Попытки объединения "Тарана" и Системы С-35

К моему крайнему изумлению, в Постановлении ЦК и Совмина о разработке "Тарана" появилась запись о назначении меня первым заместителем Генерального конструктора системы "Таран", то есть первым заместителем самого В.Н. Челомея ! Многое было более чем странным в этом предложении. Прежде всего: если В. Н. Челомею нужен первый зам по "Тарану", то почему бы не назначить на эту роль одного из его соавторов по этой системе? Например, академика А.Л. Минца, разрабатывавшего аванпроект, а теперь прописанного в проекте постановления как руководитель разработки эскизного проекта системы "Таран". Самоустранение В.Н. Челомея как генерального конструктора системы от личного руководства разработкой ее эскизного проекта и перепоручение этой работы лицу, фактически не несущему никакой ответственности за последующую реализацию проекта, в моем понимании выглядело как абсурд, чреватый самыми губительными последствиями для всего хода намечаемых работ. И еще одна странность, которая не могла меня не интересовать: если В. Н. Челомей все же решил видеть меня своим первым замом, то почему разговор со мной ведется не напрямую, а через посредников из генералитета?

Мысленно зафиксировав все эти несуразности предложенного мне документа, я решил в разговоре с принимавшими меня генералами строго держаться в рамках лично касающегося меня пункта о назначении первым замом Генерального конструктора системы "Таран".

Мой ответ был краток:

- Являясь Генеральным конструктором системы А-35, я чисто физически не в состоянии совмещать эту свою работу с еще более масштабной работой, предлагаемой мне по системе "Таран".

На это один из генералов возразил мне следующим образом:

- Руководство Министерства обороны не сомневается, что вам удастся унифицировать технические решения системы "Таран" на базе принципов системы А-35, так что вместо двух систем получится единая система - своего рода "Большая А-35", но под названием "Таран". Именно в вашем лице мы видим фактического (хотя и не де-юре) Генерального конструктора этой системы.

Я не без юмора мысленно представил себе уготованное мне положение "фактического генерального" между двумя "де-юре": сверху (Челомей) и снизу (Минц). Можно было съязвить по этому поводу, но это придало бы межличностный оттенок моему ответу. Я начал с того, что принципы построения системы А-35 на современном этапе при любом наращивании ее до "Большой А-35" не могут обеспечить выполнение задачи, провозглашенной авторами системы "Таран", - по отражению массированного ракетно-ядерного удара при использовании противником ложных баллистических целей. В то же время и технические принципы, предложенные для системы "Таран", тоже не обеспечат выполнение этой задачи. Поэтому в настоящее время вообще бессмысленно проектировать и создавать новые (после А-35) системы ПРО, пока не решена в научном плане проблема селекции боевых блоков баллистических целей от ложных целей в заатмосферной зоне.

В заключение я подчеркнул, что система "Таран" в предложенном виде не смогла бы поражать даже одиночные баллистические цели и при отсутствии ложных целей. И это вряд ли вдохновило моих собеседников-генералов на продолжение работы над проектом постановления о создании системы "Таран".

Я, конечно, понимал, что попытка втянуть меня в "таранную" компанию в виде слуха дойдет до генерального конструктора П.Д. Грушина и может вызвать у него обеспокоенность: не продам ли я на этот раз его противоракету А-350 в обмен на УР-100 и соблазнительное положение в "таранной" элите. Такой шаг с моей стороны автоматически означал бы превращение ОКБ Грушина в филиал ОКБ Челомея, но, конечно, уже без Грушина.

Надо было срочно разрядить создавшуюся в этом вопросе ситуацию неопределенности. С этой целью я подготовил совместный технический протокол по какому-то не очень даже срочному вопросу, касающемуся предстартовых проверок изделия А-350 в составе стрельбового комплекса системы А-35, и предложил Петру Дмитриевичу встретиться для подписания этого протокола. Это должно было означать, что противоракета А-350 остается твердо и бесповоротно прописанной в системе А-35. Петр Дмитриевич тут же по телефону выразил готовность заехать ко мне в ОКБ для подписания документа, и таким образом документ был быстро подписан в моем кабинете. После этого я извлек из ящика письменного стола пригласительный билет на торжественное заседание, посвященное 50-летию академика В.Н. Челомея, и спросил у Петра Дмитриевича:

- А что будем делать с этими бумажками? Ведь это как раз сегодня, и сейчас уже, пожалуй, пора выезжать. Но я думаю, что для нас это не обязательно, - добавил я, разрывая свой пригласительный билет.

- Вполне согласен с вами, - сказал Петр Дмитриевич. Мы отпустили свои ЗИМы и пошли домой, - благо, наши дома находились почти рядом. По дороге Петр Дмитриевич с возмущением вспоминал о всех проделках "этого негодяя", направленных на удушение "изделия А-350". Я же был рад тому, что он обрел уверенность в том, что никакой "Таран" не в силах разрушить то, что было нами выстрадано совместно на пути к 4 марта 1961 года.

Впоследствии дотошные наблюдатели рассказывали, что на праздновании юбилея В. Н. Челомея отсутствовали три генеральных конструктора: Туполев , Грушин и Кисунько . Зато банкет был на уровне кремлевских банкетов и даже обслуживался тем же персоналом, который обслуживает кремлевские банкеты. Правда, говорили, что кремлевские официанты были в специально сшитой для этого случая униформе.

Система "Таран", - незримо, подобно поручику Киже, - просуществовала до антихрущевского дворцового переворота. Ее конец символически был обозначен включением П.Д. Грушина и меня в президиум торжественного собрания в Кремлевском Дворце съездов, посвященного 47-й годовщине Октябрьской социалистической революции (впоследствии Петр Дмитриевич был избран членом ЦК КПСС, а я - депутатом Верховного Совета СССР).

Однако незримый призрак "Тарана" оставил вполне зримые следы в виде развала работ по проблематике ПРО . Ожидание постановления о создании системы "Таран" воспринималось как фактическая отмена ранее вышедших постановлений по ПРО. В частности, были приостановлены работы по созданию объектов системы А-35 - первой системы ПРО Москвы. Многие московские начальники прямо указывали директорам заводов, что затраты на А-35 могут оказаться бросовыми, если вместо А-35 пойдет "Таран". В этом же духе директора получали указания и при обращении в оборонный отдел ЦК КПСС. Но все это были указания устные, и когда "Таран" исчез, то те же начальники начали строго спрашивать с директоров: "Кто разрешил не выполнять постановления ЦК и Совмина? Но время ушло, и нужны были новые постановления, чтобы возродить развалившуюся кооперацию исполнителей по созданию системы А-35 и определить основные направления дальнейших работ в области ПРО. В связи с этим нами в ОКБ-30 были разработаны и направлены в ЦК КПСС соответствующие предложения вместе с решением парткома, в котором, в частности, отмечалась активная поддержка "таранного волюнтаризма" в ПРО со стороны зав. оборонным отделом ЦК И.Д. Сербина . Впоследствии сей матерый цекашный тигр, со сталинских времен и до конца дней своих возглавлявший в ЦК контору, ведавшую делами военно-промышленного комплекса, покажет нам, неразумным, какая кара ждет каждого, кто осмелится хотя бы потрогать его за хвост. И будет он действовать в союзе с нашим давним "заклятым другом" - министром радиопромышленности и его шустрыми замами.

Ссылки: