НАЧАЛО И ПЕРВЫЙ ГОД РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Всем давно уже известно, как произошла русская революция со всеми ее последствиями. Об этом за многолетний срок написано множество исторических книг, газетных статей и ученых трудов. Я же ставлю своей задачей в дополнение к опубликованной документации дать воспоминания о своих непосредственных личных наблюдениях и переживаниях, чтобы рассказать будущим историкам о тех больших событиях, свидетелем и участником которых я был.

Революция неожиданно упала мне как снег на голову, когда на фронте, где я был, не было даже и разговора о ней, а после удачного Брусиловского наступления , побед Луцкого прорыва войска поверили в близкий, победоносный конец войны, и престиж Государя был непоколебим. После отречения Императора , на вопросы моих солдат: "Ваше благородие, как же мы теперь будем без Царя?", приходилось неудачно отвечать: "Не знаю, но это должно скоро выясниться"...

Вот оно действительно и выяснилось вскоре, но лучше было бы не выясняться никогда.

Никакого политического кругозора у меня в то время не оказалось..., но это не был мой личный промах, а общее явление в офицерской среде.

Со школьной скамьи я, конечно, знал о восстании декабристов при Императоре Николае I, об убийстве Императора Александра II, а перед моими юными глазами прошла революция 1905 года. Но, принадлежа к привилегированному дворянству, я и в свои студенческие годы не примыкал ни к каким левым течениям и революционным движениям, и тем самым я в них не вникал.

С началом революции политической грамотности у меня не прибавилось, но на деле с потерей своего имущества и положения мне стало совершенно ясно беспощадное советское порабощение русского народа в интересах коммунистической партии с целями мирового масштаба, и что с этим злом нужно всеми силами доблестно бороться не на жизнь, а на смерть.

Первая весть об отречении Государя от престола, застала меня в прикомандировании к отдельной конной сотне штаба VI армии. Нижние чины нашей сотни, находясь в спокойных условиях службы связи, приняли весть тихо, без эксцессов, паники и восторгов, задавая лишь вопросы: "что же мы теперь будем делать без Царя?" - Этот же вопрос с предчувствием беды, задавал и я себе сам. Поэтому мои наблюдения в сотне не характеризуют отношения Действующей Армии к историческому акту отречения, а яркий ответ на настроение войск того момента, надо искать в глубине пехотного окопа, а не на коне, в штабном районе.

Вернувшись вскоре после этого в 1-й гусарский Сумской полк, я застал там следующую обстановку.

В марте 1917 года полк занимал позиции по берегу реки Двины, но неожиданно получил приказ из штаба дивизии спешно отправиться в город Режицу для подавления возникших в тамошнем гарнизоне беспорядков. За отсутствием командира полка полковника Жукова, получив короткую инструкцию "навести порядок в Режице", полк повел полковник Шиберисон.

Режица оказалась главным центром революционной пропаганды в ближайшем тылу Двинского фронта, и солдаты гарнизона вели себя на улицах так дерзко, нагло и возмутительно, что гусары сразу же многих избили и повели арестованных между лошадьми к центру города. Вскоре порядок в городе был восстановлен, солдаты начали отдавать честь и носить пояса. И пришедшие дисциплинированные части успокоили революционные страсти.

В полку все шло хорошо, он мало подвергся революционной пропаганде, но все же случилось большое несчастье: выстрелом из винтовки неизвестного лица из толпы, окружавшей полк, был на месте убит полковник Шиберисон.

Наконец пришло разрешение полку покинуть Режицу и вернуться в свое прежнее расположение, а вести полк обратно был назначен, пользующийся гусарским доверием подполковник Говоров.

На другой день полк построился для похода, подполковник Говоров вышел садиться на лошадь, и что же он увидел?

Его лошадь Нора, от гривы до хвоста была увешана красными лентами. Сесть и ехать в таком позорном виде он, конечно, не мог, но и не сесть в седло, - вся его работа пропадет даром: полк за ним не пойдет. Он успел лишь шепнуть председателю комитета Виленкину:

- Александр Абрамович, выручай!

Находчивый Виленкин громко обратился к вестовому, так чтобы все слышали:

- Ты что это, эмблему свободы на лошадь нацепил? Завтра ты так и свинью разукрасишь? Сконфуженный вестовой быстро снял ленты, и опасность момента миновала.

На штандарте тоже были прикреплены красные ленты, и почти весь полк, исключая офицеров, имел красные банты. На первом привале подполковник Говоров с адъютантом полка срезали ленты на штандарте, что прошло благополучно. На последней остановке безо всяких переговоров с гусарами полковник Говоров отдал приказ: ввиду прихода на линию фронта все неуставные предметы должны быть сняты. Полк беспрекословно подчинился.

В конце июня полк был поставлен на охрану железной дороги по линии Дно-Псков-Порхово-Режица .

Командир полка полковник Неелов, чтобы поднять дух полка выписал из Москвы краповые чакчиры (красные рейтузы). Меры имела успех. Люди почувствовали себя гусарами и сразу заметно выделились из общей серой солдатской массы. Мне тоже пришлось заменить поношенные чакчиры свежими, а голубое доломанное сукно я подарил моему шестилетнему племяннику на детское пальтишко.

Краповые чакчиры, очевидно, имели свою притягательную силу, и даже ветеринарный врач Борисов, носивший чиновничью форму, попросил разрешения надеть гусарские чакчиры. По случаю "завоеваний революции" это разрешение ему дали.

В конце 1917 года 1-я кавалерийская дивизия была переведена на стоянку на приволжские луга Ярославской губернии, и гусарский полк был широко расквартирован в селе Станилов вблизи Рыбинска . На счастье место было глухое - 35 верст от железной дороги, и большевистская пропаганда сюда не доходила.

Здесь отношение гусар к офицерам было самое корректное и никаких выпадов против офицеров не было. Было сохранено офицерское собрание, мы имели и денщиков, и вестовых при лошади, но при условии оплаты их труда по соглашению. Справедливо сказать, что Сумской полк одним из первых принял на себя удар революции в Режице, и что большевизма полк не воспринял и до конца относился к нему отрицательно. Это подтверждают многие факты:

1. В полку большевиков не было и их пропаганда никогда успеха не имела.

2. Во время июльского восстания большевиков в Петрограде, подавленного при участии 1-го Донского казачьего полка, Сумские гусары послали делегацию возложить венок на гробы убитых казаков - однобригадников.

3. Когда в августе было движение Корниловских частей на Петроград, то Сумские караулы на станции Псков встречали эшелоны, криками "Ура"! После провала движения и запроса виновников, никто их большевикам не выдал, и дело быстро замяли.

4. Сам большевистский переворот в полку сочувствия не встретил, и лишь во избежание эксцессов погоны сняли, но других перемен не было.

5. В декабре 1917 года удалось достать результаты голосования полка в Учредительное Собрание . 85% голосов было подано за партию социалистов-революционеров , - видимо вся солдатская масса голосовала "за землю", обещанную этой партией. Большевистский список не получил ни одного голоса.

6. При осуществлении нового выборного начала на командные должности в 1918 году, прибывший большевик - политический комиссар объяснил гусарам, что теперь каждый может выбирать себе в командиры любого из солдат достойного избрания. На это послышался голос из среды избирателей: "Гусары! Наши офицеры учились военному делу, они что- то знают, что-то умеют, и рядовые гусары не могут их заменить". Выборы прошли в полку с оставлением прежнего офицерского состава.

7. Когда дело стало приближаться к концу, в полковой комитет пришло сообщение о формировании Красной Армии на новых началах. Когда комитет огласил призыв о записи в Красную Армию, то командир полка полковник Неелов сказал:

- А у меня есть сведения, что генерал Алексеев на юге России формирует Добровольческую армию . Выясним подробно о цели той и другой, и тогда кому какая по душе, тот туда и запишется.

По тем временам один факт упоминания о Добровольческой армии в полковом комитете доказывает, что Сумской гусарский полк большевизмом не болел и советы не поддерживал.

Спокойная стоянка в селе Станилов, далеко оторванная от взбудораженного мира среди тихих красот русской природы давала гусарам заслуженный отдых после жестокой войны и ударов революции. Люди постепенно стали приходить в себя, обмылись, обшились, подкормились, и, не вдаваясь в политику, начали свою новую беззаботную жизнь без муштровки и полковых учений, ни о чем не думая.

Так как Сумской гусарский полк до войны стоял в Москве и органически сроднился с ней, в нем оказалось много талантливых москвичей, благодаря чему в полку кроме официального прославленного хора трубачей оказался еще прекрасный оркестр виртуозов-гармонистов из известного туристического ресторана Крынкина на Воробьевых горах с видом на Москву, а также много артистов и удачных куплетистов из любительских и балаганных театров.

С такими отличными музыкантами и артистическими силами, выдававшимися даже в Москве, гусары ошеломили в глуши заброшенное село и свои вынужденные досуг и безделье заполнили творчески организованной работой по устройству в здании школы спектаклей, музыкально-вокальных вечеров с играми и танцами. Это захватило и гусар, и все местное население. Конечно, у гусар не было недостатка в девушках, чтобы потанцевать и весело провести с ними время, но и у нас, молодых офицеров подобралась симпатичная компания из учительниц Станилова и соседних сел, из дочерей священника и доктора, из чиновниц почты и больницы и зажиточных хуторянок.

Конечно, "сельские аристократки" не были нашими невестами и дамами нашего круга, но они были милы и услужливы, и приятно и забавно было наблюдать, как они воспринимали оркестровую музыку, впервые ими слышанную. Позже наш отъезд они омывали самыми искренними девичьими слезами.

Но всему всегда бывает конец, и он пришел и Сумскому полку. В полном порядке с правом уехать на своем строевом коне, под наблюдением командира полка и господ офицеров, полк был расформирован и распущен , и я 12 марта 1918 года выехал из Станилова в родной мне город Тамбов .

Я поехал с добрым радостным чувством возвращения домой после войны, но, попав на железную дорогу, я сразу же был потрясен при виде того, во что превратилась Россия: грязь и заплеванность доминировали во всем. Благообразная прежняя городская публика с приветливыми добродушными русскими открытыми лицами, если даже и бедно, то всегда аккуратно и чисто одетая, теперь сменилась отвратительными разгильдяями с партийными билетами в кармане, наглого поведения, с мордами "что кирпича просят", бравирующими своей распоясанностью бывшей солдатской и матроской формы, и задевающими мирных жителей на правах своего коммунистического превосходства под лозунгом "теперь наша власть". Так, чистым среди грязи, я приехал в Тамбов.

Дома после радостной встречи с родными я начал узнавать печальную судьбу "самой свободной страны в мире", прежде безбедной, а теперь оказавшейся разграбленной и разоренной, где насмешки разгульных хамов окрестили всю интеллигенцию именем "недорезанных буржуев".

В чрезвычайно тяжелом положении оказались офицеры сразу по возвращении с фронта, без реальных знаний и специальностей, нужных для получения интеллигентного труда. И мне даже пришлось видать их на лакейских должностях ресторанов, в военной форме без погон, но с боевыми орденами на груди. Эта служба заставляла их с салфетками подмышками прислуживать разгулявшимся большевикам, на зов:

- Человек! Рюмку водки... Конечно, очень печально, но это явление долго не продолжалось, - уладилось.

Я тоже потерял дом, имение, конный завод и прочее, и принужден был работать, но моя техническая специальность дала мне возможность быстро устроиться на службу. Когда я приехал из полка в Тамбов, здесь находилось оставшееся от Императорской Армии Окружное квартирное управление Двинского военного округа. Оно еще стояло под вопросом расформирования или нового технического назначения, но в данный момент, оно состояло на службе Тамбовской городской управы. И мне там впоследствии пришлось выполнять геодезические и чертежные работы для нового плана города и новых городских построек. Я сразу же был принят на службу и быстро вошел в круг знакомства с инженерами и техническим персоналом, установив добрые отношения со всеми сослуживцами.

Дальше будет видно, во что выльются "завоевания революции", а пока что моя жизнь как-то временно наладилась... В это время произошло Тамбовское восстание 1918 г но большевиков не было всего неделю. Мне никак нельзя было оставаться дома, так как и днем и по ночам приходили чекисты, желавшие меня арестовать. Поэтому, договорившись с начальником и инженерами Квартирного управления, где я теперь служил, я три дня подряд назначался дежурным по управлению. Когда в двери слегка приоткрытой дежурной комнаты просовывались руки с револьверами, а потом, видя, что я один, входили большевики, я спокойно объяснял им, что это военное учреждение, и что я дежурный служащий. Они забирали винтовки, принятые мною от жителей, боявшихся держать их дома в случае обыска, и уходили восвояси.

И все же мне больше оставаться в Тамбове было рискованно, нужно было выехать из города во что бы то ни стало, но как это сделать? Город находился в окружении, а вокзал под бдительным надзором!

И здесь меня выручило мое инженерное начальство, искренне желавшее меня спасти, выдавшее мне официальный документ, что я землемер Квартирного управления, и командирован в Москву для получения геодезических инструментов. С этим документом в кармане, не от кого не прячась, я смело и открыто, не вызывая подозрений сел в московский скорый поезд, и лишь там облегченно вздохнул. Другой документ, выданный мне моими доброжелателями, гласил, что я уроженец Киева, это вскоре помогло мне переехать советско-украинскую границу, чтобы из Харькова вместо Киева поехать на Дон, в Белую Армию.

Это небольшое Тамбовское восстание , длившееся всего три дня и недошедшее до встречного боя, оказалось настолько незначительным событием в истории русской революции, что о нем почти никто ничего не знает и не помнит, но в нем ярко выразилось сочувствие населения антикоммунистам, в оказании им помощи к спасению и в отсутствии всякого предательства. Городской митинг показал большее понимание политической обстановки рабочими железнодорожных мастерских, нежели доблестными офицерами Императорской Армии. Нервно потрясенный, бездомный, но не сдавшийся врагу и не отказавшийся от продолжения борьбы за Родину, я получил приют в Воронеже в доме моих близких и дорогих людей, куда барышней в состав семьи входила моя теперешняя жена, еще не объявленная моей невестой, хотя дело определенно шло к тому. Наше совместное пребывание под одной кровлей, искренние соболезнование постигшему меня горю, их заботы обо мне и моя благодарность им естественно закончилось в июле 1918 г. свадьбой в церкви дворянского собрания города Воронежа. Тяжелым для жены условием я категорически поставил мою невозможность жить и служить у большевиков, считая своим офицерским долгом продолжать борьбу за свободу России. Это тяжелое условие было ею принято, молодая жена неотступно последовала за мной в огонь врага и в воду океана, и разлучить теперь нас может только смерть в далекой мирной и прекрасной Аргентине. Рискованный переезд через советскую границу благодаря украинским документам прошел для нас благополучно, а там уже я легко проехал в армию и поступил в конный полк Кавказской казачьей дивизии, действовавшей на Воронежском направлении, и после взятия города белыми, мы с женой снова побывали дома.

Ссылки: