РЯДОМ СО СТАРИКОМ Берзиным

Главный военный советник Берзин воевал в Испании под именем генерала Гришина . Арман еще не виделся с ним в Мадриде. Гришин должен был со дня на день вернуться из Валенсии. Десять лет назад Альфред представил Поля Армана своему шефу Берзину, начальнику Главного разведывательного управления Красной Армии . Арман знал героическую биографию Берзина, Юношеское восхищение Поля оказалось стойким и с годами перешло в глубокую веру, уважение. В Главразведупре Берзина называли Павлом Ивановичем, заглазно Стариком, а по партийным документам он Ян Карлович Берзин, по метрике - Петер Кюзис .

Семнадцати лет от роду приговорен царским военно-полевым судом к расстрелу за участие в вооруженном восстании. Смертельную казнь несовершеннолетнему Кюзису заменили тюрьмой. После освобождения он работал в подполье под конспиративными именами Малниетис (Далекий), Скуя (Хвоя), Павел. Царская охранка выследила Петериса Кюзиса. Снова суд, тюрьма, ссылка навечно в Иркутскую губернию. Оттуда юноша совершил побег, а готовиться к побегу начал, едва переступив порог тюрьмы. Арман знал, что Берзин приехал в Испанию с Дальнего Востока, где служил заместителем маршала Блюхера .

Ян Карлович Берзин, все такой же ладный, подтянутый, приветливо встретил Армана в штабе обороны Мадрида в подземелье, в комнате с могучими сводами. Серые глаза Берзина сразу потеплели. "А поворотись-ка, сынку, - Берзин осторожно приобнял Армана, заметив, что руки у него забинтованы.

- Здравствуй, Пауль, здравия желаю, капитан Грейзе! Ну как, привык к своему псевдониму? Не очень меня ругаешь? Это ведь я - твой крестный".

- Меня иногда за немца принимают... Фамилия и в самом деле немецкая. В нашем уезде еще в пятом году, когда драгуны и жандармы ловили "лесных братьев" в лесах Земгалии, мне спас жизнь барон Грейзе. Пожалел мальчишку и спрятал у себя в барском доме от карателей. Когда я узнал, как много немецких товарищей едет сюда в батальон Тельмана, захотелось воскресить добрую остзейскую душу. Чтобы не забывать о диалектике и не подходить упрощенно к национальному вопросу...

- Та-а-ак, копоть успел отмыть, а на лице ожоги и кровоподтек... Выходит, не зря тогда отправил тебя в пятую мото-мехбригаду - научился у Альфреда кое-чему. Узнал бы он про твои боевые дела - порадовался издалека за своего Пауля...

Арман кивнул коротко, он понял, что любые распросы о местонахождении Альфреда в этой обстановке неуместны.

- Павел Иванович, а Звонарева Наташа как?

- На днях говорил с ней по телефону. По-прежнему на боевом посту.

- Не собирается сюда?

- Никто ее не отпустит. Испанского языка не знает. Да и заменить ее не просто. Столько к ней тонких ниточек тянется!..

- А ты времени не терял, - улыбнулся Берзин.

Не успел доехать до главного советника генерала Гришина и получить от него советы, а уже изрядно потрепал нашего каудильо Франко. Он жаловался на тебя...

- Звонил вам в Мадрид?

- Зачем ему звонить? Франко собирается на днях лично пожаловать сюда... Улетучилась мимолетная веселость, Берзин посуровел. Арман вгляделся в него - заметно побелел ежик волос, но серо-голубые глаза полны молодого блеска, и, хотя на нем штатский костюм, строевая выправка чувствовалась, даже когда шел к столу; Берзин сел в старинное кресло с высокой спинкой. Как бы ни был встревожен, взволнован, он всегда разговаривал с подчиненными спокойным тоном; сколько бы бессонных ночей ни пряталось в его усталых глазах, хватало выдержки скрывать, что устал до изнеможения, работал в полную силу, не помышляя об отдыхе - как волшебный радиопередатчик, у которого никогда не иссякают батарейки и который обладает способностью во время работы аккумулировать нужную ему энергию. Берзин не расспрашивал о драматических событиях, разыгравшихся в Сесенье, Эскивиасе и Бороксе. Наверняка ему уже об этом доложил начальник штаба Мадридского фронта Висенте Рохо , или наш военный атташе Владимир Горев , или Семен Кривошеин .

Берзин был очень недоволен обстановкой в штабе Центрального фронта. Нарушают основные законы фронтовой конспирации, идет утечка секретной информации. Нетрудно понять, какой урон принесло громогласное оповещение о предстоявшем 29 октября наступлении на Сесенью. Если бы просто агитационный призыв, а то - с выдачей всего оперативного приказа о наступлении! Приказ разослали в республиканские части, нарушив его секретность. Но нет смысла огорчаться только по одному этому поводу: в канун наступления приказ высшего военного командования Центрального фронта передавался еще и по радио! Берзин достал из ящика стола лист с переводом этого приказа на русский:

"Слушайте, товарищи! Двадцать девятого, на рассвете, появится наша славная авиация и обрушит на подлые головы врага много бомб, она будет расстреливать его из пулеметов. Затем выйдете вы, наши смелые танкисты, и в наиболее чувствительном для противника месте прорвете его линии. А уж затем, не теряя ни минуты, броситесь вы, наша дорогая пехота. Вы атакуете части противника, уже деморализованные, вы будете бить их и преследовать до полного уничтожения...?

До полного уничтожения еще очень далеко, - вздохнул Арман, возвращая бумагу. Не приказ, а какая-то прокламация, разосланная не к месту и не ко времени. Не пойму - чего у сочинителя больше: глупости или зловредного умысла? Иногда дурак и предатель отлично уживаются и дополняют один другого. Правильно сказал мне Михаил Кольцов: шпионов можно засылать в местные штабы не для работы, а для отдыха...- невесело усмехнулся Арман; улыбаться ему больно, обожжены губы, лицо воспалено от ожогов. Может, и бутылки с бензином фашисты начали готовить, услышав рекламу про вас, танкистов? Арман пожал плечами, он не удивился повышенному интересу Берзина к новоявленному оружию. Эти проклятые бутылки придется иметь в виду всем танкистам; просто так, с небрежным высокомерием от этих бутылок не отмахнешься, тем более здесь, в Испании, где танку иногда приходится пробираться по узким улочкам среди старинных домов - легче легкого швырнуть бутылку с бензином из окна сверху, с балкона, из-за каменной ограды. Берзин предположил, что, вероятно, со временем бутылки будут наполнять не бензином с ваткой-затычкой, которую надо поджечь в момент броска. Химики-пиротехники додумаются до бутылок с самовоспламеняющейся жидкостью. И на спички тратиться не станут! Трахнут такой подарочек о броню, и огонь мгновенно растечется по всем щелям.

Тучи над Мадридом сгущались с каждым днем. За спокойным тоном Берзина, которым он сообщал плачевные новости, чувствовалось предельное напряжение. Сегодня, 3 ноября, Франко издал приказ. Берзин протянул Арману текст его, переведенный на русский: "Вот этот радиоперехват, можешь полюбоваться.

"Войдя в Мадрид, все офицеры колонн и служб должны принять серьезные меры к сохранению дисциплины и запретить всякие поступки, которые, являясь личными поступками, могут опорочить нашу репутацию. Если же подобные поступки примут широкий характер, они могут создать опасность разложения войск и потерю боеспособности...

Нетрудно понять, чем вызвано опубликование этого приказа: мятежники пытаются притушить кампанию в мировой печати за спасение беззащитных жителей Мадрида, которым угрожает кровавая резня, погромы.

- Ты что-нибудь слышал о "пятой колонне"? Арман неуверенно развел забинтованными руками. - "Пятая колонна" все чаще напоминает о себе. Как известно, генерал Мола наступает на Мадрид четырьмя колоннами: первая - по эстремадурской дороге, это конница; вторая - по толедской, танки и пехота; третья - через Авилу (Гвадаррама); четвертая - через Сигуэнсу (Гвадалахара). Но Мадрид будет завоеван, говорилось на днях в радиопередаче фашистов, даже если эти четыре колонны не дойдут, "пятой колонной".

Что же это за "пятая колонна"? В тюрьмах и в казармах под конвоем сидит около восьми тысяч сторонников Франко, они готовы каждый день нанести республике удар в спину. Кроме того, много вооруженных врагов отсиживается в домах, скрывается в посольствах, больше всего в германском и финском. Случается, на улицах, площадях бросают гранаты, стреляют в милисианос с чердаков, крыш, верхних этажей - из окон и с балконов. Эх, если бы у нас с тобой был лишний взвод танков,- мечтательно вздохнул Берзин. - Мы ввели бы в Мадриде бессонное патрулирование. Сразу укоротили бы руки "пятой колонне".

- Слушай, Пауль, ты не мог бы в ближайшие дни и ночи чаще наведываться в город?

- Конечно, могу. Исходные позиции моих танков с каждым днем все ближе к городу. Поздними вечерами приезжаю в военное министерство к Гореву. Отчитываюсь, уточняем обстановку. Да, весь Мадрид сегодня - прифронтовой город.

- Но когда я сказал ?наведываться-, то имел в виду не тебя персонально, а твои Т-26. Положение в Мадриде такое, что... Мне не дает спать "пятая колонна". Я уже говорил на эту тему с Миахой, с его скользким помощником Касадо, но взаимопонимания не нашел. Или они не представляют опасности, или... Им лишь бы не общаться с коммунистами, держаться подальше от ЦК партии... Хотя хорошо понимают, кому город прежде всего обязан своим героическим сопротивлением.

Беседа затянулась, Арман уехал к своим танкам далеко за полночь... А наутро состоялась первая встреча Берзина с прибывшим в его распоряжение военным советником Кириллом Афанасьевичем Мерецковым (в Испании он звался Петровичем ). К А. Мерецков вспоминал эту встречу:

"Мы обнялись и тут же стали намечать порядок дальнейшей работы. Я доложил Берзину о своих полномочиях, а он связался с республиканскими командирами и сообщил им о прибытии новой группы советских военных советников. Затем Ян Карлович сказал, что главная задача ближайших суток и недель - превратить Мадрид в крепость. Твердо рассчитывать можно было на коммунистов, на людей из министерства внутренних дел и на гражданское население города. Берзин расстелил на столе карту и начал показывать места расположения будущих оборонительных сооружений. Потом он направил нас с Вороновым в войска. Мне Берзин предложил отправиться в 1-ю бригаду... Берзин размышлял над планом оборонительных сооружений. Все ли тут верно? Вспомнили русскую поговорку: гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить. Чтобы не ошибиться, договорились втроем объехать рано утром окрестности города, посмотреть на местности, как лягут будущие окопы и брустверы... Всю ночь мы не смыкали глаз, а утром объехали предместья Мадрида. Рекогносцировка позволила установить, что план обороны хорош. Я. К. Берзин, чтобы поскорее претворить его в жизнь, обратился за помощью к испанским коммунистам..."

Ссылки: