НЕВЕСТЫ, ПОЭТЫ, БЕЛОГВАРДЕЙЦЫ Ла Фезандри

Ла Фезандри славился не только угощением и аристократической публикой, но и своими более или менее молодыми невестами. Одну ( Танюшу Яковлеву ) мы уже проводили в том памятном 1930 году под венец с молодым как бы виконтом. Но были и еще девушки на выданье, самые молодые из них - дочери хозяина. Старшей, Марусеньке, Мари-Клод было в те поры восемнадцать. Она была задорная, боевитая, серьезная девушка и уже была надежный товарищ, верила в скорый приход мировой революции, а вне усадьбы и дома руководила такими же, как она, боевитыми девушками, надеждой КомФранции и верным подспорьем готовящей мировую революцию французской секции Коминтерна (это уж позднее секцию стали для умного марафета называть компартией - мол, партия как у всех, ан нет, никогда у нас не было как у всех, в их гнилой демократии). На воскресных сборищах в то ли светском, то ли полусветском Ла Фезандри была она свеженькая, веселая девушка-хохотушка, девушка-невеста, и женихи за ней увивались самые разные. Самым серьезным казался молодой Берто , сын известного ученого и переводчика-германиста, да и сам тоже ученый юноша. В доме у старшего Берто бывали братья Манны и сам Андре Жид, и, как ни странно, юная Мари-Клод, которую интересовала больше всего наука освобождения угнетенного пролетарьята, умела оценить это происхожденье молодого Берто, как умела она ценить малодоступные ей изящную словесность и поэзию, уже поставленные, впрочем, на службу идее освобождения.

Папина любимица Мари-Клод и юный интелло Берто являли собой трогательную пару в поколенье "детей". Так и хотелось сказать в разгар полночного пития-говоренья: "Дети, спать!" Поврозь, конечно, спать, потому что Мари-Клод - это тебе не Люба, не Генриета, она вам сама, казалось, пропоет все советы Мефистофеля из оперы "Фауст"... Казалось, казалось... На самом деле бедняге отцу Вожелю досталась "комиссия, Создатель", не легче, чем простодушному Фамусову из Москвы-матушки. Мало того, что малышка Мари-Клод довольно жестко отцом командовала, снисходя, впрочем, полупрезрительно, к его буржуазным слабостям, так она еще и в личной своей бесценной девичьей жизни вела странную линию. На самом деле нравились ей не тонкие юноши из хороших семей, а грубые мордатые пролетарии из предместий, на манер отобранного таинственным агентом Фридом в фавориты комсекции Мориса Тореза. Появился такой мордатый и у них в Ла Фезандри, самим Вожелем по коминтерновским делам и отысканный - Поль Вайян-Кутюрье , один из столпов компартии, а до 1929 года даже главный редактор "Юманите" , и Мари-Клод в него влюбилась, что было не слишком удачно, потому что, во-первых, была у него образованная жена, знавшая английский язык - Ида Треа . А во-вторых, в 1929 году были у Поля какие-то нелады с французской коммунистической секцией Коминтерна. Так что он даже уехал в провинцию, где засел с образованной женой за переводы с английского и за повесть о юности. В 1930 году Торез даже отсылал его в Советский Союз, чтобы он воспел потом на должном уровне успехи коллективизации, электрификации, индустриализации и прочих видов человеческого счастья. Поэт пробыл в Советском Союзе почти год и, кажется, не во всем разобрался, но все были уверены, что он всплывет, непременно всплывет и объявится на вершинах, потому что он был не только поэт, но и сильный активист. Хотя была какая-то неуместная бледность на мужицком лице этого Вайяна-Кутюрье. И помер он совсем молодым, в подозрительном 37-м году. Отчего помирал в 37-м? Может, он не тех в Москве завел друзей что надо?

А Мари-Клод прожила бурную боевитую жизнь партийной активистки. С 1938 года руководила комсомолками Франции, была членом ЦК аж до 1985 года. В 1935 году, когда Поль Вайян-Кутюрье вернулся в "Юманите", была у него в газете фоторепортером - сгодились уроки папашины, вожелевские. А "Юманите" перенимало русские уроки. В октябре 1932 года, когда, вернувшись из Союза, Поль Вайян-Кутюрье напечатал в "Юманите" зазывную статью "Рабочие-социалисты, посетите Советский Союз", то под статьей этой были иллюстрации - роскошные четырехэтажные виллы на берегу моря. А подпись объясняла, что это особняки бакинских рабочих на берегу Каспия. Понятно, что подобные виллы в ту пору можно было отыскать только на Французской Ривьере, но кто ж поедет в грязные бараки нищенского пролетарского Баку проверять эту липу... В 1936-м, как считают историки, Мари-Клод помогала людям из отцовского Фезандри обрабатывать сильно полевевшего Андре Жида для поездки в Советский Союз. Вероятно, она действовала через старого своего поклонника Пьера Берто . Так или иначе, уговоры были успешными (чего нельзя сказать о пропагандистских результатах этой поездки в целом). К тому времени уже достала энергичная девочка Мари-Клод своего поэта из "Юманите". С 1934 года он жил на две семьи: с Идой разошелся только в 1937 году и с Мари-Клод расписался в том же году тайно, перед смертью. Мари-Клод работала фотографом у него в "Юманите".

После его смерти Мари-Клод тоже съездила в Москву. Чему-то она там училась полгода на курсах Коминтерна. Вероятно, искусству конспирации и всяческих нелегально-подрывных акций. Возможно, это пригодилось ей потом - в подполье, в лагерях, на международной работе в Восточной Германии. По возвращении из Москвы в 1938 году Мари-Клод нашла нового спутника жизни, активиста Пьера Вийона . Она руководила коммунистическими девушками, а в войну была в Сопротивлении с Даниелем Казанова и была арестована немцами в 1942 году. В начале 1943 года ее перевезли в Освенцим, потом была она в лагере Равенсбрюк, но и там выжила - вернулась в Париж героиней, знаменитой резистанткой, вдовой поэта. После войны она была депутаткой, выступала свидетельницей на Нюрнбергском процессе, говорила там всю правду про лагеря смерти - не про бескрайние советские, а про те, что были поменьше, хотя тоже очень страшные, про немецкие. Про существование советских лагерей она, конечно, никогда не обмолвилась. Работала она по большей части в Восточном Берлине, в каких-то международных коминформовских организациях, созданных Москвой, - была она опытный работник. Долгое время она была почетная "вдова поэта", член ЦК компартии, депутат, а на пенсию ушла сравнительно недавно, отдав свой депутатский мандат товарищу Жоржу Марше (хоть и шут гороховый, а все же генсек, ничего не попишешь)... Такая долгая жизнь невесты из Фезандри. Мне довелось видеть ее некролог в "Юманите": сказано было, что умерла "гранд-дама компартии". Особо было отмечено, что выступала она в Нюрнберге против фашизма Гитлера в пользу гуманизма Сталина.

Ссылки: