 |
ИСТОЧНИКИ НАШЕЙ АКТИВНОСТИ (БИОФАК)
Вспоминая далёкие 50-е годы, пытаюсь понять, что было источником нашей активной, радостной жизни, замечательной самодеятельности, создания песен, спектаклей, капустников, конферансов и рождения агитпоходного движения. Конечно, дело не только в том, что мы были тогда молоды (что само по себе прекрасно!). Ведь жизнь наша в те первые послевоенные годы была достаточно трудной - магазины пусты, большинство из пас плохо одеты, некоторые просто недоедали. Но кончилась тяжелейшая война, которая тем или иным образом коснулась каждого - некоторые из наших ребят воевали или участвовали в партизанском движении (например, моя однокурсница Нина Данилкович была партизанкой в Белоруссии и имела боевую медаль), другие испытали ужас бомбёжки, некоторые потеряли родителей и близких людей, и почти все знали, что такое голод.
Впереди виделось светлое будущее, мир, работа по выбранной специальности. Мы знали, что никто не останется без работы - тогда проводилось государственное распределение, и каждый был обязан отработать два года по месту назначения. Конечно, в этом был и отрицательный момент, ведь в 50-х годах выпускников направляли в основном в школы и на противочумные станции (зоологов), и очень немногие сразу попадали в научные институты. Спустя два года можно было уйти в любое учреждение, и в течение этих двух лет многие находили себе место по душе. Например, после окончания МГУ я два года работала в школе с особым режимом для трудновоспитуемых мальчиков и только после этого ушла в академический институт, а потом вернулась на Биофак. Никогда не жалела о том, что работала в школе, - там я лучше узнала жизнь и приобрела большой опыт работы с подростками, который, несомненно, пригодился мне потом. Это первое. Во-вторых, мы были студентами лучшего вуза страны. И, несмотря на погром биологической науки после августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года и изгнания с факультета многих профессоров и доцентов, выступивших против Т. Лысенко , нас учили оставшиеся на Биофаке прекрасные преподаватели, настоящие эрудиты, интеллигенты. Это профессора Лев Александрович Зенкевич (зоология беспозвоночных), Михаил Антонович Гремяцкий (анатомия), Владимир Георгиевич Гептнер (зоология позвоночных), Андрей Николаевич Белозерский (биохимия растений), доценты Даниил Александрович Транковский (ботаника), Олег Александрович Реутов (органическая химия) и другие. Руководили полевыми практиками, проводили интереснейшие экскурсии и лабораторные занятия замечательные личности, наши наставники-кураторы - Николай Николаевич Каден , Иван Григорьевич Серебряков , Николай Владимирович Шибанов , Игорь Александрович Шилов , Константин Николаевич Благосклонов , Татьяна Петровна Сизова и многие другие. А практика! Это - чудо! Это непрерывное общение с живой природой, с друзьями и однокурсниками. Чашниковские и звенигородские леса, наполненные птичьим пением и хлопотами птиц о гнезде и будущем потомстве, красота и запах цветущих растений, Москва-река, луга и болота... Первые настоящие биологические исследования... Жизнь в палатках. Всё это создавало восторженно-романтическое настроение. Ну как тут не запеть и не удариться в поэзию! А вечерние костры! Не удивительно, что первые сценки, песни, частушки, шарады возникали именно на практиках. Конечно, практики были и на других факультетах, но такого тесного общения с природой, таких профессионалов-биологов, как наши преподаватели, не было больше нигде.
В-третьих, во главе нашей комсомольской организации стояли талантливые, активные - люди Ляля Розанова , Митя Сахаров , Толя Есаков , Оля Сапожникова и другие, которые не давали нам покоя в хорошем смысле этого слова, вечно что-то придумывая, проводя задуманное в жизнь и вовлекая в дела множество народа. Это создавало прекрасную атмосферу товарищества и коллективизма, помогавшую жить и бороться с формализмом, со всем тем, что отравляло жизнь. В последующие годы, на мой взгляд, всё это в значительной мере было утеряно. Конечно, среди нас встречались формалисты, и карьеристы, и просто скучные и непорядочные люди, но их было гораздо меньше, и не они делали погоду на факультете. И, наконец, мы любили нашу страну, гордились ею, недаром в гимне Биофака пелось:
"Мы тем горды и счастливы, что всё, что создадим, тебе, страна моя прекрасная, мы отдадим, мы посвятим!"; помнили и ценили Победу в войне и надеялись на лучшее будущее. Оно, увы, оказалось не столь прекрасным. Разоблачение культа личности Сталина буквально потрясло нас и заставило о многом задуматься. Ведь большинство из нас в 50-х искренне пели: "О Сталине мудром, родном и любимом" и горько плакали, когда он умер. Немало разочарований связано и с Хрущёвской кукурузой и его популистским лозунгом: "Наше поколение будет жить при коммунизме! - при продолжавшейся бедности людей; с Брежневскими бесконечными самонаграждениями и переделками истории войны. Но память о тех, 50-х, хранится в душе, помогает жить и работать и радоваться каждой встрече с биофаковцами тех лет.
Ссылки: