Оглавление

Форум

Библиотека

 

 

 

 

 

Музруков Б.Г. мудро руководил кадровой политиой ВНИИЭФ

Для КБ-11 огромную важность представляла проблема подготовки кадров самых разных направлений и уровней. До 1957 года основным путем ее решения был прием молодых специалистов с Большой земли. Из книги Г.Д. Куличкова "ВНИИЭФ. Исторический очерк" :

"Кадровое пополнение КБ-11 осуществлялось из различных источников. Научные работники и инженерно-технические специалисты, выпускники вузов, техникумов, ремесленных училищ и школ ФЗО прибывали на объект в централизованном порядке...

В первой половине 1950-х годов в КБ-11 было направлено более тысячи молодых специалистов. Пополнение объекта рабочими кадрами осуществлялось в некоторой степени и за счет приема на работу демобилизованных солдат охранной воинской части, трех военно-строительных полков, дислоцированных в поселке Саров, а также выпускников школ и неработающего населения...

Поскольку объект комплектовался преимущественно молодыми кадрами, интенсивно росло число новых семей, а это вызывало необходимость все более широкого строительства жилья, роста закрытого города".

В то время очень остро стояли на объекте строительные проблемы. Достаточно сказать, что планы капитального строительства 1954-1955 годов были не выполнены. Причинами этого явились слабость производственной базы * 585 стройуправления (именно оно проводило все строительные работы на объекте) и недостаток (после вывода за пределы зоны бывших заключенных) квалифицированных кадров. Проблема осложнялась тем, что из года в год увеличивалось число прибывающих в поселок ближайших родственников сотрудников объекта.

Между тем существовал и другой путь подготовки нужных специалистов. В книге Г. Д. Куличкова "ВНИИЭФ. Исторический очерк" указано, что он был предложен Министерством среднего машиностроения. Но нетрудно догадаться, что новый начальник объекта Б.Г. Музруков во многом поддерживал эту инициативу. Он, несомненно, по собственному опыту знал, что экстенсивный метод наращивания сил, основанный на притоке кадров извне, может негативно сказаться на настроениях сотрудников. Борис Глебович учитывал, что если перед человеком открыта реальная перспектива профессионального роста, то он работает с высокой отдачей, творчески, во много раз производительнее. Повышение образовательного ценза является в развитом обществе сильным стимулом. Поэтому Музруков и предложил готовить кадры в основном на месте, в КБ-11, а для этого создать все необходимые условия, поддерживать тех, кто хочет учиться и учится, помогать сотрудникам, желающим повысить свой научный статус, предоставив им возможность защитить диссертации на объекте. При этом необходимо отметить очень важную деталь: когда в институте формировалось новое направление, резко возрастал объем работ, когда требовались специалисты уникального профиля, Б.Г. Музруков всегда поддерживал решения и о расширенном "внешнем" наборе выпускников вузов или училищ, и о приглашении нужных сотрудников из других организаций.

Обратимся вновь к монографии "ВНИИЭФ. Исторический очерк":

"Позиция министерства в отношении кадрового пополнения КБ-11 не замедлила сказаться на резком снижении числа централизованно направляемых молодых специалистов, выпускников вузов, техникумов и различных профессиональных училищ. Если в 1956 году на объект их было направлено 335 человек, то за последующие три года - всего 318. Если в 1956 году путем организованного набора через Москву в КБ-11 было принято более 230 выпускников ремесленных училищ и школ ФЗУ, то за 1957-1959 годы - всего половина этого числа. Новая ситуация в кадровом укомплектовании объекта указывала на необходимость усиления внимания к проблеме повышения квалификации различных категорий сотрудников".

О той "остепеняющей" работе, которая при активном участии Бориса Глебовича разворачивалась для специалистов с высшим образованием, можно судить по воспоминаниям В. Ф. Колесова:

"Борис Глебович не стремился выдавать себя за ученого, но людей науки он очень уважал и всячески старался создавать для них благоприятные условия работы. Борис Глебович, наряду со многими другими обязанностями директора, осуществлял общее руководство подготовкой и повышением квалификации научных кадров. Одновременно он являлся председателем ученого совета ВНИИЭФ . Ученый совет рассматривал докторские, отчасти и кандидатские диссертации, присваивал звания профессора и старшего научного сотрудника, избирал на должности (по конкурсу или на новый срок) начальников отделений, а в необходимых случаях - также начальников отделов и лабораторий, заслушивал и утверждал решения секций ученого совета по присуждению ученых степеней кандидата наук и по вопросам избрания на должности. Председатели секций ученого совета (Ю. Н. Бабаев, Е. А. Негин, С. Г. Кочарянц и другие) отвечали непосредственно за подготовку и повышение квалификации научных кадров по своим тематическим направлениям. Секциям было предоставлено право принимать к защите кандидатские диссертации и проводить конкурсы на замещение должностей младшего и старшего научных сотрудников.

Система подготовки научных кадров, сложившаяся во ВНИИЭФ при Борисе Глебовиче, в основном сохранилась до настоящего времени. Эта система работала по двум направлениям: аспирантура без отрыва от производства и соискательство ученых степеней. Организационно руководство аспирантами и соискателями проводилось группой (позднее отделом) ученого секретаря .

В обязанности этой группы входили изучение потребности ВНИИЭФ в научных кадрах, составление текущего и перспективного планов их подготовки, организация приема в аспирантуру и на звание соискателя, ежегодная аттестация аспирантов и соискателей, составление графика прохождения конкурсного избрания на должности. К подготовке и повышению квалификации научных кадров Борис Глебович и подчиненные ему руководители относились очень ответственно. Характерно, что в справках очередных комиссий, которые изучали состояние работы с кадрами во ВНИИЭФ, обычно констатировалось отсутствие проблемы с подготовкой научных кадров в институте. Отмечалось, что во ВНИИЭФ есть все условия для формирования и роста специалистов высшей квалификации, этот рост, как правило, обеспечивается непосредственно в процессе основной работы, в институте успешно действуют системы аспирантуры и соискательства.

За периоде 1954 по 1964 год во ВНИИЭФ защитили докторские диссертации 20 человек, кандидатские - 63 человека. В плане подготовки научных кадров на 1963-1967 годы ставилась задача подготовки 20 докторов и 87 кандидатов наук. В середине 1960-х годов в аспирантуре без отрыва от производства обучались 76 человек и 155 человек числились как соискатели ученой степени. На 1 января 1969 года во ВНИИЭФ было 83 аспиранта и 380 соискателей, на 1 января 1973 года - 104 аспиранта и 610 соискателей. К руководству аспирантами и соискателями привлекались не только ученые ВНИИЭФ, но и высококвалифицированные специалисты московских институтов (Л.А. Галин, А.И. Базь, В.С. Владимиров и другие ведущие ученые).

Многие сотрудники ВНИИЭФ, обладавшие глубокими знаниями и высокой квалификацией, назначались научными консультантами соискателей. В целях обеспечения более качественной и своевременной сдачи кандидатских экзаменов для аспирантов и соискателей при вечернем институте были организованы курсы иностранных языков и философии. В 1950-1970-е годы во ВНИИЭФ ежегодно поступали значительные контингенты молодых специалистов с хорошей теоретической подготовкой. Потребность института во все новых специалистах объяснялась возрастанием объема работ, появлением новых тематических направлений и созданием новых структурных подразделений (секторы 13 и НКБС, новые отделы, лаборатории). В 1968 году в институт из различных вузов страны прибыло 196 молодых специалистов, в 1972 году - 333. Всего в институте в 1969 году работало 385 молодых специалистов, на конец 1971 года - 661 молодой специалист, при этом 590 из них имели высшее образование, остальные - среднее специальное.

С 1969 года в подразделениях ВНИИЭФ функционируют советы молодых специалистов. К концу 1960-х годов ВНИИЭФ был полностью укомплектован научными, инженерно-техническими и руководящими кадрами в соответствии со штатным расписанием. На инженерно-технические должности, как правило, стали назначаться дипломированные специалисты или сотрудники, имеющие производственный опыт и обучающиеся на старших курсах институтов и техникумов. В 1960-1970-х годах многие руководители и научно-технические работники ВНИИЭФ прошли учебу (с отрывом от производства) на курсах при Центральном институте повышения квалификации (ЦИПК), а также в его московских и горьковском филиалах".

Чтобы было понятнее, с чего начинались музруковские инициативы, приведенные факты можно дополнить информацией из книги Г. Д. Куличкова:

"В конце 1959 года из 12 507 сотрудников в КБ-11 было 290 научных работников. Из них десять человек имели степень доктора наук и 35 защитили кандидатскую диссертацию".

Для начальника объекта генерал-майора инженерно-технической службы Б. Г. Музрукова "присвоение очередного звания" научному сотруднику, инженеру, рабочему было не формальной процедурой. Он высоко ценил образованность, сам всю жизнь стремился узнавать новое, постигать неизвестное, разбираться в запутанных явлениях и ситуациях. Эти личные особенности помогали ему в решении постоянно возникающих проблем института, в беседах с сотрудниками он мог быстро сориентироваться, полностью войти в курс дела и оперативно принять оптимальное решение. Он хорошо знал цену знаниям, их силу, поэтому старался всеми способами подвигнуть людей к учебе, к усвоению новой информации, хотя бы специальной, и очень хотел, чтобы такие качества специалиста стали составляющей его повседневной жизни. Кроме того, Борис Глебович, мудрый, много переживший и повидавший человек, понимал, какое значение имеют во-время сказанное руководителем доброе слово, оказанная в трудную минуту поддержка или, напротив, последовавшее "за дело" справедливое наказание.

Эти черты Б. Г. Музрукова отразились в воспоминаниях В.Т. Стасько :

"Борису Глебовичу присущ был талант находить и воспитывать кадры. Толковые подчиненные, будущие руководители сами собой не появляются. Их надо терпеливо готовить, поручая им дело, доверяя им и умело контролируя. Честолюбие, жесткость, уверенность в себе наряду с компетентностью и профессионализмом - пожалуй, самые важные качества у подчиненного, которого растят руководители себе на смену. Я был случайным свидетелем одного телефонного разговора Бориса Глебовича с директором Сталинградского, кажется, металлургического завода. Когда ему сообщили фамилию, имя и отчество этого директора и потом соединили с ним, то Борис Глебович представился просто: "Музруков говорит..." А после небольшой паузы обратился к собеседнику на "ты" и по имени, провел краткий и деловой разговор, пообещал сегодня же кого-то отправить в Сталинград, попрощался, положил трубку и пояснил, что этот директор работал, оказывается, у него на Уралмаше во время войны заместителем начальника цеха. Разговор, которому я был свидетелем, состоялся в начале 1970-х годов. Уралмаш - общепризнанная кузница кадров для тяжелой промышленности СССР, и главным кузнецом в ней в самые трудные годы был Борис Глебович Музруков. То же самое можно сказать и о времени, когда он возглавлял комбинат в Челябинске-40 . И время директорства во ВНИИЭФ в этом отношении только подтверждает присущий Борису Глебовичу дар наставника. Достаточно привести в пример судьбу такого человека, как Л.Д. Рябев , которого буквально на моих глазах Б. Г. Музруков "поднимал на крыло". Пригласив его из ГК КПСС в 1967 году на, казалось бы, не очень громкую должность заместителя главного инженера по производству и НОТ, Музруков вскоре поручил ему координацию работ по проблеме фоностойкости, затем - по внешним испытаниям. В конце 1960-х годов стало складываться новое крупное научное направление по лазерной проблематике. На совещании у Б. Г. Музрукова мы, его инициаторы и участники, обсуждали, что и как делать, кому поручить вести дела по этой проблеме на уровне предприятия (звено такой координации было только на уровне научного руководителя и его первого заместителя). Директор выслушал всех, не вступая в дискуссию, потому что был готов к принятию решения по этому вопросу. Взял подготовленный заранее, до совещания, проект приказа, из которого следовало, что и эту проблему он поручает координировать заместителю главного инженера Льву Дмитриевичу Рябеву , присутствующему здесь же, и подписал приказ. В итоге Борис Глебович подготовил будущего директора ВНИИЭФ , который сменил его, когда он заболел, открыл дорогу своему воспитаннику в ЦК КПСС, на пост министра МСМ , на пост заместителя председателя СМ СССР по ТЭК . К слову, на кандидатуре Л. Д. Рябева сошлись в оценках и Б. Г. Музруков, и Е.П. Славский , что также весьма показательно".

Вспоминает Л.Д. Рябев (директор ВНИИЭФ с 1974 по 1978 год, заместитель министра, министр среднего машиностроения в 1984- 1989 годах, заместитель председателя Совета министров СССР, заместитель премьер-министра Кабинета министров СССР, первый заместитель министра атомной энергии в 1989-1993 годах):

"В октябре 1972 года Борис Глебович позвонил мне в Горьковский обком КПСС и сказал, что он договорился с первым секретарем обкома Масленниковым о моем возвращении во ВНИИЭФ . (Тут надо пояснить, что в начале 1970-х я, по рекомендации Б. Г. Музрукова, был откомандирован из института на партийную работу.) Но пока шло оформление документов, Борис Глебович тяжело заболел, и я его уже не застал на рабочем месте. Состояние здоровья Бориса Глебовича было настолько критическим, что прибывший на объект начальник Третьего Главного управления при Минздраве А.И. Воробьев дал указание срочно вызвать в город родственников. С разрешения врачей я посетил Бориса Глебовича. Разговор наш был краткий. Я пытался приободрить Бориса Глебовича, но он в этом не нуждался. Видно было, как огромным усилием воли он стремится преодолеть болезнь, обрушившуюся на него. В этом ему активно помогали две замечательные женщины: Валентина Дмитриевна - супруга и врач Людмила Александровна Павлова . Все это дало результаты. Тяжелейший кризис был преодолен и дела пошли на поправку. Во время последующих встреч с Борисом Глебовичем мы говорили о работе, о проблемах, стоящих перед институтом, о прочитанных книгах (у Бориса Глебовича была большая и прекрасная библиотека) и никогда - о болезнях. В те критические дни еще раз проявился характер этого мужественного человека, привыкшего в первую очередь думать не о себе, а о деле, которое ему поручено.

Характер Бориса Глебовича ковался в трудные предвоенные годы индустриализации страны, в тяжелейший период Великой Отечественной войны, в годы восстановления и развития народного хозяйства. Он всегда трудился на важнейших участках. В годы войны возглавлял производство на крупнейшем заводе Уралмаш. Его самоотверженный труд был отмечен в те годы Звездой Героя Социалистического Труда. Уралмашевцы мне рассказывали, что уже в 1944 году Борис Глебович готовил завод к переходу на мирные рельсы и осуществил затем его в сжатые сроки. 29 ноября 1947 года было принято постановление правительства СССР: "Придавая особо важное значение делу обеспечения скорейшего окончания строительства и подготовки к пуску и эксплуатации комбината *817, Совмин постановляет: назначить т. Музрукова Б. Г. директором комбината * 817 ПГУ при Совмине, освободив его от работы директором УЗТМ".

Заместителем директора и научным руководителем комбината в этот период был назначен академик И.В. Курчатов , а заместителем директора по металлургии - Е.П. Славский , до этого возглавлявший комбинат * 817 . Комбинат * 817 (сегодня он называется "Маяк") был первым плутониевым предприятием в стране, и от его успешной работы зависели сроки создания атомной бомбы. Уже в октябре 1949 года, учитывая исключительные заслуги перед Родиной в деле решения проблемы использования атомной энергии, Борис Глебович - Герой Социалистического Труда - был представлен к награждению второй золотой медалью "Серп и Молот".

Затем в течение 19 лет (с 1955 года) Борис Глебович был директором крупнейшего научно-технического центра страны в области ядерного оружия - ВНИИЭФ . В эти годы в институте широко разворачивались работы по созданию водородного оружия после успешного испытания первой отечественной двухступенчатой водородной бомбы РДС-37 в 1955 году.

В 1957 году министром атомной отрасли стал Е.П. Славский . Проблемы в руководстве института осложнились еще и непростыми взаимоотношениями между этими двумя уникальными и легендарными личностями. Вообще-то Ефим Павлович и так не очень жаловал ядерно-оружейные объекты в отличие от предприятий горнорудной (урановой) промышленности, где он бывал ежегодно. На моей памяти Ефим Павлович во ВНИИЭФ приезжал лишь дважды: в 1964 и в 1973 году. При обсуждении программы испытаний в 1964 году, когда А.И. Веретенников поставил вопрос о приборном оснащении испытательной базы, Ефим Павлович в свойственной ему полушутливой манере свел всю проблему к опыту Гражданской войны, когда конники передавали информацию жестами, располагаясь на возвышенных местах.

В те годы фактически затормозилось и развитие объекта. И только обращение руководства института к первому секретарю Горьковского обкома КПСС, а через него - и к Брежневу изменило ситуацию. Нужно отметить, что летом 1973 года, когда Е.П. Славский вместе с Д.Ф. Устиновым посетили ВНИИЭФ, он все же нашел возможность сказать теплые слова о Борисе Глебовиче на заключительном совещании, вспомнив его работу на комбинате "Маяк".

Борис Глебович оперативно реагировал на предложения ученых, уделял огромное значение развитию вычислительной базы в институте, и не только для научных исследований, но и для решения экономических задач. Он активно поддержал работы по взрывному обжатию малых масс термоядерных смесей, созданию ускорителей импульсных реакторов, лабораторно- испытательной базы по ядерным зарядам и боеприпасам. Ни одно серьезное дело не проходило на объекте без его участия. Тесное сотрудничество и взаимодействие Д.А. Фишмана , Е.Г. Шелатоня и Б.Г. Музрукова помогли преодолеть трудности, встретившиеся при освоении производства нового класса газовых реакторов . Я уже не говорю о колоссальной нагрузке, связанной с серией воздушных ядерных испытаний в 1961-1962 годах и с переходом затем на подземные взрывы. Уважительное отношение Бориса Глебовича к ученым, специалистам, рабочим проявлялось во всем. Видно было, как преображалось его лицо, на нем появлялась улыбка, глаза излучали тепло при встречах с В.А. Цукерманом или А.И. Павловским , Г.А. Сосниным или С.Б. Кормером , другими учеными.

"Товарищ профессор!" - в полушутливой форме мог обратиться Борис Глебович к ним по тому или иному вопросу. Таким же уважительным было и отношение работников института к Борису Глебовичу. В целом за годы работы Бориса Глебовича в институте сформировалось высококвалифицированное руководящее ядро, включающее многие яркие личности, что и обеспечило успех делу. В сложные моменты Борис Глебович никогда не кричал, тем более нельзя было от него услышать нецензурной брани, но если провалено задание, не выполнено обещание, человек мог в полной мере ощутить силу его гнева. Тогда глаза его приобретали стальной оттенок, вид становился суров и грозен, тем более если Борис Глебович был еще и в генеральской форме, и только от этого вида, мне кажется, человеку делалось очень не по себе. Ровным, глуховатым голосом, строго, лаконично излагал Борис Глебович суть проблем - было ли это на колдоговорной конференции, на оперативках или на заседаниях партийных органов. Он умел слушать и услышать, когда выносились отдельные предложения, создавал строгую атмосферу высокой ответственности. Был корректен по отношению к людям, доступен, но не участвовал ни в шумных компаниях, ни в застольях. Не было ни одной сферы деятельности на объекте, которая бы его не интересовала.

Когда развернулось движение за коммунистическое отношение к труду, Борис Глебович взял личное обязательство. В нем, в частности, был такой пункт: создать хор при управлении института . Вначале отношение к этой идее было скептическое, но нашлось столько энтузиастов и талантов, что вскоре это обязательство было реализовано. Хор разрастался, и за короткий период под управлением мастера своего дела С.А. Гусева коллектив добился звания "народного ", успешно гастролировал и за пределами города. Нашлись замечательные исполнители, такие, как Галина Затонская , и другие.

Борис Глебович был поборником всего нового. Он внимательно знакомился с журналами, и часто от него можно было получить копии тех или иных заметок, статей, содержащих материалы, которые могли бы быть реализованы на объекте. Вместе с руководителем планово-экономического отдела Н.Д. Голованем Борис Глебович выступил инициатором проведения экономических конференций в городе. Оценки, выполненные в тот период, показали огромный экономический эффект от перевода ТЭП на газ, централизации складского хозяйства, машинного учета материальных запасов. С именем Бориса Глебовича связаны совершенствование документооборота в институте, внедрение современных технических средств охраны объектов, реорганизация общественного питания, развитие совхозов, медицинских и других социальных учреждений.

Его отмечали простота и скромность в быту. Никаких излишеств ни на работе, ни дома. Везде строгая деловая обстановка. Когда в 1974 году у Бориса Глебовича приближалась юбилейная дата, мы решили отметить это событие, создали юбилейную комиссию во главе с С.Б. Кормером . Но не успела еще эта комиссия развернуть работу, как пришло письмо-обращение Бориса Глебовича, в котором он просил никаких мероприятий по поводу его семидесятилетия не планировать. Борис Глебович писал, что он, как коммунист, против проведения каких-либо юбилейных чествований. Его пожелание было выполнено... Конечно, Бориса Глебовича воспитывало суровое время.

Стоит вспомнить лишь эпизод, связанный с его переходом с Уралмаша на "Маяк ", когда он попросил знакомого подобрать литературу по специальным вопросам, а также обсуждал с ним вопрос о его возможном переходе на "Маяк " без предварительной проверки этого лица соответствующими органами. Последовала быстрая реакция вышестоящих инстанций, и Б. Г. Музрукову постановлением Совмина, подписанным Сталиным, был объявлен строгий выговор за нарушение правил секретности.

Борис Глебович Музруков по праву относится к такой блестящей плеяде выдающихся руководителей нашей страны, как Д. Ф. Устинов, Б. Д. Ванников, А. П. Завенягин, В. А. Малышев, Е. П. Славский и другие, под руководством которых в сжатые сроки в СССР была проведена индустриализация, обеспечена победа советского народа в Великой Отечественной войне, за короткое время в разоренной войной стране создан мощный ядерный щит и обеспечено на многие годы мирное небо. Где бы ни трудился Борис Глебович, он везде оставлял о себе добрую память. Об этом не раз вспоминал, в частности, в разговоре со мной председатель Совмина Н.И. Рыжков , прошедший на Уралмашзаводе путь от рабочего до директора. И даже когда за глаза иногда называли его "царь Борис ", чувствовалось навсегда сохраненное к нему глубокое уважение. Суровый и властный, скромный в личной жизни и заботливый на производстве, выдающийся организатор и неутомимый труженик, превыше всего ставящий интересы дела, - таким он остается в нашей памяти".

Вспоминает лауреат Государственной премии конструктор А. Е. Телегин:

"1961 год. Идет сумасшедшая подготовка к испытаниям ядерных зарядов. Телефонный звонок. "Говорит Музруков. Товарищ Телегин, доложите о готовности заряда такого-то (называет индекс) к испытаниям". Я был ведущим по этому заряду. Рассказал. "Спасибо. Заряд вовремя должен быть готов к испытаниям". Эпизод незначительный, однако много говорящий о стиле руководителя, понимающего психологию человека, воздействующего на него словом, а не административными мерами. Казалось бы, зачем руководителю столь высокого ранга обращаться непосредственно к исполнителю, не лучше ли получить сведения по инстанции? Но в этом и заключается феномен руководства Бориса Глебовича. После такого разговора появляются необычайное чувство ответственности, желание сделать все возможное, что в твоих силах. Однако в редких случаях Борис Глебович мог и власть употребить. В 1965 году на совещании у Д. А. Фишмана по разработке Д-22 выяснилось, что один из исполнителей задания не сделал, при этом упорно старался выгородить себя. Борис Глебович понял, что увещевания тут не помогут, и коротко и строго сказал:

- Запишите в протокол - наказать".

Рассказывает заслуженный машиностроитель РФ И.Н. Сидоров :

"В начале 1970-х шла разработка изделия по особому графику. Вот оно в сборочном цехе. Монтаж закончен. С начальником цеха Г.Ф. Беляшкиным согласовываем предварительно дату заказа спецтранспорта (литерный поезд). Изделие принято ОТК завода и предъявлено представителю заказчика. Транспорт заказан, а значит, осталось несколько дней до отправки. И надо же было случиться так, что на последнем этапе проверки изделия представителем заказчика выходит из строя покупной узел автоматики! Пригласили главного конструктора. Консилиум специалистов. Решение: изделие за полигон не отправлять. Был поздний вечер. Позвонил Борису Глебовичу. Он переговорил с Главным конструктором и дал отбой. Утром Музруков вызывает меня по прямому телефону:

"Доложите, как был организован процесс сборки изделия". Я объяснил. Он мне: "Вы все правильно сделали, за исключением одного. Транспорт надо заказывать только тогда, когда представитель заказчика примет изделие, поставит пломбу на тару". Я вышел из кабинета расстроенный: изделие пойдет на полигоне опозданием относительно объявленного срока. В тот день я несколько раз спрашивал у секретаря начальника объекта Анастасии Степановны, не звонил ли Борис Глебович в отдел кадров. - "Нет". Потом пошел к заместителю директора по кадрам Б. М. Савину с вопросом, буду ли я дальше работать в производственном отделе. Звонка от Бориса Глебовича не было, и вот уже 32 года как я работаю в этом отделе. Отправлены на полигоны сотни изделий, и срывов больше не было".

Главный технолог ВНИИЭФ , лауреат Ленинской и Государственной премий Г.Г. Савкин вспоминает случай, связанный с серийным изготовлением изделий - систем усиления:

"Готовили к отправке очередную партию продукции. Борис Глебович позвонил непосредственно в сборочный зал и спросил меня, на какое время вызывать самолет. Я ответил, что к 14.00 партия будет готова к отправке. Однако произошло непредвиденное: на одном из контейнеров ионизационная камера показала наличие активности. Пришлось заново проверять герметичность АГР, менять ионизационную камеру, так что партию смогли отправить на аэродром только в 15.30. Выслушав после этого мой доклад, Борис Глебович констатировал, что я не выполнил своего обещания и должен буду оплатить простой самолета из своей зарплаты. Я понимал, что такая мера ответственности необходима и диктуется чрезвычайными обстоятельствами. В то же время и Борис Глебович четко знал, что производственный процесс сложно прогнозируется во времени, что отклонения от прогноза реально возможны и не всегда зависят от организации производства. Видимо, поэтому несколько дней спустя появилось распоряжение о моем премировании - примерно на ту же сумму, которую я выплатил за простой самолета".

Лауреат Государственной премии инженер-конструктор Г.И. Иванов :

"В начале 60-х годов пришлось мне участвовать в отработке одного из самых ответственных узлов заряда - безопасных электродетонаторов (ЭД). В течение почти трех лет совещания проходили в основном у первого заместителя главного конструктора Д.А. Фишмана , и на них часто присутствовал Е.А. Негин , а иногда сам Ю.Б. Харитон . Подготовка протоколов совещаний обычно поручалась мне. Совещания проходили порой в напряженной атмосфере: задания требовалось выполнять в жесткие сроки, спрос был суровым. Не все получалось в этом новом, необычном деле - бывали сбои. На одном из совещаний присутствовал со своим "штабом" Б. Г. Музруков. Срывались сроки поставок, начали выяснять, в чем причины нарушения сроков. Борис Глебович слушал внимательно, не прерывая. После сообщения о решении одной технологической проблемы докладчик отвечал на вопросы неуверенно, стал путаться и пустился в общие рассуждения, искал объективные причины срыва сроков. Борис Глебович задал уточняющий вопрос, но четкого ответа не последовало. "Садись!" - показал знаком Борис Глебович. Докладчик, упорствуя, опять повторил свои доводы.

Повернувшись к своему секретарю, Музруков ледяным голосом негромко произнес: "Наказать!" Наступила гнетущая тишина в зале.

Да, когда требовало дело, Борис Глебович мог быть суровым и жестким".

Ссылки:

  • МУЗРУКОВ Б.Г. - ДИРЕКТОР КБ-11
  •  

     

    Оставить комментарий:
    Представьтесь:             E-mail:  
    Ваш комментарий:
    Защита от спама - введите день недели (1-7):

    Рейтинг@Mail.ru

     

     

     

     

     

     

     

     

    Информационная поддержка: ООО «Лайт Телеком»