Рожанский Н.А.: Сталинские репрессии и кончина в 1957 г

В 1945 г. Николай Аполлинариевич был избран действительным членом Академии медицинских наук , в 1946 г. ему присвоено звание заслуженного деятеля науки РСФСР (см фото). Он становится депутатом ростовского горсовета. Его награждают медалями, значками и всевозможными званиями. Все как будто складывается в высшей степени благополучно.

Но самое тяжелое испытание, испытание на истинное мужество, порядочность и человеческое достоинство, ждало его впереди.

Многие из тех, кому довелось с ним общаться, отмечали его внуреннюю независимость, непримиримость ко всякой лжи. Неизменно доброжелательный к окружающим, он всегда утверждал то, в чем был убежден, никогда не руководствуясь никакими конъюнктурными соображениями, часто с риском иметь неприятности, административные и личные. И это его свойство, - неизменная порядочность русского интеллигента , - сказалось во время сталинских акций в науке. В истории российской физиологии начало этому было положено пресловутой " Павловской сессией ", состоявшейся в 1950 г. в Ленинграде, прямом продолжении печально знаменитой "лысенковской" сессии ВАСХНИЛ 1948 г . На этой сессии критике, вернее не критике, а беспардонному оплевыванию и поношению, подверглись выдающиеся физиологи Советского Союза: Л.А. Орбели , П.К. Анохин и И.С. Бериташвили , обвиненные в попрании учения Павлова, идеализме и антипатриотизме. Одним из немногих участников сессии, который осмелился дать отпор безграмотным и холуйским выступлениям этих "ревнителей" павловского учения, был Н.А. Рожанский. Стенограмма сессии сохранила фрагмент его выступления, в котором он комментирует то, что основной докладчик на сессии, знаменитый в то время философ Г.Ф. Александров (большой специалист в физиологии!) сравнивает всех трех ученых, оптом обвиняя их в идеализме. "Подобно тому, как, например, можно сравнить Чичикова, колесо и яблоко, объединять их вместе только потому, что все они круглые" - говорит он [ Павловская сессия, стеногр. отчет , с. 333-335].

Вернувшись после сессии в Ростов, Николай Аполлинариевич счел своим гражданским, научным и человеческим долгом сделать все возможное, чтобы остановить разрушение отечественной физиологии. Он прибег к крайнему способу: написал письмо И.В. Сталину о судьбах советской физиологии в связи с решениями сессии. 

Началось преследование Н.А. Рожанского: от регулярной "критики на ученом совете института до регулярных поношений в местном партийном органе - областной газете "Молот".

Некоторое время спустя Николай Аполлинариевич написал второе-письмо, адресованное заведующему отделом науки ЦК КПСС Жданову, сыну "известной подлостью прославленного отца", А.А. Жданова . Реакция последовала немедленно. В 1952 г. Н.А. Рожанский был изгнан с кафедры.

В этот самый трудный период его жизни Николай Аполлинариевич сохранял независимость, чувство собственного достоинства и неизменное мужество, не идя ни на какие компромиссы и "покаяние", которых не избежали в это страшное время многие. Изгнанный с кафедры и из лаборатории, он остался работать, и то с большими сложностями, в Педиатрическом институте . Но в этих условиях он неизменно оставался уверенным (и убеждал в этом окружающих), что наука развивается по объективным законам, независимо от всех усилий повернуть ее вспять, и никакие преступления и "ошибки" власть имущих и "примкнувших к ним" не в силах воспрепятствовать ее поступательному развитию.

Но и в этих тяжких условиях ему никогда не изменяло чувство юмора. Вернувшись с очередной "проработки" или после чтения очередного "критического" опуса в "Молоте", он дома открывал наугад любой том полного собрания сочинений М.Е. Щедрина и всегда цитировал оттуда что- нибудь обязательно "к месту", например, "применительно к подлости".

Николай Аполлинариевич был "отлучен" от кафедры почти на два года и восстановлен на работе только в 1954 г., после смерти И.В. Сталина. Умер Николай Аполлинариевич 25 ноября 1957 г. Смерть настигла его внезапно, в лаборатории, во время работы.

Ссылки: