Провал постановки "Бани" Маяковского в Москве

17 марта, в тот же день, когда Лили и Осип в Берлине получили радостное известие от матери, Маяковский в Москве проснулся совсем в другом расположении духа. Накануне в театре Мейерхольда состоялась премьера "Бани", провалившаяся так же, как и в Ленинграде. Через два дня он написал Лили: "Третьего дня была премьера "Бани" мне за исключением деталей понравилось по моему первая поставленная моя вещь. Прекрасен Штраух (Победоносиков). Зрители до смешного поделились - одни говорят: никогда так не скучали - другие: никогда так не веселились. Что будут говорить и писать дальше - неведомо". Говоря о разделении публики на два лагеря, Маяковский самообольщался. Зал был в лучшем случае "холодноват", по воспоминаниям Василия Катаняна , что не мог не заметить Маяковский ни во время представления, ни потом, когда он стоял в холле и заглядывал в глаза каждому, кто покидал театр.

Впечатление подтвердили убийственные рецензии, которые пошли потоком спустя несколько дней после письма к Лили: отношение Маяковского к советской действительности "издевательское", персонажи "нежизненные", сама пьеса "поверхностная" и "плохая", "как бюрократизм, так и борьба против него лишены конкретного классового содержания".

Если Маяковский думал, что членство в РАППе обеспечит ему поддержку со стороны рапповцев, он глубоко заблуждался. Еще за неделю до премьеры рапповский критик Владимир Ермилов опубликовал в "Правде" статью под заголовком "О настроениях мелкобуржуазной "левизны" в художественной литературе", где нападал на Маяковского за то, что в нем звучит "очень фальшивая "левая" нота, уже знакомая нам не по художественной литературе", таким образом, косвенно связав его с троцкистской оппозицией.

Мейерхольд опубликовал статью в защиту Маяковского, который сам ответил на критику тем, что к антибюрократическим плакатам, развешенным в зале театра в день премьеры, добавил еще один, адресованный "критикам вроде Ермилова", чье перо "помогает бюрократам". Это привело в ярость руководство РАППа, и оно потребовало, чтобы Маяковский снял плакат, что он и сделал.

Сам факт, что такой борец, как Маяковский, сдал оружие столь унизительным образом, говорит о том, что он наступал не только "на горло собственной песне", а на всю свою личность. Именно к этому и стремилось руководство РАППа - сломать Маяковского. Еще один шаг в том же направлении был предпринят через неделю после премьеры "Бани", когда расширенный пленум РАППа постановил, что публикация в журнале "Октябрь" фрагментов пьесы, направленной, по мнению пленума, не против бюрократии, а против "пролетарского государства", была "ошибкой".

Ссылки: