Время Горбачева

Константин Устинович Черненко скончался 10 марта 1985 года . На следующий день Пленум ЦК КПСС избрал Генеральным секретарем Михаила Сергеевича Горбачева . Но как водится, решение Пленума было формальностью - голосовать за Горбачева рекомендовало ему Политбюро. Однако как там сложились голоса? Кто был за Горбачева, кто против? Пока соответствующие документы закрыты и рассекречены будут еще не скоро. Так что приходится строить догадки.

Можно предположить, что шестидесятидвухлетний Романов понимал - ему не выиграть и потому поддержал кандидатуру Гришина , который был старше его на девять лет и гораздо ближе по взглядам. Расчет простой: при Гришине у власти выпихнуть из состава Политбюро Горбачева будет несложно, а без Горбачева Романов рано или поздно (скорее рано, учитывая возраст Гришина) займет гришинское кресло.

Говорят, что Горбачев победил с перевесом всего лишь в один голос. Возможно, это так. Но совершенно точно известно, что из десяти тогдашних членов Политбюро ( Алиев , Воротников , Горбачев , Гришин , Громыко , Кунаев , Романов , Соломенцев , Тихонов , Щербицкий ) двое - Кунаев и Щербицкий - отсутствовали (а они почти наверняка не проголосовали бы за Горбачева). Знаем мы и то, что из этой десятки семеро вскоре были отправлены на пенсию: Романов (июль 1985 г.), Тихонов (октябрь 1985 г.), Гришин (февраль 1986 г.), Кунаев (январь 1987 г.), Алиев (октябрь 1987 г.), Соломенцев (октябрь 1987 г.) и Щербицкий (сентябрь 1989 г.).

Не секрет и то, что ключевую роль в избрании Горбачева сыграл Андрей Андреевич Громыко , остававшийся членом Политбюро до своей смерти в 1989 году. Вообще-то количество высокопоставленных партийных функционеров, отошедших в мир иной между 1981 (год XXVI съезда партии ) и 1985 годами (когда избрали Горбачева), было таким, что какой-то московский острослов придумал загадку- анекдот , мгновенно ставшую популярной во всей стране:

"Вопрос: назовите любимый вид спорта членов Политбюро. Ответ: гонки на лафетах".

Я отчетливо помню состояние радостного ожидания, с каким страна встретила избрание Горбачева. Казалось, замерший почти пульс застучал, в воздухе запахло чем-то головокружительным. Вместе с тем ничто в официальной биографии Горбачева не говорило о его склонности к радикальным переменам, ничто не объясняло вдруг возникшие ожидания. Но народ, как всегда, предчувствовал. Точно так же, как животные задолго чуют приближение урагана или землетрясения, мы, животные политические, шестым чувством ощущаем приближающиеся социальные катаклизмы.

Первое публичное выступление Горбачева разительно отличалось от того, что прежде говорили партийные боссы. Начал он с хорошо всем известного, но всегда официальными лицами умалчиваемого: экономика страны нуждается в коренной перестройке, производительность труда непозволительно низка, потери в энергетической области огромны, производство продуктов питания и товаров народного потребления значительно уступает мировым стандартам как в количественном, так и в качественном отношении.

Требуются, заявил он, радикальные меры, чтобы поднять страну на качественно новый уровень общественного и экономического прогресса. Повторяю, это было известно, хоть и табуировано, но Горбачев пошел дальше, связав экономические перемены с политическими:

"Нам ясно, что эту задачу не решить без достижения нового уровня в развитии социалистической демократии".

"Кроме того, - добавил он, - публичность является неотъемлемой частью социалистической демократии. Подробная, своевременная и откровенная информация является свидетельством доверия к народу, уважения к его уму и чувствам и к его способности понимать события".

Для страны, которая десятилетиями жила в условиях строжайшей цензуры и контроля за информацией, эти слова, этот первый призыв к тому, что впоследствии стало называться гласностью, содержали в себе обещание радикальных перемен.

Но ведь мы уже были научены горьким опытом. Мы слышали речи - пусть не такие, но тоже многообещающие - о том, как "догоним и перегоним Америку", о том, как будем "жить при коммунизме", да мало ли о чем еще! Все эти грандиозные посулы оказались пустым звуком - хлопком пробки, вылетевшей из бутылки шампанского. Так что мы имели основания сомневаться в словах Горбачева.

Но вскоре стало понятно: его появление - это знак, обещание прорыва для страны в целом и для каждого из нас в отдельности. И для меня тоже.

Ссылки: