, но и "творческой интеллигенции", поэтому Некрасов в своем одеянии резко выделялся из писательской братии, носившей эту "униформу".