Работа с молодыми специалистами на "Базе-10"

О том, как его получали молодые специалисты, хорошо рассказал в своих воспоминаниях Б.В. Горобец :

"Группа молодых специалистов после окончания московских институтов в августе 1950 года прибыла на Базу-10 (в будущем комбинат "Маяк"). Нас было человек двадцать - инженеры-механики, химики, энергетики, строители, врачи и педагоги. Направление мы получили в Челябинск, улица Торговая, д. 66. На следующий день нашу группу инженеров (это девять человек) пригласили к уполномоченному Совета Министров генералу И.М. Ткаченко , у него же в кабинете присутствовал начальник политотдела С. М. Марковин . Они провели с нами беседу о значении объекта, на который мы прибыли, и о большой ответственности при работе здесь, как с техникой, так и по режиму секретности. Предупредили, что завтра мы будем распределены по предприятиям комбината на встрече у директора Бориса Глебовича Музрукова. Кадровик с нашими документами привел нас в приемную. Вызывали в кабинет по одному. Борис Глебович в форме генерал- майора выглядел строгим и непроницаемым. Я зашел, он пригласил сесть, документы мои были у него на столе, кадровик что-то ему шептал. Директор посмотрел на меня, улыбнулся - и как-то стало спокойней. Он стал задавать вопросы: кто остался дома, где работает отец, как живут братья, как чувствует себя мать. Этими вопросами он мгновенно сбил напряженность в разговоре. Потом спросил, какие у меня были в институте любимые предметы. Я сказал, что гидравлика, технология металлов, автоматизация технологических процессов. Он опять улыбнулся и говорит:

"Гидравлики и автоматизации у нас хоть отбавляй!" - и дал указание кадровику:

"Пиши: в хозяйство Архипова". Вся процедура заняла двенадцать минут. Вышел я от него воодушевленный - будет интересная работа. Всех нас он распределил в течение часа. Когда мы выходили, кадровик рассказывал, что Борис Глебович обязательно беседовал таким образом с каждым выпускником, чтобы посмотреть ему в глаза.

"Хозяйством Архипова" назывался первый уран-графитовый промышленный реактор под индексом "А" для наработки плутония - как в народе говорили, "Аннушка" . Для первых испытаний (1949 года) плутоний нарабатывался именно на этом реакторе, который был пущен в 1948 году. Начальником объекта "А" был Николай Николаевич Архипов . После собеседования с ним меня назначили дежурным инженером в центральный зал реактора, в смену Николая Ивановича Козлова . Освоение рабочих мест проходило в работе, возникало много сложностей. Помогали товарищи - смена была дружная, дисциплина высокая, Н. И. Козлов команды отдавал четкие и ясные. Он раньше служил на флоте, и смену нашу называли "флотской". После тщательной тренировки и инструктажа в сентябре 1950 года пришлось участвовать в ППР -так называли плановую предупредительную разгрузку и загрузку свежего ядерного топлива при заглушённом реакторе. На эту операцию в "хозяйство Архипова" приезжали директор комбината Б.Г. Музруков , главный инженер комбината Г.В. Мишенков , его заместитель Н.А. Семенов . Как правило, они собирались в центральном зале реактора, где в основном и проходили разгрузка и загрузка. Командовал всем комплексом работ начальник "хозяйства" Н.Н. Архипов . Исполнителями была наша смена. Нам предстояло разгрузить реактор и вновь загрузить его топливом - твэлами. На это выделялось очень мало времени. Замена твэлов более чем в тысяче каналов не всегда проходила гладко. Работали напряженно. Борис Глебович и Н. Н. Архипов лично следили за ходом операции, подгоняли, но не допускали никаких окриков. Смена трудилась с энтузиазмом, слаженно. К утру реактор выводили на мощность. Сложнее было, когда появлялся тепловой "козел" - распухание твэла в канале реактора из-за недостатка охлаждения водой. Это уже аварийная ситуация.

"Козлы" случались часто. Начальник смены докладывал об этом лично Б. Г. Музрукову, и он немедленно приезжал и сам иногда принимал решения: старался, не снижая мощности, устранить аварийную ситуацию.

Борис Глебович в 1947 году привез с Уралмаша большую группу квалифицированных рабочих 6-7-го разряда. Это были профессора своего дела. На них он опирался в аварийных ситуациях или когда требовалось что-то срочно переделать, изготовить. Когда я был уже начальником смены завода, меня постоянно выручал Константин Иванович Кочкин - слесарь высшего класса, старше меня лет на десять, мастер - золотые руки. Он тоже прибыл с Уралмаша вместе с Б. Г. Музруковым".

Хотя первый, самый тяжелый этап работы комбината был уже пройден, трудностей оставалось много. Надо сказать, что к аварийным ситуациям отношение стало более спокойное и технически, если так можно сказать, более обоснованное. Подтверждением этому может быть выдержка из беседы журналиста В. Губарева с ветеранами комбината Э.Г. Апеновым (на "Маяке" с 1952 года) и В.М. Константиновым (радиохимик с 1953 года).

Э.Г. Апенов: - Старались работать быстро и грамотно. Повторных ошибок уже не допускали. Ну а тельняшку на груди не рвали, записок "считайте меня коммунистом" не писали - работали и учились. Чувство долга? Было. И примером для нас - старшие товарищи. Генерал-майор Музруков, начальник нашего объекта, сидит в центре зала - ему стул специально поставили! - и наблюдает, как ликвидируют аварию, блочки вынимают. А ты побежишь, что ли? Нравственность была высокая. Нами руководили люди, которые не прятались за чужие спины. А мы разве хуже? - Музруков всегда приходил, если было тяжело? - Непременно! Его дозиметристы выгоняли, но он всегда оставался. Интеллигентно что-то скажет им, те - молчок... Пример тех, кто прошел войну и для кого аварии на реакторе были "мелочью", был для нас заразителен. Они не боялись ничего, потому что оторвали Гитлеру голову. И патриотизм наш от них.

В. М. Константинов: - "Вот вы упомянули о Берии. Мы не чувствовали его давления. Как будто его и не было! Старшие наши - директора, начальники - наверное, боялись его. Но нами владели иные чувства - стремление быстрее и лучше делать свое дело. Такое настроение было тогда даже у заключенных, мне приходилось с ними работать".

Реакторы и заводы Челябинска-40 стали настоящей кузницей кадров и для новых родственных предприятий (они создавались в Томске и Красноярске), и для всей системы ПГУ, которое вскоре получило название Министерство среднего машиностроения (Минсредмаш) . Об этом говорит, в частности, биография Н.И. Козлова . С 1948 года он - старший инженер, начальник смены реактора "А", с 1951-го - начальник реактора АВ-1, с 1960-го - заместитель главного инженера комбината "Маяк", с 1972-го - руководитель Госатомнадзора СССР.

Реакторы АВ-1 и АВ-2 в дальнейшем работали стабильно, без аварий, по тридцать девять лет вместо пяти, указанных в проекте как гарантийный срок. За время их работы были приобретены неоценимый опыт и уникальные знания, сформировалась высокая культура эксплуатации сложных технических объектов, были освоены технологии ремонта и замены даже тех узлов и агрегатов, которые этим операциям согласно ранее составленным инструкциям не подлежали.

Ссылки: