Научный подвиг Н.И. Вавилова

Год от года ширился список работ, выходивших из-под пера Н.И. Вавилова. Ими зачитывались не только ученые. Известно, как высоко ценил его труды А.М. Горький . "На днях я ... прочитал труд проф. Н.И.Вавилова "Центры происхождения культурных растений", его доклад "О законе гомологических рядов"...- как все это талантливо, как значительно", - писал Горький ( 3-16 ). Постепенно Вавилов становится крупнейшим организатором советской биологии, ее признанным и уважаемым лидером. В 1923 году его избирают членом-корреспондентом АН СССР, в 1926 году он получает Ленинскую премию , в том же году его вводят в состав членов Центрального Исполнительного Комитета ( ЦИК СССР ), а через год - во ВЦИК .

Находит признание его деятельность как путешественника: Русское Географическое общество награждает его медалью "За географический подвиг", а Итальянское Географическое общество медалью "За выдающиеся открытия". 12 января 1929 года его единодушно избирают академиком АН СССР (он тогда был самым молодым академиком, исполнилось ему в ту пору всего 42 года 3_4 ). В том же 1929 году под руководством Вавилова начинает функционировать Всесоюзная Академия сельскохозяйственных наук имени В.И.Ленина ( ВАСХНИЛ ). В 1931 году Николая Ивановича избирают Президентом Всесоюзного Географического общества 3_5 . Многие академии мира избирают его своим иностранным членом. Воссоздавая (возможно, неосознанно) пирамидальную структуру власти в своей области, Вавилов старательно расширял основание пирамиды, наращивал новые ее ярусы, и по мере роста пирамиды возносился сам все выше и выше. Так, он увеличивал число руководимых им институтов, создавал новые научные центры, насаждал туда своих учеников. Благодаря инициативе Н.И. Вавилова и при его непосредственном участии в СССР были созданы научно-исследовательские институты: Институт зернового хозяйства Юго-Востока , Институт плодоводства , Институт овощеводства , Институт субтропических культур , Институт кормов , Институт кукурузы , Институт картофеля , Институт хлопководства , Институт льна , Институт масличных культур , Институт конопли , Институт сои , Институт виноградарства и чайного дела и другие.

В Ленинграде, кроме ВИР'а , на базе первоклассной лаборатории профессора Юрия Александровича Филипченко , которая уже начала разворачиваться в институт (Филипченко скоропостижно скончался 19 мая 1930 года), был создан Институт генетики АН СССР . Позже этот институт перебазировали в Москву, и Вавилов, сохранив за собой пост директора и в ВИР'с и в Институте генетики, вынужден был теперь разрываться между Ленинградом и Москвой.

Конечно, он создавал новые институты не без спешки и выдвигал в руководители, где мог, и также спешно, своих людей. Набрать уйму первоклассных исследователей на вновь образуемые должности несомненно было неоткуда. Поэтому так получилось, что во многих из возникших по воле Вавилова институтах оседали люди второстепенные, порой нетворческие, часть из которых позже стала искать покровительства у Лысенко.

Но что Вавилов делал методично - наезжал в эти институты, придирчиво экзаменовал своих ставленников, указывал им на просчеты, наталкивал на новые пути исследований.

Времени на самостоятельное проведение экспериментов у него уже не было, организаторская деятельность требовала все больше и больше сил.

Академик П.Л.Капица , лауреат Нобелевской премии и крупнейший физик современности, выступая в 1943 году на заседании Президиума АН СССР, высказался по аналогичному поводу следующим образом:

"Только когда работаешь в лаборатории сам, своими руками...только при этом условии можно добиться настоящих результатов в науке. Чужими руками хорошей работы не сделаешь. Человек, который отдаст несколько десятков минут для того, чтобы руководить научной работой, не может быть большим ученым... Я уверен, что в тот момент, когда даже самый крупный ученый перестает работать сам в лаборатории, он не только прекращает свой рост, но и вообще перестает быть ученым" ( 3_18 ).

Однако вряд ли можно рассматривать это категоричное заключение великого физика (экспериментатора и теоретика одновременно) как непреложное правило. Во всяком случае Вавилов, благодаря фантастической работоспособности и любви к книгам, вообще к печатному слову, тщательно следил за всеми изгибами теоретической мысли в биологии и агрономии, выказывая огромную широту интересов. У него была поразительная память, и нередко, появляясь в каком-нибудь захолустном краю, на захудалой опытной станции, он вдруг сходу возобновлял беседу с человеком, которого и видел-то, может быть, один раз в жизни, да и то мельком, на ходу, и продолжал разговор с того самого места, на котором они остановились в прошлую встречу: - Да, знаете, Исидор Иннокентьевич (это поражало людей больше всего: великий Вавилов, и вдруг помнит, что я - Кузнецов, что - Исидор Иннокентьевич. Проходили десятилетия, а один этот миг запоминался навсегда, оставляя в душе небольшого человека великий огонь святого преклонения перед выдающимся академиком - и плакали, не стыдясь слез, сдержанные старики, прожившие трудную жизнь, на вечерах памяти Н.И. Вавилова), мы с вами прошлый раз говорили о работе Бауэра, так вот, неделю назад я читал в Journal of Agronomy статью на ту же тему. Посмотрите, пожалуйста. Вам следует вести работу с учетом новых корректив.

Постоянно оттачивавшаяся в его мозгу стратегия развития всего комплекса агрономических учреждений дополнялась, таким образом, требовательностью к сотрудникам, предоставление им инициативы сопровождалось натаскиванием и подталкиванием вперед. Отсюда же вытекало стремление издавать как можно больше стоящих периодов классиков мировой науки. Под редакцией Н.И.Вавилова вышли книги основоположников генетики, великолепная трехтомная энциклопедия "Теоретические основы селекции" .

Он же был основателем многих отечественных журналов по сельскому хозяйству. При этом он успевал читать лекции, выступать с докладами, многих людей принимал, с писателями и актерами дружил, все премьеры в ведущих театрах непременно посещал, дома был хлебосолен: без двоих-троих гостей обедать никогда не приезжал, влюбчив был - и в сотрудников (за ум, за энергию, за находчивость, за галантность, просто за удачливость), и в сотрудниц.

И никогда снобом не был. До сих пор академик Н.В.Турбин - в молодые годы стажировавшийся в ВИРе (потом переметнувшийся в лагерь Лысенко, но и первым из него вышедший), разводя руками, частенько вспоминает поразительное умение Вавилова очаровывать людей, причем всех, кто оказывался с ним рядом, а вовсе не одних тех от кого что-либо зависит.

- Мы уходили как-то поздно вечером из ВИР'а и па лестнице догнали Николая Ивановича, - рассказывал мне Турбин. - Так вместе к раздевалке и подошли. Пожилая гардеробщица, не упомню сейчас, как ее звали, да и на лицо бы не вспомнил, вышла из-за барьерчика с уже приготовленным пальто Николая Ивановича и помогла ему одеться. Он раскланялся с ней и с нами пошел к дверям, весь погруженный в свои мысли. Вдруг у дверей он на мгновение задержался, хлопнул себя рукой, открыл портфель, что-то в нем поискал и вернулся к гардеробщице, обращаясь к ней по имени и отчеству и извиняясь:

- Ведь у вашей дочери сегодня день рождения. Ей ведь, кажется, двадцать. С утра помнил, и подарочек маленький приготовил, да за делами запамятовал. Простите. И поздравляю вас и вашу дочь. Передайте ей, пожалуйста, от меня вот это. И с этими словами расцеловал ее. Никто больше так не мог и не умел. И никого так самозабвенно не любили.

Казалось, не иссякает неуемная энергия этого человека, знавшего лично тысячи специалистов в стране и за ее пределами, успевавшего писать книги и статьи, переписывавшегося с сотней ученых, ухитрявшегося руководить академией и двумя институтами в Москве и Ленинграде, методично (он даже сказал однажды - "фанатично") объезжать самые отдаленные уголки мира и вести обор семян ценных растений (благодаря его усилиям мировая коллекция растений, сосредоточенная в его институте в Ленинграде, насчитывала около 250 тысяч образцов).

Ссылки: