Марголиса Михоэля Наумовича семья 1915-1918

В семье Марголисов ( Михаила Наумовича и Софьи Соломоновны ) было шестеро детей, старшие четыре дочери: Ева (называемая Вуля, очевидно от Евуля), 1901 года рождения, затем Лия , моя будущая мать (называемая Люся, Люсенька,) 1904 г.р., затем Рахиль (называемая Рая, Раюшка, а на работе Раиса Михайловна), 1906 г.р., Ноэма (Нима, Нимушка, а на работе Нина Михайловна), 1908 г.р., - потом два сына: Нахман-Идел (Наум, Натя, Натюшка, на работе и в жизни Наум Михайлович), 1910 г.р. и Соломон (Зяма, Зюка), 1912 г.р. Как рассказывали, где-то после революции, когда в начале двадцатых годов семья переехала из Двинска (Даугавпилса) в Сызрань, родители, а также старшая дочь Ева почему-то были оторваны от семьи (то ли болели, то ли арестовывались, то ли еще что-то - мне об этом не рассказывали), и мать (Люсенка) на какое-то время стала старшей в семье, фактической главой семьи.

Вроде бы в 1915-1918 гг. Михоэль с семьей жил в Кузнецке (уездный город Саратовской губернии), там был совладельцем или, по крайней мере, управляющим производства, связанного с деревообработкой и принадлежавшего Генделям . В какой-то момент наши Марголисы оказались в Сызрани (там познакомилась дочь Михоэля Лия со своим будущим мужем Борисом Синкевичем ), а в 1919 году Хая-Сара Марголис (Рапопорт) получила адресованную в Двинск открытку из Креславки - пригорода Двинска. Возможно, Хая-Сара ездила для распродажи оставшегося в Двинске имущества. Почему семья Михоэля Марголиса после окончания I Мировой войны и распада Российской империи осталась в РСФСР, а не вернулась в Двинск, в независимую Латвию, - вопрос без ответа.

Естественно, что в Двинске в семье все разговаривали по-еврейски (на идише), но учились в русских школах [старшие дети сначала в Двинске, потом в Кузнецке, младшие - в Кузнецке и Сызрани] (только Натя пару лет учился в хедере), и в Сызрани все [окружающие] говорили, естественно, по-русски. Поэтому постепенно все в семье стали разговаривать по-русски и к тому времени, когда родился я, еврейского языка никто из сестер (наверное, и братьев) уже не помнил, во всяком случае, по-еврейски никто, даже между собой, даже с родителями, никогда не говорили. (К сожалению, никого из детей следующего, моего, поколения еврейскому языку и еврейской культуре не учили, незнание их теперь воспринимается, по крайней мере, мною, как ущербность.)

В 1923-м Михаил Наумович находился под следствием по обвинению в - бесхозяйственности- (именно так гласят устные семейные хроники), но был оправдан за отсутствием состава преступления. До 1926 жил в Сызрани . Потом - в собственном доме между станциями Удельная и Быково Казанской ж.д. (В этом доме пропали все драгоценности Софьи Соломоновны, большая часть была украдена еще до войны, оставшиеся, спрятанные в подвале при отъезде в эвакуацию, уже никогда не были найдены, то ли было забыто точное место, где был спрятан -клад-, то ли и их украли за время отсутствия хозяев). Софья Соломоновна умерла в Инзе в 1943 -м году. Там же в 1942 -м умерла и ее сестра Муся , бывшая в эвакуации вместе с - нашими- Марголисами.

Ссылки: