 |
Беклемишев А.П. отпуск в Теберде (ок. 1939 г)
В это лето Глеб и Оля решили ехать "туристской самодеятельной группой" в Теберду. До Невинномысской доехали без приключений. Отсюда шла ветка на Баталпашинск . Год тому назад он назывался Сулимовским , по имени какого-то председателя совета народных комиссаров РСФСР, промелькнувшего метеором. Теперь его переименовали в Ежово-Черкесск , по имени сталинского "железного наркома" Ежова .
От Ежова-Черкесска надо было ехать автобусом. Никаких признаков появления автобуса не было. Ожидали автобуса ещё две дамы-москвички и с ними девочка лет 15-ти. Окошко кассы открылось на минуту, и Глеб купил два билета. Ехать предстояло в час ночи. Москвички решили ждать дневного автобуса. Автобус покатил в абсолютной темноте. Это было хорошо - не видно было пропастей. На ухабах автобус подскакивал, и сидевший на задней скамейке Глеб ударялся головой о потолок. Единственная остановка была в Микоян-Шахаре - городе, построенном на пустом месте в виде единственной улицы. Он был административным центром Карачаевской области.
В Теберду приехали утром. Умылись и напились чаю на турбазе. Пошли искать комнату. Наняли маленький домик в одну комнату, хозяин которой находился на горных пастбищах со стадом. Комната изобиловала блохами. Подъехали москвички с девочкой, Дурасова с дочкой и приятельница Дурасовой Баринова . Последняя страдала астмой и казалась особенно нервной. Как оказалось, муж её был недавно арестован и сослан. Сын остался в Москве, и она беспокоилась, как бы и его не арестовали.
Теберда расположена на высоте 1800 метров над уровнем моря. Лежит в ложбине. По обе стороны подымаются покрытые лесом горы. Ясно видны снежные вершины, с которых тянет холодом. На солнце люди загорают сильнее, чем в Гаграх, в тени холодно, надо накинуть плед. Неожиданно Беклемишевы встретили Марию Маврикиевну , московскую знакомую, с дочкой Мурой . При её помощи завязалось знакомство с московскими учительницами.
С ними вскоре произошло приключение. Две учительницы пошли в лес. Там к ним пристали две большие овчарки. Идут на почтительном расстоянии, учительницы остановятся и овчарки станут. Даже неприятно как-то им стало. Одна из учительниц подняла камень и бросила в их сторону. Отстали немножко.
Потом учительницы стали рассказывать про них карачаевцу:
- Отстали собаки от стада и за нами увязались.
- Не может этого быть, - сказал карачаевец, - овчарка никогда не оставит своего стада. А как они выглядели?
- Одна побольше - серая, а другая пониже с желтизной.
- Да я их знаю. Это волк и волчица. Они сейчас не голодные, поэтому вас не тронули.
Учительницы задним числом чуть в обморок не упали.
Внизу бежала чрезвычайно холодная речка Теберда . Вдоль дороги в горы росла свежая остроконечная земляника. Она было целое лето, только на разном уровне. Ходить в Теберде очень легко. Можно пройти 25 километров совсем не устав. "Это вам не гнилая Абхазия", - говорят аборигены. Кругом расположены места замечательных прогулок. С целой компанией Беклемишевы съездили на Байдукские озёра. Оставив внизу лошадей, надо подыматься на гору пешком. Местами приходится переходить через поток по перекинутому бревну. Одна из девушек пошла по бревну в туфлях на высоких каблуках, села на бревно и стала снимать туфли. А все сзади должны были балансировать на бревне, как циркачи.
У озёр лежат полосы снега, из-под снега вылезают невиданные лиловые цветы. Другой раз Оля и Глеб пошли пешком к естественным источникам нарзана. Идти можно только босиком, вода заливает широкие пространства, пока её не забирают к себе арыки. Вода источников имеет вкус настоящего нарзана, но окрашена рыжим осадком, это железо.
Поехали в Домбайскую поляну. Дорога на Клухорский перевал, в Сванетию, сворачивает влево. В Домбай дорога идёт прямо. Домбайская поляна лежит на высоте 2000 метров. От неё рукой подать до ледника. Под деревьями валяются люди в спальных меховых мешках. Другие проходят в горы с кошками и верёвками через плечо. Вода в потоке ледяная. Солнце днём печёт немилосердно. В палатке становится душно. Ночью спят под пятью одеялами. Вечером разожгли высокий костёр. В темноте ночи загорелись в горах ответные огни.
Фото: Мария Маврикиевна Айзенштат-Гиршман
Люди в Теберде и Домбае дышат полной грудью. Но Беклемишевыми владеет "беспокойство и жажда перемены места". Они едут в Кисловодск и оттуда через Армавир в Туапсе. Мария Маврикиевна просит отвезти в Туапсе Муру. В Армавире у Оли украли жакет. Армавир славится ворами . Это омрачило путешествие. Женский костюм в Советском Союзе сшить не так просто. К этому надо готовиться год.
В Туапсе Беклемишевы ждут полночи парохода. Они решили ехать в восточную часть Крыма. Им хвалили Судак - рай для художников. В Феодосии выясняется, что в Крыму голод на автомобильные покрышки. Автомобили не ходят. Глеб находит грузовик, на него ставят стулья. Грузовик приходит в Судак. Это ловушка, автомобилей нет. Пароход заходит в Судак через неделю. Солнце печёт. Мест в турбазе нет. Оля получает кровать под чистым небом с пекучим солнцем. Беклемишевы идут купаться. Оля плачет купаясь. Глеб ничего не может придумать и злится. Посторонний человек спрашивает Олю, что случилось, почему она плачет. Она ничего не отвечает. Солнце продолжает печь. Скрыться негде.
Только на следующий день Глебу посчастливилось захватить автомобиль, привезший кого-то и возвращающийся в Симферополь. В Симферополе к киевскому поезду стоит большая очередь. Получить билеты нет надежды. Вторым в очереди стоит носильщик. Глеб отзывает его в сторону и поручает взять два билета, это стоит лишнюю десятку. Носильщик достал одно место плацкартное в мягком вагоне, другое неплацкартное в жёстком. Глеб устроил Олю в мягком вагоне, сам забрался в жёсткий, бесплацкартный на боковое место. За пять минут до отхода поезда прибежала Оля. Мягких мест сколько угодно.
Глеб дал проводнику на доплату к жёсткому билету плюс "благодарность" и поручил ему взять доплату на следующей станции. Весь механизм этой железнодорожной махинации был ясен. Проводник и кондукторская бригада давали станции неверные сведения об отсутствии свободных мест и продавали места сами. Никакой доплаты у Глеба проводник не взял. Между тем несколько раз проходил контроль. Проводник и бригада делились с контролем. Все хотят жить, а жить маленькому человеку на советское жалованье нельзя.
- Заметь, - сказал Глеб Оле, - какой бы человек без опыта советской жизни мог бы знать, что на плацкартном месте можно ехать, когда в кассе объявляют, что билетов нет; что в магазине можно купить по букве "зе" вещи, которых не видно ни в витрине, ни на полках в магазине*; что при помощи особых отношений с управдомом можно получить комнату, когда в жилотделе свободных комнат не числится. И так именно, то есть нелегально, всё и делается.
- Ты хочешь сказать, что все жулики.
- Я не это хочу сказать. Я хочу сказать, что их делают жуликами. Честных людей заставляют стать жуликами при помощи голода... Смотри, вот уже замелькали здания Политехнического Института. Теперь мы, слава Богу, дома.
- А всё-таки в Теберде было хорошо.
- Да. Что прошло, того от нас не отнимут. "Никто пути пройдённого от нас не отберёт, мы конница Будённого, дивизия, вперёд?"
- Насчёт Будённого есть и другие слова.
- Знаю.
И Глеб добавил шепотом: "Товарищ Ворошилов, война уж на носу, а конница Будённого пошла на колбасу"...
Ссылки: