 |
Великий Сибирский Ледяной поход
Август-сентябрь 1919 г.: Белая армия действует на Тоболе и терпит поражения. Начинается отступление. Отсюда, с Тобола, и ведет свое начало легендарный Сибирский Ледяной поход протяженностью в 5 тыс. верст, завершившийся в Забайкалье.
Октябрьские бои - и снова неудачи. Фронт прорван. Отступление к Омску уже разобщенными между собой группировками. Располагавшийся в городе чехословацкий полк покинул Омск 5 ноября 1919г. 10 ноября отсюда выехал колчаковский Совет министров, направившийся в Иркутск. Сам А.В. Колчак отбыл из Омска через два дня после своего правительства. Омск пал 14 ноября. Сразу же после падения столицы омской власти чехословаки заявили, что они ставят своей целью немедленное возвращение на родину. С этого момента Чехословацкая армия в России (ЧСА) начала, используя все имеющиеся в ее распоряжении средства, пробиваться на восток. Основой действий ЧСА стал принцип "наши интересы - выше всех остальных". Интересы эти реализовать было тем легче, что, охраняя по поручению союзников Сибирскую магистраль , чехи захватили в свои руки весь ее подвижной состав. Фактический захват чехословаками главной железнодорожной магистрали всего региона разорвал коммуникации между фронтом и тылом отступавших белых армий и лишил их возможности перегруппировки, пополнения и снабжения боеприпасами, усугубил их военные неудачи. Отступающая на восток Белая армия и сам Верховный Правитель, ставший заложником политических интриг союзников, начали существовать раздельно друг от друга. Судьбы их пересеклись еще один раз - и в последний! - только уже под Иркутском. Великий Сибирский путь забит воинскими эшелонами. Вместе с чешскими медленно уходили на восток и другие - польские, сербские, румынские. Эшелоны эти перемежались с поездами, забитыми беженцами, ранеными. Было очень много тяжелобольных: на дороге свирепствовал сыпной тиф. Постоянно происходили длительные заторы в движении, оно подолгу замирало совсем. Наконец распоряжавшаяся на Сибирской магистрали ЧСА заявила о приостановке отправления всех русских эшелонов на восток и запрещении их продвижения далее станции Тайга , пока не эвакуируются все чехословацкие части. В этих условиях армия Каппеля вынуждена была в основном покинуть Сибирскую магистраль и продолжать отступление по старому, пересекавшему глухую степную и таежную Сибирь, Московскому тракту , существовавшему в этих краях еще задолго до прокладки железной дороги. Эта наиболее крупная военная группировка "белых", которую объединяла Западная (позднее 3-я) армия Каппеля - несколько десятков тысяч человек, их жены и дети,- отступала с тяжелыми боями против наседавшего противника - 5-й Красной армии и партизан. Целью, поставленной красным командованием, было разгромить этот сильный боевой кулак "белых", уничтожить их или заставить сдаться на милость победителей. Главной же задачей "белых" являлось сохранить свои силы от разгрома, не сдаться врагу, чтобы принять от него смерть, не отдать ему на поругание и гибель своих жен и детей, спастись.
На плечах отступавших "белых" 5-й армии уже через месяц удалось занять Новониколаевск (современный Новосибирск) , сданный практически без боя. Эвакуация из-под Новониколаевска семей солдат, раненых и беженцев была чехами остановлена, что вызвало резкое обострение отношений Колчака с командующим ЧСА Я. Сыровы и французским генералом Жаненом .
В обстановке этих столкновений и развития революционных событий на Сибирской магистрали и происходило развитие двух параллельных и последних актов общерусской трагедии: перемещение эшелона Верховного Правителя на восток и его выдача союзниками "красным" и тяжелое отступление белых сил. Почти одновременно с прибытием поезда Колчака в Нижнеудинск (в 250 км к западу от Иркутска) власть в городе перешла к т.н. Политическому бюро - местному органу Революционного комитета, поднявшего на Сибирской магистрали восстание против Омского правительства. Охрана Колчака (1500 чел.) могла бы навести порядок на железной дороге, но этого не позволили сделать чехи.
"В видах безопасности" Жанен (уже сидевший в Иркутске) приказал временно задержать поезда Колчака , премьер-министра В.Н. Пепеляева и "золотой эшелон" с 408 млн. золотых рублей на станции, объявленной "нейтральной зоной". Эта "временная задержка" продолжалась две недели - по 10 января 1920 г. ( "нижнеудинское сидение" ). Колчак говорил, что у него появилось предчувствие готовящегося предательства. Отступающая Белая армия, голодная и не обмундированная должным образом, в лютые сибирские морозы продолжала свой скорбный путь на восток, теряя людей, замерзавших в пути и погибавших в беспрерывных боях, умиравших от сыпного тифа. Но она не складывала оружия, не сдавалась и до конца сохраняла грозную для врага боеспособность. И все это - несмотря на беспримерные лишения и муки, которые выпали на ее долю на 5-тысячеверстном пути. И Белая армия спасла себя, явив своим мужеством и стойкостью еще один великий подвиг русского солдата, дав пример его самоотверженности и героизма. Этот подвиг должен теперь получить должную оценку и на Родине и навсегда войти в историю Российской армии, равно как и имена российских полководцев и героев Гражданской войны с белой стороны. "Днем солнце - еще терпимо, к вечеру же поднимался обычный резкий степной ветер,- писал И.И. Серебренников.- Мороз становился крепче. Зябли лошади, коченели солдаты. Далеко не все имели теплую одежду. Ночлег в теплой избе - редко. Бивак у костра. Отмораживались. Картина, которую все чаще и чаще видят те, кто идет следом: замерзшие люди - то в одиночку, то целыми группами,- крепко уснувшие у потухшего костра. И еще,- отмечает он,- эпидемия тифа и самоубийств сопровождали собой весь путь отступления белых на восток" (Серебренников И.И. Великий отход. Рассеяние по Азии Белых русских армий, 1919-1923. Харбин, 1933). Одним из материальных памятников этого отступления явились картины художника П.И. Сафонова , проделавшего с отступавшими частями весь Ледяной поход: "тянется непрерывная цепь саней, с укутанными во что попало неподвижными, застывшими фигурами людей. Временами среди них - масса всадников, в лохматых папахах, огромных валенках, с суровыми лицами. И снова сани, сани с этими фигурами. А после прохода авангарда - на голом снегу трупы людей, трупы лошадей. Ими обозначен весь путь Ледяного похода. В этом тягостном, мучительно длительном отступлении, когда людьми готово было овладеть смертельное отчаяние, для противодействия ему народная молва, народная мудрость создала образ таинственного Помощника, в котором, на мой взгляд, нашел некое земное воплощение Заступник за народ и Землю Русскую, Святитель Николай Чудотворец. Здесь в Сибири, в Ледяном походе он принял имя Понужая . Арсений Несмелов в одноименном стихотворении так писал о Понужае:
Эшелоны, эшелоны, эшелоны ?
Далеко по рельсам не уйти!..
Замерзали красные вагоны
По всему сибирскому пути.
В это время он и объявился,
Тихо вышел из таежных недр,
Перед ним богатырем склонился
Даже гордый забайкальский кедр.
Замелькал, как старичок прохожий,
То в пути, то около огней, -
Не мороз ли, дедка краснорожий,
Зашагал вдоль воткинских саней.
Стар и сед, а силы на медведя,
Не уходят из железных рук!..
То идет, то на лошадке едет,
Пар клубится облаком вокруг.
И вот, этот человек-видение помогает отступающим, поддерживает их в трудную минуту:
Выбьешься из силы,- он уж рядом!
Проскрипит пимами, подойдет,
Поглядит шальным, косматым взглядом
И за шиворот тебя встряхнет.
И растает в воздухе морозном,
Только кедр качается велик.
Может быть, в бреду сыпнотифозном
Нам тогда привиделся старик.
А уж он перед другим отрядом,
Где-нибудь далеко впереди,
То обходит, то шагает рядом,
Медный крест сияет на груди.
- Кто ты, дедка? Мы тебя не знаем,
Ты мелькаешь всюду и везде.
- Прозываюсь, парень, Понужаем,
Пособляю русскому в беде. Тем временем, уже 1 января 1920 г. (приказ об этом Жанена последовал только 5 января) ЧСА поспешила взять Колчака и поезд с российским золотым запасом "под свою охрану". 4 января А.В. Колчак назначил своим преемником ген. Деникина , а "всю полноту военной и гражданской власти на всей территории Российской восточной окраины" передал атаману Семенову , произведя его в генерал-лейтенанты. Г.М. Семенов стал, таким образом, верховным главнокомандующим и формальным главой Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке. Вечером того же 4 января в Иркутске произошел переворот, в результате которого 5 января власть в городе формально перешла к т.н. Политцентру , а фактически - к рабоче-крестьянским дружинам, руководимым Иркутским губкомом РКП(б). По предложению Жанена Колчак согласился перейти в отдельный вагон, на окнах которого были укреплены 5 союзных флагов - американский, английский, французский, японский и чешский, означавшие, что адмирал находится под защитой пяти держав. Вагоны Колчака и Пепеляева были прицеплены к эшелону 1-го батальона 6-го чешского полка и вместе с ним в ночь с 8 на 9 января двинулись на восток - к Иркутску.
Отступавшая Белая армия не была в состоянии оказать какого-либо влияния на трагические события, разворачивавшиеся вокруг адмирала Колчака. Перед нею был Красноярск. Но 4 января стало известно, что в городе установилась советская власть. Враг оказался таким образом у "белых" и спереди, и сзади. Каппель отдал приказ о штурме города, но вернуть Красноярск не удалось. Город было решено обходить с севера и двигаться по льду Енисея к устью Кана; по этой реке предполагалось снова выйти к железной дороге у г. Канска. На устье Кана каппелевские войска разделились; было принято решение пробиваться за Байкал двумя отдельными группами северным и южным путями. Южным путем, по Кану, пошла группа во главе с Каппелем (начальник штаба ген. С.Н. Войцеховский ), ее целью был выход на Верхнеудинск (современный Улан-Удэ) . Путь этой группировки по замерзшей реке, покрытой глубоким снегом, скрывавшим под своим покровом опасные наледи, по совершенно глухим и безлюдным местам (105км), был в полном смысле этого слова путем на Голгофу. Были преодолены неимоверные трудности, и с Кана белые войска стали называть себя каппелевцами. Вот передо мной сборник стихов сибирской казачки, проделавшей весь Ледяной поход, поэтессы Марии Вячеславовны Волковой "Песни Родине" (Предисловие П. Краснова. Издание Войскового представительства Сибирского казачьего войска. Харбин, 1936). Она пишет об этих днях:
"Костры горят по сторонам дороги,
бросая свой зловеще-тусклый свет.
Что это: явь или кошмарный бред?
Горит лицо и стынут, стынут ноги,
Глухая ночь,
Все призрачно и странно.
Кругом бело, но мрачно до тоски.
Дорога наша -это грудь реки, реки обманчивой, живой, непостоянной.
Какой мороз. А теплый кров - не скоро!
Немеет тело, жизнь уходит прочь.
Вокруг тайга, вверху над нами ночь, внизу - река и страшные зажоры". Зажор (сибирск.) - это опасная наледь на северных сибирских реках, не замерзающая, так как постоянно подпитывается водами реки, часто покрытая лишь тонким слоем льда, покровом снега. Один из таких зажоров и стал причиной гибели В.О. Каппеля . В этом мучительном переходе по порожистой таежной реке командующий, который, как говорили, отказался ехать верхом, чтобы быть в равном положении со своими подчиненными, попал в такую наледь, промочил и отморозил ноги (гангрена); (по другим данным, его сани провалились под лед, он заболел крупозным воспалением легких).
26 января 1920 г. Владимир Оскарович Каппель скончался в румынском эшелоне на маленькой железнодорожной станции Утай недалеко от Нижнеудинска. Командование армией возглавил ген.- лейтенант Сергей Николаевич Войцеховский . В стихах Марии Волковой имя Каппеля перекликается с именем другого героя Гражданской войны - Лавра Корнилова . Каппелевцы не оставили тела своего погибшего командира и повезли его с собой, чтобы уберечь прах от посмертного дикарского надругательства со стороны большевиков, как это было с Л.Корниловым, тело которого те даже вырыли из могилы и повесили. Ледяной поход прошли многие харбинцы и маньчжурцы. Назову только одно имя - Николай Павлович Веселовский-Выговский , оставивший воспоминания (его статья "25 лет Ледяного похода" // Луч Азии, 1945, *5/131). Биографом В.О. Каппеля за границей был полковник В.О. Вырыпаев . 28 января 1920 г. белые части подошли к селу Тулун - уже в пределах Иркутской губернии - и здесь о смерти командующего узнала основная масса бойцов. Армия сохраняла высокий боевой дух и боеспособность. А.Несмелов отмечает эти качества каппелевцев, и он совершенно прав, когда в том же стихотворении "Понужай" пишет:
- Догоняют, настигают, наседают,
Не дают нам отдыха враги,
И метель серебряно-седая
Засыпает нас среди тайги.
Бороды в сосульки превращались,
В градуснике замерзала ртуть,
Но, полузамерзшие, бросались
На пересекающего путь!
Брали села, станции набегом,
Час в тепле, а через час - поход.
Жгучий спирт мы разводили снегом,
Чтобы чокнуться под Новый год.
И опять, винтовку заряжая,
Шел солдат дорогой ледяной.
Смертная истома Понужая,
Старика с седою бородой! Навстречу каппелевцам на станцию Зима из Иркутска был выдвинут заслон из 4 тыс. красных бойцов. 30 января этот отряд был наголову разбит, и мало кому из его состава удалось уйти живым. Путь на Иркутск был открыт, и 2 февраля каппелевские войска подошли к городу. С.Н. Войцеховский предъявил Иркутскому ВРК ультиматум с требованием о выдаче ему Колчака и других арестованных, снабжении своей армии продуктами (на 50 тыс. чел.) и фуражом (на 30 тыс. лошадей) и выдаче 200 млн. руб., в том числе 50 млн. золотом,- в обмен на бескровный обход Иркутска Белой армией, целью которой был объявлен уход в Забайкалье. Требования белого командования следует признать завышенными. Находившийся в тюрьме А.В. Колчак, узнав о них, воскликнул: "Войцеховский погубил меня!" Однако судьба его была предрешена еще ранее. Ультиматум "белых" был отклонен, и каппелевцы начали бои за город, встретив упорное, отчаянное сопротивление. Обстановка в Иркутске складывалась крайне угрожающей для "красных", и в этих условиях местная губчека представила ВРК список из 18 чел. "классовых врагов" для их немедленного уничтожения. Список возглавляли Колчак и Пепеляев . Расстрел их стал делом решенным. Руководивший расстрелом председатель ЧК Чудновский так рассказывал о последних часах адмирала Колчака: "Председатель ревкома товарищ Ширенков [ А.А. Ширямов .- Г.М.] принял мое предложение убить Колчака без суда. Я, рано утром 7-го февраля вошел в камеру Колчака. Он не спал. Я прочел ему постановление ревкома, и Колчак меня спросил: "Таким образом, надо мною не будет суда?" Должен сознаться, что этот вопрос застал меня врасплох. Я ничего не ответил и спросил его только, не имеет ли он какую-нибудь последнюю просьбу. Колчак сказал:
"Да, передайте моей жене, которая живет в Париже, мое благословение". Я ответил: "Хорошо, постараюсь исполнить Вашу просьбу".
Колчак и находившийся тоже в тюрьме министр Пепеляев были выведены на холм на окраине города на берегу Ангары. Колчак стоял спокойный, стройный, прямо смотрел на нас. Он пожелал выкурить последнюю папиросу и бросил свой портсигар в подарок правофланговому нашего взвода. Наши товарищи выпустили два залпа, и все было кончено. Трупы опустили в прорубь под лед Ангары." (цит. по: Капитан 2-го ранга Чириков Н.С.Верховный Правитель Адмирал А.В.Колчак // Морские записки, Нью-Йорк, т. ХХ. *1-2 (56), с. 42-43). Так погиб замечательный полярный исследователь, командующий российского Императорского Флота адмирал А.В. Колчак, Верховный Правитель России, честный и непримиримый боец за нее - Единую и Неделимую,- втянутый в бурный водоворот политических и революционных потрясений в Сибири и на Дальнем Востоке. Светлая личность этого человека и его скорбная кончина сделали его одним из крупнейших деятелей Белого движения. Каппелевская армия, узнав о гибели Верховного Правителя, прекратила штурм Иркутска и обошла его, завершив последний этап Ледяного похода переходом через замерзший Байкал.
И.И. Серебренников называет его Вторым Ледяным походом. С утра 10 февраля от села Голоустного на лед Байкала вступили первые колонны Каппелевской армии. Вступили нетревожимые никем. Мрачный и величественный Байкал. Ледяное отчаяние пустыни. Мрак и темнота. Ни следа, ни дороги, ни огонька.
И после долгого, казавшегося бесконечным пути -впереди забрезжил свет. Еще немного, и замелькали огни станции Мысовая Забайкальской железной дороги, где для приема больных и раненых отступавшей армии уже стояли поезда атамана Г.М.Семенова. Во второй половине февраля 1920 года, писал И.И.Серебренников, каппелевские колонны Белой армии вошли в семеновскую столицу г. Чита . Сибирский Ледяной поход продолжался пять месяцев, до Читы дошли самые сильные, самые стойкие и выносливые. Это были каппелевцы - 25тыс. закаленных бойцов. Вторая группа под командованием полковника Сукина (11-й Оренбургский казачий полк, части 3-го Барнаульского стрелкового полка, другие), проделав за зиму огромный кружной путь по таежной глухомани Северного Прибайкалья, пришла в Читу в составе 4-5 тыс. чел. Тяжелейшие жертвы были принесены не напрасно. "Белые" сохранили основной костяк боевых сил, высокую боеспособность, спасли от гибели своих жен и детей. В этом и был смысл всех лишений и страданий Сибирского Ледяного похода Белой армии. После прихода в Забайкалье каппелевские части составили 2-й и 3-й отдельные стрелковые корпуса войск Российской Восточной окраины. Войцеховский был назначен командующим армией - при главкоме Семенове. В память Сибирского Ледяного похода был выбит орден участника похода. Он состоял из серебряного тернового венка - символа страдания за Россию - и обнаженного золотого меча - знака того, что борьба за Россию еще не закончена. Я поместил изображение этого ордена на обложке своей книги "Российская эмиграция в Китае" . В структуре ордена очевидна его преемственность с орденом южнорусского Ледяного похода (золотой терновый венок и серебряный меч). Орден был памятью отступления, и поэтому в обиходе его называли "Понужаем". По прибытии в Читу каппелевцы 22 февраля похоронили своего командира в ограде читинской церкви. При оставлении ими в сентябре города останки генерала в цинковом гробу были перевезены в Харбин и при большом стечении народа перезахоронены у северной стены Св.-Иверского храма. Над могилой была зажжена негасимая лампада. Хранившие память о своем командире, делившем с ними все невзгоды, его боевые товарищи стремились поставить на могиле В.О.Каппеля памятник. По свежим следам событий это было сделать трудно: продолжалась гражданская война и после Забайкалья каппелевцы, которых после разгрома Семенова китайские власти пропустили на территорию Приморья, сражались против "красных" еще и в этом крае. Были собраны народные пожертвования, и памятник воздвигнут в 1929 г. 28 июня он был освящен правящим архиепископом Мефодием, в окружении тысячной толпы. Памятник представлял собой гранитную глыбу с каменным же крестом над нею, у основания которого изваяна эмблема каппелевской армии - меч в терновом венке. На надгробии памятника высечена надпись: "Люди, помните, что я любил Россию и любил вас и своей смертью доказал это. Каппель".
Помним. Помним и то, что после прихода в Харбин в августе 1945-го Советской армии на могилу героя Гражданской войны генерала В.О. Каппеля приходили бойцы и высшие командиры этой армии и отдавали Солдатский долг памяти этому человеку. И то, как по распоряжению какого-то сотрудника советского Генерального консульства в Харбине в 1956 г. могила была осквернена: памятник разрушен, вывезен и брошен у Нового кладбища, а саму могилу - сровняли с землей. Судьба праха остается неизвестной. Несколько иную версию излагает В.В.Перминов (см. его "Генерал Каппель" // Народная газета, 17 июня 1994 г.; его же "Где прах генерала Каппеля?" // НСМ, 1999, *60).
С работой С. Федоровича "Генерал Каппель" мне, к сожалению, не удалось ознакомиться. Через несколько дней после освящения памятника волжане из каппелевской армии праздновали свой корпусной праздник. Присутствовало около 200 чел. За столом было оставлено одно свободное место, перед ним поставили прибор, возле которого стоял букет белых роз. Это было место генерала Каппеля. Память Владимира Оскаровича Каппеля отмечалась дальневосточной российской эмиграцией ежегодно.
Этот доблестный офицер императорской Российской армии остался навсегда народным героем Белой стороны в Гражданской войне, героем, горевшим пламенем неистребимой веры в возрождение России, в правоту своего дела. Как говорилось в одной эмигрантской газете в 1940 г.-он горел сам и зажигал своей верой потухшие надежды. Имя покойного генерала Каппеля овеяно величием духа, искусством водительства ратным, умением влить в умы и сердца людей веру в конечное торжество Белого движения (Памяти Белого вождя: К 20-й годовщине кончины ген.-лейтенанта В.О.Каппеля // Шанхайская заря, 1940, 26 января, *4735).
Ссылки: