 |
"Помчат нас вперед от звезды до звезды" [Войнович В.Н. на Всесоюзном радио]
Поэты-песенники всегда были люди богатые, ущербные и обидчивые. Они знали, что настоящие стихотворцы, такие как Пастернак, Ахматова или Заболоцкий, к ним относятся без всякого уважения, считая их тексты не имеющими ничего общего с высокой поэзией. Такое мнение обижало песенников, и они возражали, что все те, кто их презирает, сами были бы рады написать что-то подобное, но не умеют и просто завидуют им, их славе и гонорарам.
Любой сочинитель песенных текстов мог спросить:
- А кто такой Пастернак, кто Ахматова, кто Заболоцкий? Какими тиражами издаются их стихи? Кто их читает? И что они за свои стихи получают? А мои стихи знает весь советский народ!.
И гонорары, которые получал песенник, тоже укрепляли его во мнении о безусловной важности того, что он делает. А если уж говорить начистоту, многие серьезные поэты были не прочь написать популярную песню, но высокомерно скрывали, что им этого хочется.
Не скрывал Твардовский . Он очень любил своего старшего друга Михаила Исаковского , сочинившего много замечательных песен, и сам не раз пробовал написать что-нибудь песенное, но у него не получалось, а вот у Долматовского или Матусовского получалось.
Услышав слова, что им на сочинение песни дается всего две недели, песенники были возмущены легкомысленным отношением заказчицы к их непростому жанру. Вы, говорили песенники Наташе, даете такой короткий срок, не понимая, что настоящая песня должна быть выношена и выстрадана, а для этого нужно время. После того как Наташу обругал уже упоминавшийся мною Лев Ошанин , она совсем упала духом и продолжала листать телефонную книгу Союза писателей почти без всякой надежды.
Тут я решился сказать Наташе, что если у нее под рукой никаких других поэтов нет, я могу попробовать ей помочь.
- Ты? - она посмотрела на меня с недоверием.
- А ты что, пишешь стихи? Я признался: да, пописываю.
- Но ведь песни ты никогда не писал?
- Не писал,- согласился я,- но могу попробовать. Она долго молчала, думала.
- Ну, хорошо. А сколько времени тебе нужно?
- Завтра принесу, - сказал я.
Ей терять было нечего, она сказала:
- Что ж, дерзай.
Утром следующего дня я принес обещанный текст и, пока Наташа читала, следил за ее реакцией со страхом. А реакции никакой не было. Она читала текст, словно проходную газетную заметку, без всякого выражения на лице.
- Не понравилось?, - решил я. С тем же непроницаемым выражением она придвинула к себе телефон и набрала номер:
- Оскар Борисович, это Наташа Сухаревич. У меня для вас есть потрясающий текст. Пишите:
"Заправлены в планшеты космические карты,
и штурман уточняет в последний раз маршрут.
Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом,
у нас еще в запасе четырнадцать минут".
- Записали? Диктую припев:
"Я верю, друзья, караваны ракет помчат нас вперед от звезды до звезды.
- Что? Рифма? У вас, Оскар Борисович, испорченное воображение. Наши слушатели люди чистые, им такое и в голову не придет.
"На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы".
- Оскар Борисович, следы, а не то, что вы думаете!
Оскар Фельцман был очень известный композитор. Его песни, которые тогда называли шлягерами, а теперь бы назвали хитами, распевались на улицах, в поездах и ресторанах. Неужели сам Фельцман превратит и мои слова в шлягер? Я настолько привык к неудачам, что еще одну принял бы со смирением.
К концу дня Фельцман позвонил: музыка готова, кто будет петь? Я подсказал Наташе:
- Предложите Бернесу . Бернеса не нашли, зато нашли Владимира Трошина , актера МХАТа. В театре ему давали второстепенные роли, но как эстрадный певец он был весьма популярен. Песню записали на пленку, пустили в эфир - и она сразу стала знаменитой. Для меня это событие стало важным еще и потому, что решился мой старый спор с Володей Лейбсоном . Я доказал ему и себе, что достаточно владею стихом, чтобы работать в разных видах стихотворного жанра. Если нужно, могу писать и песни.
За полгода работы на радио я написал штук сорок песен. Некоторые из них стали широко известными ("Рулатэ", "Футбольный мяч", "Комсомольцы двадцатого года"), но карьера песенника меня не привлекала, и я от ее продолжения отказался. Многие считали такое мое решение глубоко ошибочным. Ценности своих текстов я никогда не преувеличивал, но мне и сейчас время от времени приходится слышать сочиненные мною слова о невесте, ушедшей к другому, кому неизвестно еще повезло или нет. И, признаюсь, слышать это приятно.
Благодаря писанию песен мое положение на радио сразу и надежно упрочилось. Я стал писать тексты по одному, а то и по два в неделю и кроме зарплаты получал во много раз превышавшие ее гонорары. Я потом имел повод шутить, что денежная реформа 1961 года, когда стоимость рубля возросла в десять раз, меня никак не коснулась. Я как зарабатывал пятьсот-шестьсот рублей до реформы, так продолжал зарабатывать и после нее.
Ссылки: