Повесть В.П. Некрасова "В родном городе"

Повесть "В родном городе" была опубликована в N10-11 "Нового мира" за 1954 год.

В связи с публикацией повести "В родном городе" С.Н. Мотовилова вспомнила такое о "правде жизни" и "правде искусства" (последняя у нас определялась как "социалистический реализм" и неуклонно, как мы увидим ниже, внедрялась идеологически выдержанными редакторами):

"Вообще в этой квартире я живу двадцать лет, и у меня ни разу ничего не крали. А в той квартире почти все наши соседи были сплошь воры. Бедная мама в ужасных условиях жила. Из шести комнат нашей квартиры нам оставили в итоге только две, а остальные реквизировали под всяких жуликов, мерзавцев и воров. Да все это в нашей литературе не отразилось. Этого якобы не было. Люба Пятницкая , прочтя Викин "В родном городе" , писала: "Какие у вас добрые люди, и какие хорошие отношения между ними". Н-да. В литературе, а не в жизни. Ты читала статью Коненкова в "Огоньке", где его внучка или правнучка жалуется, как плохо в детсаде, а он ей приводит какие-то стихи о детском саде, и девочка отвечает: "Это же стихи, а не на самом деле!"?"

А теперь о причинах задержки с публикацией повести "В родном городе". Из писем С.Н. Мотовиловой:

<...> У Вики в его "Родном городе" выкинули 7 печатных листов! Впечатление, что нет конца.

<...>Его итальянский переводчик ему написал, что, прочтя его в "Родном городе", он готов был, как Колумб, закричать - "Америка". Т.е. наконец появилось настоящее произведение в советской литературе. Вся итальянская критика, а затем французская была хвалебная. В Италии вышло 4 издания, а теперь может быть еще больше, но у нас не переиздают. В Италии писали: "Наконец мы видим настоящих советских людей, а не манекены".

<...>Вы не написали, понравилась ли Вам Викина повесть "В родном городе". Вы ведь знаете, у нас ее не переиздают, так что эта книга мне важнее других. Вы не находите, что сцена, где выступает декан института, великолепно написана? Так на самом деле люди говорят у нас. У Вики выкинули в редакции (это Зина мне говорила) 7 печатных листов (каждый лист - 16 машинописных стр., люди обычно это не понимают). А материально: за каждый лист Вика получает 4 000 руб. Вот уже выкинуто 28 000 руб. Профессор у Вики в первоначальной редакции, конечно, был снят. К нему пришли студенты, а он уже не узнаваем, разбитый старик. Да! Это ужасно было, когда все остававшиеся в оккупации оказывались людьми второго сорта. Негр своего рода.

Я как-то была на суде одного Викиного товарища, и каждого свидетеля спрашивали: "Где вы были во время войны?". Значит, так велено было спрашивать. Ежели был в оккупации, значит, верить нельзя? Для нас это понятно, то что было, и Вика затронул тут важный социальный вопрос. Но почему эта книга имеет такой успех за границей, особенно в Италии, не понимаю!

<...> Зина говорит, что Викины повести редактируют в "Новом Мире" семь редакторов! Ну и по пословице: у семи нянек дитя без глаза! В "Родном городе" они выкинули все окончание. Тем не менее, в третьей, последней части опубликованной версии повести "В родном городе" редакторы "Нового мира" оставили конфликт (и даже драку) между ее героем-студентом, партийным Николаем Митясовым и "антигероем", деканом факультета Строительного института и членом партбюро Алексеем Чекменем. А конфликт этот произошел из-за человечного отношения Митясова к старому профессору, остававшемуся в Киеве под немцем, и нечеловеческого, большевистского подхода Чекменя, считавшего последнего предателем. Литературоведам, возможно, интересно будет сравнить этого профессора, Константина Николаевича Никольцева с реальным прототипом, Александром Матвеевичем Вербицким , у которого В.П. Некрасов учился до войны в Строительном институте и который, по- видимому, мучительно выживал во время оккупации, но в услужение к немцам не пошел.

Выходит, и К.М. Симонов, и другие редакторы "Нового мира" целый год вместе с автором "заканчивали и отделывали" повесть, а на самом деле подготавливали ее "проходной вариант", который можно было опубликовать, не вызвав гнева советского партийного руководства!

Теперь повесть заканчивалась тем, что решение партийного бюро Строительного института: "За хулиганский, антипартийный поступок, выразившийся в нанесении побоев декану факультета промышленно- гражданского строительства тов. Чекменю А.С. при исполнении им служебных обязанностей, рекомендовать партсобранию тов. Митясова Н.И., 1919 года рождения, члена ВКП (б) с 1942 года, русского, учащегося, из партии исключить" партсобрание института отложило и предложило партбюро досконально разобраться во всем этом деле, поставив его на следующем собрании.

Хотя на этом партсобрании и прозвучали такие крамольные слова: "Мы обсуждаем сейчас персональное дело Митясова. Но есть и другое дело, не менее, а, может быть, даже и более важное, чем это. Дело, из-за которого весь сыр-бор разгорелся. Я говорю о поступке товарища Чекменя, который на позапрошлом бюро пытался очернить и оклеветать профессора Никольцева, при полном попустительстве членов бюро, виноват, большинства членов бюро. Я считаю, что партсобрание должно разобрать этот случай, тем более что, судя по всему, кое-кто из сидящих здесь заинтересован в том, чтоб сегодняшним митясовским делом отвлечь внимание от другого дела, куда более важного, - никольцевского, вернее чекменевского. <...>Короче. Вношу предложение в по-вестку дня, после пункта: "Персональное дело товарища Митясова" внести еще один пункт: "Персональное дело товарища Чекменя"".

Ссылки: