Обыкновенный экзистенциалист [Войнович В.Н. и писатеьская среда]

Недалеко от аэропорта "Шереметьево" есть одноименный поселок. Там когда- то были скромные одноэтажные дачи, принадлежавшие "Литературной газете" и выделявшиеся ее сотрудникам во временное пользование.

На одной из этих дач в начале шестидесятых годов жили Световы .

Их соседями были Булат Окуджава и его первая жена Галя , поэт Владимир Корнилов с женой - тоже Галей , Бенедикт Сарнов с женой Славой (полное имя), Инна Борисова , тогда известный, уважаемый критик, темноволосая, с большими серыми глазами.

В нее, красивую, талантливую и умную, влюблялись многие тогдашние молодые и не очень молодые писатели: Борис Балтер , назвавший Инкой героиню своей повести "До свидания, мальчики", Владимир Максимов .

Влюбившись, ухаживал за ней и я. В порядке ухаживания возил ее вместе с кошкой на мотоцикле в Москву и обратно. Я был еще практически неизвестен широкой публике, но узким кругом обитателей Шереметьевки был достаточно высоко оценен, считался талантливым, но необразованным и неинтеллектуальным. Про меня говорили, что я пишу животом, то есть практически природным талантом без участия головы, и я носителям такого мнения немного подыгрывал.

Галя Корнилова , кандидат наук, специалист по французской литературе, считалась, наоборот, очень образованной и интеллектуальной. как-то на лыжной прогулке она стала мне рассказывать, что пишет работу об одном французском писателе румынского происхождения"

- Об Ионеско? - спросил я. Она удивилась:

- Ты знаешь, кто такой Эжен Ионеско ?

- Конечно. "Носороги", "Лысая певица", "Куда его вынести". И я стал ей пересказывать содержание названных вещей. Галя была потрясена моей эрудицией и переменила свое мнение обо мне как о малообразованном человеке. Дело в том, что к тому времени Ионеско в Советском Союзе был запрещенным и непечатаемым писателем, и это имя знали очень немногие, в числе которых оказался и я.

Я, естественно, скрыл от нее, что источником моих знаний о французском классике была большая передача Бибиси, которую я слышал за несколько дней до нашего разговора. Передача произвела на меня впечатление, хотя Ионеско должен был быть мне чужд. Я стремился к реалистическому изображению абсурда жизни "как она есть", а направление, избранное Ионеско, было совсем другим. Но он мне понравился в пересказе и потом еще больше после прочтения. В отличие, например, от Беккета, чью знаменитую пьесу "В ожидании Годо" я несколько раз мучил, до конца не прочел и в театре смотрел без интереса. После разговора об Ионеско Галя настолько изменила свое мнение обо мне и моей эрудиции, что уже не удивилась, когда через некоторое время я после встречи с Жаном-Полем Сартром на ее вопрос, что он собой представляет, пожал плечами:

- Обыкновенный экзистенциалист.

Ссылки: