С кем мы воюем в Афганистане

Если даже мельком взглянуть на карту, то видно, что боевые действия охватывают территорию почти всей страны. И придется вновь и вновь воевать и с Ахмад-шахом, и с Хекматияром, и с Дустумом.

За пять месяцев моего пребывания в ДРА и постоянных боевых действий я достаточно глубоко изучил "почерк" каждого из них. Полагаю даже, что мог теперь безошибочно предвидеть их возможные намерения. Я участвовал, наблюдал или руководил десятками боев - разного масштаба, но всегда жестоких и бескомпромиссных. И в таких крупных и важных боевых операциях, как разгром группировки Ахмад-шаха в Панджшере , уничтожение полков Хекматияра близ Кандагара , окружение, и ночной бой с войсками Рашида Дустума юго-восточнее Мазари-Шарифа , - всюду эти военачальники воевали храбро, но каждый воевал по-своему.

Наиболее стойким, храбрым и дальновидным был Ахмад-шах-Массуд . Он, как я понимаю, любил открытый бой. Для этого и готовил свои полки. Он избегал подставлять под удар местное население. Никогда не мстил за "пособничество" шурави, либо частям афганской армии, зная, что на сотрудничество люди идут под страхом смерти. Ахмад-шах - отличный тактик, и мне, если можно так сказать, было приятно с ним драться на поле боя. Он неоднократно бывал ранен, но в бою оставался всегда, что называется, до последнего патрона. И лишь в случае проигрыша он бесследно исчезал. Ахмад-шах-Массуд бережно относился к своим бойцам. Щедро награждал храбрых. Мы знали его крылатое высказывание: "Воину - храбрость, командиру - геройство, вождю - стойкость и мужество".

Командовавший Центральным фронтом моджахедов в Афганистане Гульбеддин Хекматияр , пуштун по национальности, тоже личность незаурядная. В оперативном мышлении он, пожалуй, превосходил Ахмад-шаха, но уступал тому в рыцарской чести. Коварство, бесчестный риск или обман ему отнюдь не чужды. Он без особого сочувствия относился к потерям среди гражданского населения, за что его недолюбливал простой люд. Отрицательно относились к нему кандагарские муллы. Гульбеддин, похоже, преуспевал в тактике закулисных интриг. Он тайно завидовал храбрости Ахмад-шаха и уважению, которым тот пользовался среди своих воинов. Но все это, однако, не уменьшает достоинств самого Хекматияра как опасного и умного командующего. Он лелеял надежду первым войти в Кабул и стать руководителем страны, оттеснив на второй план и Ахмад-шаха и Рашида Дустума. Боевые действия Гульбеддина, их цели всегда тщательно маскировались, и нам было трудно их вычислять для принятия контрмер. Потому мы старались всегда наносить по нему удар первыми. Абдул Рашид Дустум - узбек, жестокий и беспощадный командующий. Он не щадил никого. Казнил и расправлялся ножом, петлей, пулей со всяким, кто, по его мнению, пошел или только намеревался пойти против него в борьбе с неверными. Особенно беспощадным он был по отношению к своим соотечественникам из местной администрации народно-демократической власти ДРА или к муллам, которые лояльно относились к шурави. Повсюду в северных провинциях он наводил страх огнем и мечом. Мы знали, что его не уважают ни Ахмад-шах, ни Гульбеддин, ни особенно, Раббани . Дустум - командующий с печальной славой кровавого палача, способный ради укрепления своей власти на любую жестокость и любое коварство. И все же ни тот, ни другой, ни третий не додумались, как я полагаю, до целей, которые поставили перед собой пешаварские лидеры относительно Герата.

Так кто же там руководил? Мне это было важно уже не с точки зрения истории гератской трагедии, а для углубленного понимания "почерка" события и недопущения в будущем подобного.

Кстати сказать, после Герата террор и диверсии в стране пошли на убыль: за сутки нами фиксировалось 10-15 происшествий - то есть столько же, сколько в сентябре-декабре прошлого года. Значит, мы не дрогнули, выстояли. И теперь снова владеем инициативой в боях по всей стране. Мои помощники во главе с Черемных, Самойленко и Шкидченко, а с ними и Мухамед Рафи, Бабаджан, Голь Ака и Халиль убыли на учебный центр завершать подготовку военно-политического мероприятия на базе I АК ВС ДРА. Этому мероприятию, как я уже говорил ранее, мы придавали исключительное политическое значение. Оно стало особенно нужным после Герата. В управлении ГВС тихо. Почти все находились на выезде. Странно, однако, что никто не звонит мне из Москвы. Последний разговор был 10 дней назад, когда я доложил Д.Ф. Устинову о восстановлении власти в Герате. Видимо, там, в Москве, стараются дистанцироваться от трагедии в Герате. Дескать, пусть сам Главный военный советник все осмысливает и переживает. Андропов, Устинов, Соколов, Ахромеев, даже Огарков - все молчат, как будто ничего особенного в Афганистане и не произошло. Ну что же, и на том спасибо, командиры-начальники.

Отворилась дверь, и в кабинет вошел генерал Петрохалко . Он положил передо мной на стол небольшую цветную фотографию. На карточке - человек в чалме с большими синими глазами, с удлиненной козлиной седой бородой, с выбритой верхней губой. Глаза выдавали зрелость, ум и, вероятно, хитрость и жестокость. - Кто? - Бурхануддин Раббани . Таджик. Профессор-богослов Кабульского университета. - Значит, Раббани? - я продолжаю рассматривать фотографию. - Раббани!

Красиво звучит, а? - Так точно! - по-солдатски соглашается Петрохалко. - Захватом Герата руководил его сподвижник Эмир Исмаил Хан . - В достоверности уверен, Петрохалко? - Так точно. Решение принималось на Совете Пяти . Была отслужена торжественная молитва в главной мечети Пешавара , - не без удовлетворения за добытые им сведения отчеканил "Михаил Богданович". Фотокарточку я положил под стекло на столе. - Такого противника надо уважать. И постараться его перехитрить. - Так точно, - согласился Петрохалко. - Он готовил всеафганский джихад . Расчет был на Герат , теперь ищет иной предлог. - Ну что же, значит, более, чем когда-либо, нам необходим ежечасный, ежедневный анализ обстановки. И - выводы. Я поблагодарил генерала Петрохалко и отпустил. А сам вернулся мыслями в Герат. Черт побрал бы! Никак не могу оставить эту тему.

Да, вовремя полковник Громов усилил крепкими батальонами оборону генерал-губернаторства Герата и радиостанцию в Герате . Сделано и кстати, и толково, и умно. Надо пересмотреть свое отношение к Громову.

Ссылки: