Ненашев М.И. о надежности сложных систем РКО

Давайте посмотрим, как выглядела оценка событий того времени с этой стороны. Обратимся к некоторым записям о тех событиях, оставленных генерал-лейтенантом Михаилом Ивановичем Ненашевым , Героем Социалистического Труда, лауреатом Государственной премии, кандидатом технических наук.

В своих, к сожалению, неоконченных воспоминаниях он пишет: "Вспомнилось время создания первых боевых управляемых зенитных средств. Обстановка была чрезвычайно напряженной. В конгрессе США обсуждались вопросы возможности разгрома Советской России атомными бомбами с воздуха. Проводилась одна военная игра за другой с применением большого числа самолетов, летящих с территории США в направлении наших границ. А ведь наша страна еще залечивала тяжелые раны от войны, но уже необходимо было напряжение. Принимались энергичные меры по созданию средств возмездия. На нашу долю выпала вторая задача - борьба с авиацией. Были сосредоточены коллективы конструкторов, заводов изготовителей, строительных организаций.

Одновременно разрабатывались опытные образцы ракет, радиолокаторов наведения, станций обнаружения и средств управления. Строились полигоны и создавались боевые средства, связываемые в систему обороны важнейших объектов. Технический риск, на который тогда шли конструкторы разных рангов, проектировщики и заказчик, был огромен. Ведь все начиналось заново - от идеи, чертежа, проекта, технологической оснастки, изготовления опытного образца и одновременного запуска в серийное производство средств.

Ведь изначальная неточность, ошибка, незнание могли многократно повториться в серии. Если поставить все в очередь, законный порядок, то создание большого числа объектов может затянуться на многие годы. Вдумчивые, смелые и очень квалифицированные люди принимали такие решения и вели большие массы за собой, добиваясь исполнения. Многих из этих людей уже нет. Очень жаль, что дела эти практически не описаны и опыт такой работы исчезает. А ведь это был настоящий прорыв в новое.

Готовились в это же время кадры для эксплуатации. Работа кипела. Рабочие дни заполнялись очень плотно. Например, на заводах и объектах работа велась минимум в две смены. Конструкторы и аппарат управления начинали работу в восемь часов, выезжали на объекты, проверяли ход работ и принимали решения по возникшим вопросам. Если требовалось решение вышестоящего руководства, то либо передавалось предложение по телефону, либо съезжались к 21 часу на совещание, где к 24 часам принималось необходимое решение, а до 2-3 часов ночи следующего дня оно передавалось для реализации. Я не знаю случая, чтобы кто-либо не выполнял, оспаривал или затягивал принятое конструктором и одобренное заказчиком решение. Такой режим позволил готовить объекты за два-три года.

Система была поставлена на боевое дежурство уже через четыре года.

Конечно, бытовые условия оставляли желать лучшего, но по сравнению с хорошо известными нам в военные годы они нам казались бесподобными. Спали мы на койках с простынями, правда, в сборно-щитовых домиках или больших бараках. В разных местах это жилье именовалось по-разному: "курский вокзал", "дом колхозника" и т.п. Но молодость и важность поставленной перед нами задачи исключали всякое хныканье.

Настройка завершилась испытаниями, по окончании которых средства передавались в эксплуатацию войскам. Технику мы изучали в процессе монтажно-настроечных работ. Эксплуатационная документация отрабатывалась, проверялась практически, корректировалась, и все было подготовлено для комплексных работ.

Комплексная работа, комплексные испытания. Казалось бы, все ясно. Собирались сложные образцы и до этого. Но, оказывается, техника стала такой, что собрать образцы на каком-либо одном заводе не представляется возможным. Проверить основные характеристики - дальность, точность, надежность работы - оказалось возможным только на собранном целом объекте. Зачастую проверенные и правильно работающие функционально- законченные устройства в комплексе в составе объекта не обеспечивают ему заданных значений характеристик. Вот тут и начинаются сложности, охи да ахи.

Главный конструктор, заказчик и войсковые части проводят многогранную работу в комплексе и по "разделениям". Дружная работа, как правило, оканчивается успешно. "Виновники" найдены, ошибки поняты. Все исправлено. Работа завершена. Кажется просто. Но ведь это поиск, творчество. Они, как известно, связаны с большими муками, затратой огромных усилий, переживаний, бессонных ночей. Но, как говорится, без труда...

Особенно хочется отметить вопрос будущей эксплуатации. Разработчики готовят технические описания и инструкции по эксплуатации. Если первые четко отражают устройство и действие созданного образца, то инструкции - поведение его в будущем.

Вот мне и вспомнились ситуации, связанные именно с тем, что определяет не только сохранность техники, но и боевую готовность войск. В обиход были введены понятия проведения регламентных работ, которые по объему и трудоемкости проводились в разное время, но, как правило, это были недельные, месячные, полугодовые и даже годовые. На зенитных ракетах проводились еще входные контроли перед приемом с завода, перед поставкой на старт и т.д.

При эксплуатации этих комплексов войска старались планировать работы во времени. Оказывалось, что расчеты заняты только этими работами, а техника только и занята тем, что на каком-то ее составном средстве проводится регламент. По этой причине комплекс не может выполнить боевую задачу. Получалось, что заложенные конструкторами методы поддержания системы с нужными характеристиками не обеспечивают этого. Что же делать? Какие предложения по этому поводу?

Предположение, что регламентными работами можно содержать технику с заданной надежностью, не оправдывалось, хотя это условие и было необходимым, но явно недостаточным. Особенно опасными были разговоры о том, что аппаратура одноразового использования должна рассчитываться только на это. Но как показала последующая практика, это было просто заблуждение.

Мы поняли это в результате наблюдения за поведением элементов аппаратуры и комплекса в целом. Статистика отказов и поиск причин их появления - главная задача. Первый сбор и анализ показывают слишком различные результаты. Находка?

Подразделения части были сформированы с началом монтажа. К моменту окончания настройки они были укомплектованы полностью и подчинялись С.Ф. Ниловскому ( Начальник полигона . - Прим. автора), входящему в состав в/ч 58180 . По завершению испытаний они были переданы новому командованию, которое возглавил К.П. Казаков . Вот тут было много интересного. С ним прибыл ряд общевойсковых и артиллерийских командиров, талантливых специалистов, прошедших войну. Однако в новой технике они были слабы. Более того, они ее не знали. По этой причине в аппарат управления были направлены радисты, ракетчики, которые вели эти работы в в/ч 58180. С точки зрения технической службы все шло в том же плане. Но штабам, командирам необходимо было проявить себя. Начались надуманные вопросы, противоречия между командирами и инженерами, штабами и службами главного инженера. Если последние четко владели техникой и знали методы ее построения, то у первых практически ничего не получалось. Поэтому было много шума, неоправданных обвинений в техницизме, в исповедовании "кнопочной войны" и других наветов.

Вместо организации обучения технике даже верхнее звено командования включалось в обсуждение несуществовавшего вопроса, кто главнее, инженер или командир? Продолжалось это годы, пока эти люди не были обучены технике.

Вопрос был. Он в главном может быть сформулирован так. Необходимо заполнить стрельбовые части боекомплектами ракет. Они находились в хранилищах. Система была многоканальной. Для обеспечения боевой работы имелось 128 различных комбинаций по диапазонам, литерам и группам. Разобраться и не перепутать все это при развертывании и заполнении ракетами представляло сложную задачу, если делать это в сжатый срок. При растяжке доставки на длительное время - месяцы, решить этот вопрос можно. Но накладывался вопрос входного контроля и регламентных проверок. В совокупности затяжка во времени еще более возрастала, и комплекс часто вызывал сомнение в боеспособности. Отказов было много. Поэтому регламентные работы были основным законом жизни частей.

Как же выйти из создавшейся ситуации? Можно ли сократить время развертывания и гарантировать правильность доставки? Есть ли возможность уменьшить отказы? Во всей полноте стоял вопрос надежности. Мы приступили к решению этих вопросов с привлечением войск. Были разработаны методики тренировок. На базах были созданы пункты управления, разложены по номерам и литерам таблицы ракет с указанием, куда каждая идет и кто ее доставляет (фамилия). Много с картой тренировали водителей, должностных лиц сначала пешим порядком, а затем только с той же картой на тягаче. Результат был безошибочный. К.П. Казакову это так понравилось, что он не жалел похвал нашей службе. Да и было за что. Вместо месяцев такую работу оказалось возможным проделать за 10 дней.

Очень снижал боевую готовность регламент, не повышая практически надежности. Это было своего рода успокоением и только. Что же надо предпринять?

Писали разного рода доклады, просьбы, шло время, но ответов не находилось.

Тогда мы пошли по пути набора статистических данных бортовой аппаратуры ракет, регламент с ними сковывал все остальное. Правда, это было потому, что мы активно выставляли недостатки, тогда как на РСН многие факты оставались внутри.

Подобрано было пять групп ракет, на которых в разные сроки проводился регламент. Неделя (две), месяц (полтора), полгода и более - вот сроки проведения регламента на данных группах ракет. Сначала был такой разнобой полученных данных, что не очень ясно было, куда идти. Однако как только обнаружился главный параметр, все встало на свои места. Им оказалось суммарное время наработки бортовой аппаратуры. И вот когда был составлен график, по оси ординат которого были отказы, а по оси абсцисс - время работы бортовой аппаратуры, вырисовалась четкая картина. При первых включениях - наибольшее число отказов. При увеличении числа проверок, а, следовательно, времени наработки число отказов уменьшалось. При достижении определенной величины времени наработки число отказов становилось практически постоянным независимо от числа проверок, хотя время наработки нарастало, число отказов не уменьшалось. Вот это обстоятельство позволило нам сделать выводы, повлекшие изменение всего порядка организации производства и проведения регламентных работ в войсках.

Предложения мы сделали следующие.

На заводах-изготовителях необходимо ввести наработку аппаратуры как на отдельных блоках, так и на ракете в сборе. Причем мы выставили довольно внушительное количество часов. Это мероприятие было названо тренировкой. Тогда входной контроль при прибытии ракеты можно не проводить. Регламент проводить не ранее чем через шесть месяцев. При необходимости отправлять ракету в стрельбовое подразделение. Такая ситуация сразу снимала все вопросы планирования регламентных работ и значительно сокращала срок приведения в боевую готовность войск. Надежность теперь не зависела от того, проведен ли регламент или нет. При наличии необходимой тренировки на заводах-изготовителях надежность в основном определялась достигнутым уровнем технологического процесса.

Это шло вразрез выпущенным главными конструкторами инструкциям по эксплуатации и было встречено по-разному. Ракетчики восприняли наши статистические данные и выводы на их основе и согласились переработать эксплуатационную документацию. Однако это налагало много дополнительной работы, связанной с организацией рабочих мест, оснащения их дополнительной контрольной аппаратурой, людьми. В целом цикл изготовления увеличивался. Наши предложения встретили без восторга. Наиболее непонятным оказалось поведение конструкторов комплекса.

Они не могли не признать доказательной статистику, опровергнуть наши выводы и решили ожидать. Но для новых разработок немедленно выпустили новую документацию с использованием наших выводов. По-видимому, эти товарищи руководствовались "честью мундира", а не истиной.

При полной поддержке управления генерал-полковником Г.Ф. Байдуковым (В то время начальника 4 ГУМО . - Прим. автора) мне пришлось выступать на всех заводах, их смежниках, доказывая на фактическом материале необходимость изменения способов отработки, внедрения тренировок аппаратуры. В течение года эти идеи овладели практически всеми и были внедрены в практику. Теперь через 30 лет это стало нормой, и тренировки отрабатываются так тщательно и в условиях, настолько близких к реальным, что ни у кого не вызывает ни малейшего сомнения. Тогда вполне уважаемые специалисты, некоторые ученые называли чуть ли не расточительством, когда аппаратура разового использования подвергалась такой тренировке. Но, как говорят, факты упрямая вещь.

Наконец все встало на свои места. Мне пришлось потратить довольно много труда и оформить все эти работы на соискание ученой степени кандидата технических наук. Защита прошла успешно. Больше всего приятно было то, что войска начали жить именно по-новому. Такая же методика работ внедрялась всюду.

По итогам 1958 года Г.Ф. Байдуков отметил в своем приказе проделанную работу. На ряде совещаний она приводилась как пример сочетания практики с наукой. В диссертации были приведены методика расчета и ожидаемые результаты удержания надежности на заданном уровне. Показано также, когда начнут увеличиваться отказы из-за старения. Многократно продлялись технические сроки эксплуатации ракет. Это сэкономило стране огромные материальные ресурсы, позволяло практически без затрат поддерживать оборону на должном уровне и позволяло смело продлевать сроки службы ракет и других средств в последующих системах.

Но мне уже не пришлось заниматься зенитными системами. Позвали в дорогу, в новые направления.

Прежде чем закончить описание этого периода, хотелось бы отметить некоторые вопросы из эксплуатации.

Важность ЗИПа...."

К великому сожалению, дальше воспоминания Михаила Ивановича обрываются. Больше он ничего по этой теме не написал. А жаль! Я вполне осознанно один к одному привел этот отрывок воспоминаний М.И. Ненашева исходя из следующих соображений. Во-первых, никаких напечатанных мемуаров, подготовленных им, я до сих пор не встречал. Поэтому, несмотря на то, что материал, безусловно, Михаилом Ивановичем не был отработан, с разрешения его дочерей я посчитал возможным опубликовать его полностью в точном соответствии с написанным автором. Во-вторых, мне думается, что вопросы, поднятые Михаилом Ивановичем, по крайней мере, с методологической точки зрения и сегодня представляют интерес для специалистов, занимающихся разработкой и эксплуатацией сложных образцов вооружения.

Ссылки: