Горький и Андреева В Америке, 1907

Сначала Горького отправили в Америку для пропаганды идей русской революции и, само собой, для сбора средств на залечивание ран. Горький обрадовался предстоящему литературному турне: они поехали туда вместе с Андреевой и приданным им для сопровождения большевиком Николаем Бурениным , их давним знакомцем и частым гостем.

Поездка сопровождалась оглушительным скандалом - это о нем Горький рассказывал Ленину в 1907 году при встрече в Лондоне, вызвав его оглушительный, захлебывающийся хохот.

"Это хорошо, что вы умеете иронически относиться к неудачам",- сказал Ленин, и правду сказать ситуация в самом деле была трагифарсовая.

Сначала Горького встретили в Америке триумфально, восторгались его героизмом и талантом, Андреева выступала переводчицей на пресс- конференциях, и все шло отлично. Он встретился с Марком Твеном , на которого был во многом похож - особенно в ранних самарских фельетонах; они с Твеном друг другу чрезвычайно понравились.

Но потом весть о том, что Горький с Андреевой не обвенчаны, просочилась в прессу, и началась первостатейная травля двух развратников, путешествующих по Америке во грехе и блуде. По предположению Буренина, информацию слил кто-то из эсеров, недовольных, что Горький собирает средства для большевиков ; это мог быть Николай Чайковский . По другой версии, Чайковский просто знал о предстоящем "сливе", но Горького не предупредил. В результате хозяйка нью-йоркского отеля, где Горький с гражданской женой остановились, выставила их вон в три часа ночи: пока они были на очередном митинге, где Горький выступал перед рабочими, их вещи были собраны, кое-как разложены по чемоданам, а чемоданы - раскрытые, с торчащими концертными платьями Андреевой - выставлены в холл. Входить в этот холл им запретили, дабы не осквернять грехом дом добродетели: тащить чемоданы пришлось Буренину.

Пять дней Горький перекантовался в писательском общежитии в центре Нью-Йорка, а потом Андреева получила прочувствованное письмо от богатой землевладелицы Престонии Мартин , которая - истинная американка!? не в силах была видеть, как огромная страна травит слабую молодую женщину. Благородная Мартин предложила Горькому с супругой - или, точней, супруге с Горьким - пожить у нее в поместье, в двадцати пяти милях от ближайшего жилья, в усадьбе "Летний ручей".

Там и была написана "Мать" - самая навязываемая при советской власти и самая забытая сегодня книга Горького. Горький и Андреева научили супругов Мартин русским выражениям - "черт побери", "спасибо" и "до свиданья". Они прозвали хозяев "Престония Ивановна" и "Иван Иванович" - хозяева переняли эти обращения. По вечерам все сходились к камину, Буренин играл Грига - Горький полюбил там Грига на всю жизнь.

Иногда в гости заходили бывшие миссионеры, недавно вернувшиеся из Японии, - мистер и миссис Нойз. Они были в чем-то сродни Горькому - миссионеру, проповедовавшему в Америке идеи русской революции, - и прониклись к нему безоговорочным доверием. Миссис Нойз умела всякие штуки - ловко изображала эквилибристку на проволоке. Мистер Нойз тоже много чего умел - изображал человека-скелета под ритмичную дребезжащую музыку. Горький одобрительно приговаривал: "Ритм - душа музыки". Вообще- то пословица утверждает, что душа музыки - мелодия, и эта горьковская поправка весьма символична: в его собственных текстах ритм важней мелодии, композиция оригинальнее словесной ткани. Слова могут быть и случайны, и избыточны, и даже пошлы,- но железное, точно выверенное построение спасает вещь от банальности. Так было и с романом "Мать" - написанным высокопарно и водянисто, но в конце достигающим нужного впечатления.

Ниловна органично вошла в круг великих бунтарок русской литературы, от Катерины Островского до Любови Яровой Тренева. Многим бунт ее казался немотивированным, надуманным (хотя Горький клялся, что дословно описал историю матери сормовца Петра Заломова, и собирался описать его последующую каторжную одиссею в романе "Сын") - но как раз необразованная, забитая, не привыкшая думать о себе Ниловна и была внутренне готова к этому бунту: только из темной бездны, в которой она жила, свет революционной проповеди мог показаться ослепительным.

Много написано о библейской стилистике романа, о попытке Горького написать пролетарское евангелие - это отчасти верно: то, что Горького не увлекал марксизм, но увлекала мечта о новом человеке и новом Боге, - кажется очевидным. Да и смешно требовать, чтобы поэт вдохновлялся марксизмом. Главная идея "Матери" - идея нового мира, и символично, что место Бога-Отца в нем занимает Мать. С Богом-Отцом Горький никогда не мог договориться, всегда спорил с его жесткими установлениями; то, что у истока нового мира стоит Мать, сразу говорит о том, что этот мир воздвигнется любовью. Сцены собраний рабочего кружка выдержаны в той же квазибиблейской стилистике: они напоминают тайные встречи апостолов.

Разумеется, новый мир определяется не тем, что там будут хорошо платить за работу, сытно кормить и бесплатно развлекать. В этом мире между людьми начнутся наконец человеческие отношения - те отношения, которые существуют между Власовым, Наташей, Андреем Находкой. Это люди, которым есть дело друг до друга, - это-то и поражает Ниловну, это и воскрешает ее душу; вообще в романе есть все, чтобы тронуть рабочего и сельского читателя, но при этом и заставить интеллигента задуматься - там ли он ищет Бога?

Кстати, наиболее непримиримые отзывы на "Мать" пришли именно от философской интеллигенции - Гиппиус , Мережковского , Философова ; русская критика вообще недолюбливала эту книгу, изданную по-русски с огромными цензурными изъятиями. Зарубежные издания на русском языке появились в 1907 году, когда Горький жил уже в Европе.

Ссылки: