Демидовы хотели расправиться с Татищевым, как с конкурентом

Задержаться в Москве и Петербурге Татищеву пришлось из-за происков могущественных предпринимателей Демидовых .

Развал казенных уральских заводов происходил, конечно, не без участия Демидовых, даже самого активного их участия. Для них казенные заводы были обычным конкурентом. Акинфий вполне научился управляться с местными властями, обманывая одних, подкупая других, запугивая третьих. Татищев же с первых дней пребывания на Урале явил собою новый тип администратора. Его нельзя было подкупить, трудно было запугать и почти невозможно обмануть. Осталось убирать его силой, провоцируя его на какие-либо злоупотребления по административной линии, а также опираясь на могущественных покровителей в Петербурге.

Стычки начались сразу после первых распоряжений Татищева, предусматривавших упорядочение положения на уральских казенных заводах. Приказчики Демидова увозили с казенных рудников руду, избивали рабочих, чинили препятствия при проездах через зону Демидовских слобод. Татищев организовал как бы централизованную добычу огнеупорного камня для всех казенных заводов, а также за определенную плату и для частновладельческих предприятий ("за деньги, во что обошлась добыча"). Подходя к делу с широких государственных позиций, он заботился и о подъеме частновладельческих заводов. Но демидовские люди не только не собирались платить, а, более того, изгоняли из карьера казенных мастеров, забирали добытый ими камень (карьер находился на государственной территории). Татищев доносил в коллегию о самоуправстве Демидовых и его приказчиков. Но два важных его донесения до коллегии не дошли: они исчезли в пути, как исчезло и дело о продаже Алапаевского завода . Люди Демидова не стеснялись и прямо нападать на курьеров, доставлявших почту Татищеву из коллегии. Так, у "школьника" Одинцова, возвращавшегося из Берг-коллегии с "указами и посылками", по дороге все это было отнято. Позднее по требованию коллегии виновник преступления - староста - был наказан. Но действительно направляющая все эти действия рука в поле зрения властей никак не попадала.

Татищев, конечно, понимал, что за Демидовыми стоят такие фигуры, тягаться с которыми не по силам и Берг-коллегии. Поэтому он оставлял вопрос как бы на усмотрение начальства:

"Пожалуйте нас, извольте решить, и ежели нам до того дела нет, то мы довольны вашим определением". Однако он здесь же разъясняет, что поступают Демидовы незаконно и бросают вызов опубликованной Берг- привилегии. Естественно, что Берг-коллегия не могла ни отказаться от своих прав, ни признать свое бессилие.

В мае 1721 года из коллегии направляется Татищеву указ, уполномочивающий его на получение десятины с частных заводов Демидова .

Между тем Демидовы не вносили в казну даже и эту обычную подать. И теперь Акинфий просто отказался подчиниться Татищеву, ссылаясь на то, что он такого указа от Берг-коллегии не имеет. Поскольку регулярной почтовой службы не было, почта ходила медленно и неисправно. Акинфий всегда пользовался этим совершенно откровенно. Требовалось немало времени, пока Татищев сможет связаться с коллегией и получит оттуда ответ на Урале. Ответ такой все-таки пришел. Коллегия предписывала Демидовым быть послушным законным указам Татищева и писать ему доношениями (то есть по официальной форме, а не отписками), и "предь особых себе указов из Берг-коллегии не ожидать".

А тем временем противоборство принимало тотальный характер. В связи с мероприятием Татищева по централизации добычи огнеупорного камня Демидов отправил Татищеву издевательское доношение: "Просим вашего величества о рассмотрении той обиды и о позволении ломать камень". Татищев, в свою очередь, не преминул обменяться уколами, объяснив насмешку невежеством заводчика: "Такая честь (то есть "ваше величество". - Авт.) принадлежит только Великим государям, и оное я уступаю, полагая на незнание ваше, но упоминаю, дабы впредь того не дерзали". Последняя фраза должна была означать, что Демидов оскорбляет таким образом не Татищева, а Петра. Акинфий позволял себе такие выходки даже по отношению к Татищеву, уже определенному постановлением Берг-коллегии от 20 июля 1721 года в должности Горного начальника в Сибирской губернии , которому следовало подчиняться "и Демидову, и прочим промышленникам". С разного же рода мелкими казенными служащими и вообще не церемонились: их выгоняли, избивали, грабили.

Приказчики Демидова не пускали никаких чиновников для сыска беглых крестьян или солдат, запутывали сведения о производимой продукции, чтобы уклониться от выплаты государственной десятины и т. п. А губернские власти не решались принимать какие-либо действенные меры. Опасалась занять решительную позицию и коллегия: не все материалы она получала, и далеко не все ее члены искренне радели за интересы казны и дела. Положение, сложившееся на Урале, обеспокоило и Никиту Демидова .

Он, конечно, верил во всесилие своих покровителей, но достаточно знал и неумную способность сына идти напролом там, где можно поискать обходные пути. Летом 1721 года он сам приехал на Невьянский завод и попытался установить с Татищевым более спокойные отношения, заставив и сына воздерживаться oт хулиганских выходок против Горного начальника.

Никита, очевидно, не верил и в то, что кого-то из администрации невозможно подкупить: ведь и любимцы Петра покровительствовали ему отнюдь не бескорыстно. Однако из такой попытки ничего не вышло. Татищев не отказался умерить требования. Демидовы подняли на ноги своих высоких покровителей. Жалобы от Демидова и его заступников дошли и до самого царя. И царь в данном случае готов был решительно наказать обидчика, если бы хотя какая-то часть обвинений оказалась обоснованной. Именно раздражением против Татищева всесильных временщиков, а также самого царя объяснялась нерешительная позиция Брюса , не говоря уже о пассивности губернских властей, включая губернатора Черкасского .

Ссылки: