Почему Сахаров стал гуманистом?

Феликс Щелкин пишет: Попытаемся ответить на два вопроса:

1. Почему ученый А. Д. Сахаров направил всю мощь своего интеллекта на создание водородного оружия, отдавая плоды своего труда, способные уничтожить человечество, в руки тоталитарного режима?

2. Почему ученый А. Д. Сахаров, создавший такое оружие, стал величайшим гуманистом планеты?

Отвечая на первый вопрос, напомню: Сахаров пришел в Арзамас-16 в 1950 году в сложившийся коллектив теоретиков, исследователей, конструкторов, технологов, который с 1947 года в научно-технической битве с США стремился ликвидировать их монополию на атомное оружие. "Я не был солдатом в той войне - но чувствовал себя солдатом в этой, научно- технической", - скажет позже Сахаров. Монопольное владение одной великой страной атомным оружием, официально объявившей другую страну "империей зла", неминуемо вело к Третьей мировой войне. Сегодня мы знаем, что ученые-физики, включая Сахарова, надежно защитили свой народ (вспомним Курчатова - "народ может быть спокоен").

Посмотрим, как ответил на первый вопрос Сахаров: "Я и все, кто вместе со мной работал, были абсолютно убеждены в жизненной необходимости нашей работы, в ее исключительной важности... То, что мы делали, было на самом деле большой трагедией, отражающей трагичность всей ситуации в мире, где для того, чтобы сохранить мир, необходимо делать такие ужасные вещи".

Андрей Дмитриевич, как всегда, ясно и четко, когда уже почти все участники событий покинули этот мир, подвел за себя и за них черту под первым вопросом.

Ответ на второй вопрос, тоже лежащий в области морально-этической, не только более сложен, но поистине трагичен, как и ситуация в мире, в котором жил Андрей Дмитриевич. Ответ на него надо начинать с 7-го августа 1945 года, дня, когда двадцатитрехлетний аспирант И. Е. Тамма Андрей Сахаров услышал о Хиросиме . "В жизнь вошло что-то новое и страшное, и вошло со стороны самой большой науки - перед которой я внутренне преклонялся... У меня подкосились ноги. Я понял, что моя судьба и судьба очень многих, может быть, всех, внезапно изменилась".

Восхождение духа Андрея Дмитриевича в невиданную высь не могло начаться с пустого места. См. Семья Сахарова

В письме Сахарова в газету "Известия" читаем: "Я по образованию физик- теоретик, ученик академика Тамма И. Е. , причем не только в вопросах науки" Гуманисту в России доходящая до щепетильности честность, бескомпромиссность, мужество, необыкновенная энергия и страстность нужны гораздо больше, чем кому бы то ни было. Сражение на атомном фронте проходило на фоне "неглавных", по словам Сахарова, ощущений (главным был ответ на первый вопрос). Дело в том, что водородная бомба была "раем для теоретика". "Термоядерная реакция - этот таинственный источник энергии звезд, и Солнца в их числе, источник жизни на Земле и возможная причина ее гибели - уже была в моей власти, происходила на моем письменном столе".

"Работа в области теории взрыва психологически подготовила к исследованию взрывов звезд и самого большого взрыва - Вселенной", - вторит Андрею Дмитриевичу другой физик-теоретик Я. Б. Зельдович. Творцы науки не могут остановиться; процесс познания нового - их сущность; наука, как искусство, удовлетворяет духовные потребности человека. К несчастью, жестокий Атомный век уже широко шагал по планете. Моральная трагедия для ученого-разработчика ядерного оружия была неизбежна. Еще одно обстоятельство существенно усугубляло ситуацию и предопределило безумную гонку вооружений в мире. Дело в том, что "горючее" для водородной бомбы -дейтерий - в отличие от очень дорогого урана-235 и плутония-239 для атомной, сравнительно дешево и имеется на земле в неограниченных количествах. Мощности водородных бомб, в связи с отсутствием ограничений на "горючее", могут быть сколь угодно большими.

Президенты и Генеральные секретари двух стран встали в стойку и понеслось. Стоп-краны сорваны. То, что их "пассажирами" оказалось все человечество, не волновало ни тех, ни других. Остановились только тогда, когда, напомню, на каждого жителя Земли оказалось по три тонны взрывчатки в пересчете на тротиловый эквивалент... Вопрос о вреде воздушных испытаний атомного оружия стоял с самого первого испытания. Мощности были сравнительно небольшими, зоны заражения соответственно тоже. В безлюдных местах зоны поражения обозначались, при необходимости переселялись люди.

Однако испытания водородного оружия, постоянный рост его мощности сделали защиту людей от последствий воздушных испытаний невозможной. В России этот период начался с 1955 года.

Слово Андрею Дмитриевичу: "В 1957 году я написал, а в 1958 году опубликовал статью "Радиоактивный углерод ядерных взрывов и непороговые биологические эффекты". Работа над ней явилась важным этапом в формировании моих взглядов на моральные проблемы ядерных испытаний".

В работе показано: "При взрыве всех видов ядерного оружия, включая и так называемую "чистую" водородную бомбу, в атмосферу попадает огромное количество нейтронов, которые захватываются азотом воздуха с образованием долгоживущего (время полураспада - 5000 лет) радиоактивного изотопа углерода С-14. Попадая в водные бассейны, организм человека радиоактивный изотоп углерода при своем распаде вызывает радиационное поражение". Говоря о непороговых эффектах, Андрей Дмитриевич предупреждает, что радиационное поражение человека наступает от малых доз облучения, то есть таких, после которых не возникает симптомов собственно лучевой болезни. Человек не подозревает, что не только он, но и его потомки обречены. Генетические дефекты, возникающие в половых клетках облученных людей, обязательно проявятся в той или иной форме даже у самых отдаленных потомков, до нескольких десятков поколений. Последствия хотя бы однократного облучения будут растянуты на сотни и тысячи лет. "Особенность отдаленных биологических последствий ядерных взрывов... в том, что их можно вычислить, определить более или менее точно общее число жертв, но практически невозможно указать, кто персонально эти жертвы, найти их в человеческом море, и наоборот, - видя умершего человека, скажем, от рака, или видя ребенка, родившегося с врожденным дефектом развития, мы никогда не можем утверждать, что ранняя смерть или уродство есть последствия ядерных испытаний... Это создает... своеобразную психологическую ситуацию, в которой разные люди чувствуют себя по-разному". По мнению Сахарова, "единственная специфика в моральном аспекте данной проблемы - это полная безнаказанность преступления (ядерных воздушных испытаний), поскольку в каждом конкретном случае гибели человека нельзя доказать, что причина лежит в радиации, а также в силу полной беззащитности потомков по отношению к нашим действиям". Позднее Андрей Дмитриевич скажет о воздушных испытаниях: "Мы, каждый из нас, в каждом деле, и в "малом", и в "большом" должны исходить из конкретных нравственных критериев... Нравственный критерий категорически диктует нам - не убий!".

Путь к победе, выстраданной Сахаровым, - испытания были "загнаны под землю" в 1963 году - к несчастью лежал через личную трагедию гениального физика.

Осенью 1961 года Хрущев собрался отменить мораторий на испытания , действовавший в 1959, 1960 и в первой половине 1961 года. По инициативе Сахарова и Харитона на предстоящую сессию испытания осенью 1961 года дополнительно к подготовленным двумя ядерными центрами многочисленным зарядам суммарной мощностью в десятки мегатонн, был предложен заряд рекордной мощности 100 мегатонн (испытывался с половинной мощностью). Причем этот заряд был создан не как оружие, а для "разовой силовой демонстрации", то есть основной довод наших атомщиков, и в первую очередь Сахарова, что оружие создавалось для стратегического равновесия, здесь не действует. Более того, Курчатов в 1960 году, когда армия была вооружена ракетами с боеголовками мощностью в несколько мегатонн, ясно объявил: народ может быть спокоен, он надежно защищен.

Предстояло совершенствовать безопасность и надежность оружия, а не бесконечно наращивать его мощности. С другой стороны, цитата из Сахарова: "...Хрущев уже знал основные линии намечавшихся испытаний, в частности о предложенном нами к испытаниям рекордно мощном изделии. Уменьшение доли процессов деления суммарной мощности сводило к минимуму число жертв от радиоактивных выпадений в ближайших поколениях, но жертвы от радиоактивного углерода, увы, оставались, и общее число их было колоссальным". Андрей Дмитриевич активно призывает Хрущева не возобновлять испытания. Хрущев непреклонен.

Испытания 1961 г. состоялись .