Некрасов В.П. ездил в Италию, 1957

В апреле 1957-го В.П. Некрасов ездил в Италию (через Париж туда и обратно), свои впечатления он затем опубликовал в "Новом мире" (N7-8, 1958) под названием "Первое знакомство". Автор так коротко обрисовал своих попутчиков:

"Нас трое. Известный академик, раз двадцать уже бывавший в Париже, переводчик Лев Михайлович - молодой парень, впервые попавший за границу, и я, в Париже бывавший и даже живший. <...>Когда ему, итальянскому журналисту Юрию Крайскому , предложили поддержать мне компанию в Неаполь (академик и переводчик уехали в Советский Союз, я остался один), он охотно согласился".

А вот что сообщала об этой поездке тетка -"биограф":

Итальянцы пригласили Вику, с ним должны были ехать несколько человек, среди них министр Кафтанов . Я его не терплю. Сейчас же после войны он писал, что на Украине плохо поставлено преподавание в вузах, потому что много профессоров, остававшихся в оккупации.<...> Италия тогда в 1957 г. не пожелала принять Кафтанова. Никаких, де, не желает официальных лиц. Один за другим отпадали все предполагаемые Викины спутники. Мы (СССР) предложили ректора Ленинградского университета Петровского. Италия ответила: ректор это тоже официальное лицо. Кончилось тем, что полетели втроем: Вика, его переводчик и академик-биолог. Академик летел читать лекции, он уже часто бывал в Италии, не знаю, по-итальянски или по- французски он читал.

Вы, конечно, знаете, что у нас полное равенство? Ну, а по-моему, у нас "всяк сверчок знай свой шесток". <...>Так вот, когда они, Вика и остальные двое, полетели, "на харчи", как Вы говорите, полагалось так: академику - 10 единиц, Вике - 6 и переводчику - 3. Остановились в Риме в одной гостинице. Вика все время разъезжал или был приглашен на счет "pay on" ("Все оплачено") и прочее, и переводчик с ним, в гостинице не ел. Ну а что делал академик - не знаю. Вероятно, закупал наряды для жены. Там ведь лучше и дешевле чем у нас. Вика-то, конечно, со своим переводчиком были на равных правах. Когда Вика уезжал из Рима, в гостинице подали ему счет (перед этим академик поехал читать свои лекции). На Викин счет, оказалось, академик завтракал, обедал и ужинал ежедневно! А "10 единиц" и "на харчи", очевидно, клал себе в карман? Вика, конечно, все оплатил за него, но когда он это рассказал Твардовскому, тот посоветовал Вике послать этому академику открытку: "вы, по-видимому, забыли оплатить ваш счет в гостинице, не беспокойтесь, я все заплатил". Вика, конечно, такой открытки не послал. Переводчик как-то встретил этого академика в Москве и соврал: "Неудобно, знаете, это деньги ВОКС (Всесоюзного общества по культурным связям с заграницей) ". Академик сказал: "Я сейчас же пойду и заплачу". Ему-то в Риме нужна была валюта свыше его 10 единиц "на харчи". <...> Вот они наши хорошие советские люди!

Ну что же, "хорошим советским людям", даже академикам, приходилось всячески изворачиваться за границей, под выданные им скудные объемы валюты (советские рубли тогда в частном порядке обменять было невозможно, да и сейчас российский рубль за рубежом еще не ходит). Отметим также, что описанный эпизод в путевые очерки "Первое знакомство", конечно же, не попал - нельзя очернять "хороших советских людей", тем более академиков!

Весной и летом 1958-го С.Н. Мотовилова делилась с Лозанной такими "разведывательными данными" об уже "засекретившемся племяннике":

Вышел Викин новый рассказ в журнале "Москва", но в февральском номере, верно, Вика его уже Вам послал. О французском переводе Викиной "Ville natale" ("В родном городе") я читала три французские рецензии<...>, все три хвалебные.

Ссылки: