Второй Всероссийский съезд земских гласных, 1904

Удобный момент собраться настал, когда вместо убитого эсером Егором Сазоновым министра внутренних дел фон Плеве царь назначил князя П. Д. Святополк-Мирского . Князь слыл в придворных кругах либералом, хотя на самом деле за либерализм, вероятнее всего, принимали его некоторую слабохарактерность. В своих мемуарах Шипов говорит о Святополк-Мирском как о человеке, имевшем "доброе сердце и чуткую душу". Чем не либерал. Как бы то ни было, новый министр внутренних дел в первом же своем обращении к чиновникам правительства 16 сентября сказал: "Административный опыт привел меня к глубокому убеждению, что плодотворность правительственного труда основана на искренне благожелательном и искренне доверчивом отношении к общественным и сословным учреждениям и к населению вообще. Лишь при этих условиях работы получим мы взаимное доверие, без которого невозможно ожидать прочного успеха в деле устроения государства" 11-08 .

Его слова получили в обществе резонанс, а начавшийся курс немедленно окрестили "эпохой доверия". В Бюро земских съездов возник проект созвать общерусский съезд, который примет к обсуждению "общее устройство и течение государственных дел". С официальной точки зрения вещь неслыханная, ибо земствам определен круг вопросов продовольственных, медицинских, да и то только в местном масштабе. А здесь - общее устройство ! Согласно моменту включили еще пункт об инвалидах японской войны. Такой проект и разослали по земским управам в губернии. Кто-то донес о нем и в правительство. Шипов выехал для встречи с министром внутренних дел. Он сообщает в мемуарах 12-08 , как она проходила. Святополк-Мирский принял его 25 октября 1904 года. Выслушал, прочитал примерное решение бюро, и лицо его помрачнело. Сказал, что уже доложил государю о их съезде и получил одобрение, но теперь, когда включен вопрос о государственном устройстве, нельзя разрешить такой съезд. Он не против демократических свобод и готов подписаться под ними обеими руками. Мало того, считает, что Россия придет лет через десять-двадцать к гражданским свободам и представительному правлению, но придет не по инициативе снизу, а путем дарования их сверху.

Шипов ответил, что отменить съезд уже нельзя, приглашения на него разосланы. Тогда министр предложил назвать съезд частным совещанием земских деятелей и собраться не в здании Петербургского земства, а на частной квартире. Частный съезд он запретить не может, но газетам будет дано указание о нем не сообщать. И заметил также, что и в данном случае съезд будет означать его отставку. Шипов обещал сообщить это решение бюро. Московские земцы решили съезд все же проводить. Пятого ноября 1904 года Вернадский и Шаховской выехали в Северную столицу как делегаты от Тамбовского и Ярославского земских собраний. Шестого ноября 88 делегатов собираются в доме тверского земца И. А. Корсакова на Фонтанке, 52. В зале есть возвышение вроде сцены. Многие спрашивают: почему не в здании Петербургской управы? Им объясняют, что формально съезд запрещен, но разрешен как частный. Невзирая на предписание ничего не писать, в соседней комнате толпятся корреспонденты. Из-под сцены извлекают студентов, собравшихся стенографировать речи, и сажают их делать это открыто. Обстановка нервная, многие не могут как бы уяснить поначалу собственный статус: кто они - учредительное собрание России или подпольное сборище? Да не арестуют ли их всех сейчас? Но все сомнения ушли, когда Вячеслав Якушкин стал читать приветствия, числом 27, пришедшие в их адрес отовсюду: от частных лиц, множества общественных групп, от университетов. Под адресом Московского университета стояли подписи 111 преподавателей и 1234 студентов. На них смотрела вся образованная Россия. Решили продолжать, избрали председателем Д. Н. Шипова , заместителями И. И. Петрункевича и князя Г. Е. Львова 13-08 . Конечно, всех интересует главный вопрос, вынесенный в повестку дня и названный просто: "Об общих условиях, необходимых для правильного течения нашей общественной и государственной жизни". Обсуждается проект резолюции, разработанный Московским бюро съездов. В нем десять статей. Первые четыре, констатирующие положение дел и причины нестроения, не вызывают затруднений и принимаются единогласно. С подробным обсуждением каждой статьи, с поправками, но без резких разногласий утверждаются следующие неслыханные для России, но неизбежные требования: свобода слова, собраний и союзов, совести и вероисповедания, судебной гарантии гражданских и политических прав. Статья о ликвидации сословий была разделена на две (пунктов стало 11), и особо выделено требование об уравнении крестьян в правах с остальными гражданами, об уничтожении административной опеки над ними и о судебной защите их прав. (А ведь в зале не было никаких разночинцев и простолюдинов, только дворяне, причем немало титулованных; за человеческое достоинство крестьян и уравнение их в правах с собой боролись князья, графы и бароны.) Принят единогласно девятый пункт: признание земских и городских учреждений в качестве внесословных органов самоуправления с созданием мелкой единицы и расширением их прав, а также распространения их на все части империи (их нет в Сибири и в западных нерусских губерниях). На третий день, 8 ноября, собираются в доме виднейшего юриста В. Д. Набокова на Большой Морской, 47. (Где-то рядом в детской - пятилетний его сын, будущий писатель.) К этому времени число делегатов выросло до девяноста восьми.

Ссылки: