Деятельность экскурсоводов в "Брежневские времена"

Жизнь моего поколения стремительно несется в прошлое, а я все продолжаю заботиться о том, чтобы это прошлое "быльем не поросло", а главное - "не обросло легендой или сплетней". То и дело заглядываю в старые тетради и вытаскиваю свидетельства тех лет и той нашей жизни. Непридуманный ее образ запечатлен, в частности, в записях, которые я вела за своими экскурсантами. Увы, не очень регулярно вела, ибо работать приходилось тогда много и, что называется, без дураков. В те "благословенные" позднесоветские, брежневские времена в большинстве своем граждане заботились только о том, как устроить свою жизнь так, чтобы не работать, а делать вид. Как тогда говорилось: "за те же деньги". Но вот я была как раз (не знаю - к сожалению или к счастью, по глупости или это было "горе от ума") исключением из этого правила, как, впрочем, и вся наша братия экскурсоводов-историков-искусствоведов , с которой счастливый случай свел меня летом 1973 года и крепко соединил на последующие 15 лет. И, хотя все мы вечно мечтали об отдыхе и стенали, жалуясь на адскую нагрузку и усталость, но как-то так получалось - чем больше мечтали и стенали, тем глубже зарывались в работу. Социологи, я думаю, могут мне позавидовать. Я ввязалась в экскурсоводческую деятельность в наиболее благоприятный период: система обветшала, не могла за всем на свете уследить и постепенно сдавала свои позиции, в то время как общество, развращенное тамиздатом и самиздатом, училось относиться к системе критически, становилось неуправляемо любознательным и готово было продать душу за неизвестную информацию.

Информацию же пока еще неоткуда было взять, ибо это была эпоха, когда сказать можно было уже многое (и за это не сразу и не обязательно сажали), а писать и тем более публиковать написанное - запрещалось. За этим строго следили. Следовательно, прочесть было негде, а вот услышать кое-что удавалось. И не только по "вражескому" радио. Нашлись и другие источники. Вот тут-то народ и повалил на наши экскурсии, тем более что и мы не ленились, времени зря не теряли, а правдами-неправдами воскрешали запрещенные ранее имена и темы .

Я помню, как однажды я вела экскурсию "Русская культура на рубеже XIX-XX веков" для слушателей Духовной семинарии (Александро-Невской лавры) . Первая остановка была у дома Мурузи , где жили Мережковские (а через полвека после них Иосиф Бродский !). Автобус стоял у дома со стороны улицы Короленко. Когда я закончила общий обзор эпохи и рассказ о Мережковских, а также о религиозно- философском обществе и Валентине Тернавцеве , ко мне доверительно наклонился руководитель группы семинаристов и тихо спросил: "Вы так свободно говорили о Мережковских и о Тернавцеве... Вам уже разрешают это?!." Я ответила, что "сказать-то теперь можно многое, но вот написать и напечатать - гораздо труднее". Он понимающе закивал головой, а чуть позже, опять наклонившись ко мне, шепнул: "И мы скоро реабилитируем... Карсавина !" Это было время наибольшей массовости и популярности всяческого туризма , в том числе и однодневных и многодневных экскурсий. Тут не лишне добавить, что денег у народонаселения в эту пору поприбавилось, а тратить их было не на что, ибо, как известно, магазины были пусты, особенно в провинции. И население повадилось за покупками наезжать в Москву и в Ленинград, где все-таки был шанс что-либо купить. Достать, как тогда говорили! Удобнее всего было поехать с экскурсией: не надо было в этом случае заботиться ни о том, как доехать и вернуться, ни о том, где жить и что есть, ни о том, как передвигаться по городу. А ко всему этому еще и все тебе покажут и обо всем расскажут на экскурсиях. Все были наслышаны о петербургских дворцах, о пригородах, о петергофских фонтанах и Пискаревском кладбище - и народ ринулся в Петербург и Москву за хлебом и зрелищами. К слову добавлю, что наблюдалась в те годы и обратная миграция. Кое за чем ездили в провинцию. За книгами, например . В провинции дефицитные издания лежали нераскупленными. Помню, например, как еще в 1958 году Влада Городницкая купила в Усть-Каменогорске Полное собрание сочинений Ивана Бунина и читала том за томом, зарывшись в спальный мешок, пока ожидала экспедиционную машину. Когда в 1970-х годах мы с Вадимом Жуком были откомандированы читать лекции в провинцию (он - от Театрального музея, а я - от Летнего сада), то мы, разумеется, тоже останавливали наш маленький автобус - "пазик" у каждого магазина в поисках книг. При этом Вадим, галантно распахивая передо мной двери очередной книжной лавки, произносил: "Единственное место, куда я не люблю пропускать женщин вперед себя, - это книжный магазин!" Впрочем, о той поездке стоит рассказать подробней, и я непременно к ней вернусь. Осматривали мы в поисках книг провинциальные магазины и во время наших профессиональных путешествий, так называемых "объездов" (о них разговор впереди). Помню, как в 1980-х мы (автобус экскурсоводов) обнаружили в магазинчике маленького городка, затерявшегося среди просторов центральной России, штук двадцать нераскупленных экземпляров новой книги Лидии Гинзбург, которую в Ленинграде невозможно было достать. Это был магазинчик, где было все вперемешку - спички и пальто, посуда и мыло, конфеты и книги. Молоденькие девочки-продавщицы на десять минут впали в столбняк, наблюдая, как растаял безнадежный, казалось бы, сугробик из книг какой-то никому неведомой Гинзбург... А когда опомнились, то хором стали повторять: "А замшевое пальто вам не нужно? Сорок четвертого размера... Вон там висит... Послушайте же, у нас еще есть замшевое пальто!.." Первый объект, который я освоила, вступив на стезю экскурсовода, был Летний сад и в нем Летний дворец Петра Первого (летний - еще и потому, что на зимний сезон, с 10 ноября до 1 мая - дворец закрывался). Через год мой репертуар пополнился, прибавился еще один музей - Домик Петра Первого на Петроградской стороне, открытый после длительной реставрации. Домик, в отличие от дворца, - неплохо отапливался, работал круглый год и был чрезвычайно популярен у публики. Петровские музеи были (и остались по сей день) моей первой и незаживающей любовью. Забежавший ко мне как-то на экскурсию Алик Городницкий был потрясен известием, что в Летнем дворце Петра половина окон смотрит на запад, половина на восток! (Это вскоре было зафиксировано в одной из его несен, которую он обещал мне посвятить, но легкомысленно забыл.) Моя мама говаривала, что ее любимое дерево в Петербурге - клен у фасада Летнего дворца со стороны Невы. Дети мои, можно сказать, выросли в Летнем саду, моей дочке Лиде смотрители разрешали даже взбираться на трон Екатерины Первой... Что касается автобусных экскурсий, то я получила право их водить (а также - и сочинять новые!), окончив, как положено было, специальные курсы, длиною в год, которые работали при Городском экскурсионном бюро (ГЭБ - аббревиатура, которая меня всегда смущала, а когда при мне в первый раз произнесли, указывая на коллегу: "Она - гэбовка!" - я не знала, куда деваться и как себя вести!..). Так вот... Окончив курсы при ГЭБе , я сделала прежде всего, как полагалось, обязательную для всех "Обзорную" экскурсию по Ленинграду (с посещением Пискаревского кладбища), а потом, не тратя зря ни дня, примкнула к Искусствоведческой и Архитектурно-градостроительной секциям . В ту пору в Экскурсионном бюро, которое возглавляла Марина Германовна Чарная , коллектив экскурсоводов был поделен на секции, каждая из которых занималась своей тематикой. Разумеется, были всякие революционные, военно-патриотические секции, была Литературная... Наши обе секции плюс Литературная славились своей аполитичностью, но были очень популярны у петербуржцев, особенно у многочисленных НИИ.

Ссылки: