Ленин пытается решить финансирование Гидроторфа

По приезде из-за границы в начале 1922-го Р.Э. Классон вынужден был снова обратиться к В.И. Ульянову-Ленину за помощью в финансировании Гидроторфа. Из его письма от 9 февраля:

"Возвратившись из заграничной командировки, я ознакомился с положением вещей здесь в Москве и вижу, что положение Гидроторфа в данный момент очень неблагоприятно. Возможно, что все те ценные машины, которые я купил за границей, мы не в состоянии будем применить в этом году, если не будет изменено общее положение Гидроторфа, который в противоречие с декретами Совнаркома и Совета Труда и Обороны, сведен теперь к положению третьестепенного советского учреждения. Сейчас, с введением новой экономической политики , приходится все покупать на деньги, а следовательно, постройка нового завода для обезвоживания торфа, подготовительные работы для установки машин, - все должно оплачиваться непосредственно деньгами. Между тем, деньги мы получаем от Цуторфа , который находится в совершенно иных условиях, чем Гидроторф, так как Цуторф работает наличными, уже существующими машинами на подготовленных болотах, и ему деньги нужны только на эксплуатационные расходы. Гидроторф же только возникает, строится, устанавливает совершенно новые машины, и, следовательно, капитальные его затраты значительно превышают затраты эксплуатационные. Потому соединение этих двух разнородных учреждений противоестественно, и сейчас, действительно, мы не можем производить самых важных и спешных работ из-за отсутствия денег.

Мы представили на утверждение смету в сумме приблизительно около 4 миллионов рублей золотом и просим предоставить в наше распоряжение эту сумму с тем, чтобы Гидроторф больше не требовал никаких ассигнований ни на опыты, ни на новые оборудования, а мог стать самоокупающимся предприятием. Те машины, которые частью будут доставлены из-за границы и частью изготовлены здесь, дадут возможность вырабатывать один-два десятка миллионов пудов торфа в сезон. И в следующем году Гидроторф должен выступить конкурентом старому способу на вполне коммерческих началах. Если окажется, что Гидроторф работает выгоднее и экономичнее, чем Цуторф, то дальнейшее его развитие может быть произведено уже на чисто коммерческих началах, и Гидроторф сможет сосредоточить свою деятельность на техническом оборудовании и руководстве эксплуатацией, содействуя тем увеличению топливных ресурсов государства. Мы не боимся этой конкуренции и уверены, что выйдем из нее победителями. Но для этого нам нужно в этом году закончить оборудование, установить все машины и построить завод, словом, закончить все капитальные затраты. Сейчас работа настолько задерживается за недостатком денег, что не все заказанные машины удастся установить, и каждый потерянный день уменьшает предстоящую выработку торфа.

Ввиду этого мы просим совершенно отделить нас от Цуторфа и перевести, в качестве учреждения, находящегося в строительном периоде, или в Главное управление по топливу , или в другое учреждение, по усмотрению Совета Народных Комиссаров, где мы могли бы получить необходимые нам строительные средства до осени, когда Гидроторф станет на ноги и будет в состоянии конкурировать со всеми другими организациями, вырабатывающими топливо".

На следующий же день В.И. Ульянов-Ленин отправил записку управделами Совнаркома тов. Горбунову :

"Обратите серьезнейшее внимание. По-моему, надо дать все просимое, т.е. 4 миллиона рублей [золотом] х 0,2 [миллиона] = 800 миллиардов [бумажных рублей]. Это первое. Второе. От Цуторфа не отделять. Зачем отделять? Надо дать автономию, внутри Цуторфа. Определить ее точно, письменно, закрепить через СТО. Третье. Ведь есть ряд постановлений СТО об ударности Гидроторфа и прочее и прочее. Явно, они "забыты". Это безобразие! Надо найти виновных в "забвении" и отдать их под суд. Непременно! (Скажите мне итог, что сделали)".

Из этой "миллиардной арифметики" получалось, что 1 золотой рубль стоил тогда 0,2 миллиона бумажных!

11 февраля в "Правде" появился "донос" деятеля Цуторфа М.В. Морозова под хлестким заголовком "Караул!..":

"На распределении денежных средств в ГУТе торфу отвалили "львиную" долю из 20 миллионов [руб.] условного золота на все топливные Главки - дали 3 миллиона на 150 миллионов пудов [планируемой добычи] торфа <...>.

Эта цифра особенно красноречива, когда ее сопоставить с 3-мя же миллионами золотом, отпущенными Гидроторфу против испрашиваемых 4-х на работы, которые вот уже четвертый год все еще не выходят из стадии невыясненного и непроверенного опыта, хотя и ведутся в широком промышленном масштабе". Однако на "донос" М.В. Морозова инстанции, похоже, уже не обратили внимание: они получили нагоняй от председателя Совнаркома - найти виновных в "забвении", и бюрократическая машина советского государства заскрипела с небывалой интенсивностью. В ф. 130 ГАРФ и ф. 758 РГАЭ хранится весьма любопытная переписка. Из письма Управделами СТО тов. Смольянинова от 20 февраля в Наркомфин, заместителю наркома тов. Краснощекову:

"Тов. Ленин категорически требует обеспечить работы Гидроторфа денежными знаками, в общей сумме, на сезон 1922 года, около 3 миллионов руб. золотом. В настоящее время Гидроторфу для его неотложных работ (январь-март) потребна сумма в 1306550 руб. золотом. Надо эту сумму безусловно обеспечить за Гидроторфом. Считаю своим долгом сообщить Вам, что для оборудования Гидроторфа отпущена солидная сумма в золоте для заграничных закупок; за срочное исполнение заказов выданы, по распоряжению Владимира Ильича, специальные премии. Отказ в выдаче денег здесь, в России, сорвет все работы".

22 февраля тов. Краснощеков ответил тов. Смольянинову: "<...> будут приняты все меры к своевременному обеспечению Гидроторфа потребным количеством денежных знаков. С этой целью, между прочим, при финансировании ВСНХ, Гидроторф предполагается выделить в самостоятельную единицу для снабжения его кредитами и денежными знаками отдельно и независимо от ВСНХ. В настоящее время на неотложные работы Гидроторфа его представителю немедленно будут выданы денежные знаки в сумме 10 миллиардов [бумажных] рублей". А замуправделами СТО Б.Г. Закс , пересылая 24 февраля В.И. Ульянову-Ленину письма М.В. Морозова и Г.Л. Пятакова , добавил пару слов и от себя:

"Ввиду тяжелого финансового положения Главтопа обеспечить Гидроторф средствами можно только путем оказания давления на Наркомфин. Пока Гидроторфом получено 25 миллиардов [бумажных рублей], из которых 11 - им перехвачено у Цуторфа взаимообразно. Вопрос автономии Гидроторфа немного отодвинулся в сторону из-за остроты финансового вопроса. Как только последний будет урегулирован, можно будет заняться определением положения Гидроторфа".

А вот уже личный "донос" чиновника Цуторфа М.В. Морозова от 22 февраля:

"Дорогой Владимир Ильич. Мною получено от Вашего имени распоряжение обеспечить Гидроторф достаточным количеством дензнаков. Ваша воля мною и Иваном Ивановичем [Радченко] свято исполняется, невзирая на наше тяжелое, даже безвыходное финансовое положение, из наших средств, т.к. Гидроторф еще не провел своих смет, добиваясь сепаратного их утверждения. Мы понимаем, что необходимо напрячь все усилия на оправдание уже понесенных расходов. Но это как раз и обязывает к внимательному и обдуманному отношению к сметам Гидроторфа. Необходимо установить в какой мере оправдываются они действительной нуждой и возможностью реальных выполнений намечаемых заданий во избежание преждевременных или напрасных расходов в момент острого недостатка денежных знаков. А между тем все наши попытки расшифровать представленную Гидроторфом смету в 12 миллиардов [бумажных руб.] не привели ни к чему, и эта сумма по моему крайнему убеждению отпущена нами, т.е. Цуторфом, в той мере, в какой наш глаз над ними, - вслепую.

Ваше благожелательное отношение к делу Гидроторфа они использовали с явным уклонением от порядка, ничего общего не имеющим с интересами дела. Так, пользуясь своими связями, а может быть и содействием "консультантов", каковые у них имеются во всех учреждениях, с которыми им приходится иметь дело (пробовали взять в консультанты и нашего Начальника Финансово-Счетного Отдела) - они из наших же кредитов получили помимо и без ведома распорядителя кредитов И.И. Радченко (он же - их Председатель) 12 миллиардов за Январь и Февраль и в то же время, скрывая это от нас, настаивали, чтобы мы из отпущенных нам на Январь и Февраль для Цуторфа 36 миллиардов выдали им 12 миллиардов, потом спустились до 8 и фактически получили 4 миллиарда, а всего 16 миллиардов в то время, как не доказана потребность их и в 12-ти, и когда Цуторф не выплачивает рабочим третий месяц, а местами и четвертый за недостатком дензнаков, отчего происходят забастовки, аресты рабочими Заведующих разработками, а работы приостанавливаются, и таким образом [торфяная] кампания 1922 года приостанавливается. Пишу это Вам, чтобы Вы знали в какой обстановке протекает наша работа и что чувствовать нам, когда мы собственными руками режем верное дело и все-таки за наш счет поддерживаем предприятие, долженствующее идти по своим собственным сметам и не желающее считаться ни с чем в своих затратах, вплоть до обоснования их пред учреждением, которому они подчинены.

Владимир Ильич, у нас Центральное Управление состоит из 150 человек при [ежегодной добыче Главторфом] 150 миллионов пудов торфа, а у них при 1 миллионе пудов торфа Центральное Управление состоит из 350 человек, из которых прямое отношение к технике имеет лишь ничтожная часть.

Миллиарды, отпускаемые им, в добрую четверть могли бы быть сокращены без всякого ущерба делу. Они это и сами хорошо знают. На опыт, который неизвестно еще что даст, это мнение не мое, а виднейших специалистов по торфу, мы не слишком ли щедры в момент, когда из-за недостатка денег убиваем верную добычу 1922 года и разрушаем аппарат, образцово налаженный в труднейшие дни Республики. ВСНХ из своих средств выкроить нам достаточно, - чтобы обеспечить выполнение нашей программы и сохранить нашу организацию, - денег не может. Необходимо в экстраординарном порядке нам деньги дать, иначе с торфом сядем".

Временно исполнявший тогда дела начальника ГУТ, зампред Госплана Г.Л. Пятаков отделался краткой отпиской:

"Сумма, требуемая Гидроторфом, составляет больше одной пятой всего того, что можно ожидать от НКФина для всей топливной промышленности. Это значит, что без денег останутся предприятия, уже дающие топливо. Нужно - либо разрешить сократить деятельность Гидроторфа за отсутствием средств, либо удовлетворить его в сверхсметном порядке". Правда, 22 февраля Г.Л. Пятаков и напрямую направил ответ председателю Совнаркома:

"Я абсолютно не в состоянии уделить что-либо Гидроторфу. <...>

Вся топливная промышленность находится в совершенно безвыходном положении, ибо продукция желдорогами не перевозится, и я не могу поэтому продавать нефтепродукты и уголь в мало-мальски сносных количествах. Топливная промышленность переживает острейший финансовый кризис, [а] требуемая Гидроторфом сумма составляет больше 1/5 всего того, что я могу ожидать от Наркомфина для всей топливной промышленности. Это значит, что без денег останутся предприятия, уже дающие топливо. Ввиду этого прошу Вас удовлетворить Гидроторф сверх тех ничтожнейших ассигнований, которые получает вся топливная промышленность, либо разрешить сократить деятельность Гидроторфа за отсутствием средств. Прошу Вас верить, что у меня нет желания прижать Гидроторф или же урвать для него сумму сверх сумм, отпускаемых ГУТу: настоящее письмо продиктовано ясным пониманием мною действительной финансовой катастрофы ГУТа, каковая мною отнюдь не преувеличивается".

В итоге виновниками "забвения" постановлений Совета Труда и Обороны по Гидроторфу были назначены "стрелочники": врид руководителя ГУТ ВСНХ Г.Л. Пятаков, М.В. Морозов от Цуторфа, Б.Г. Закс (из управления делами Совнаркома) и сам управделами СНК Н.П. Горбунов. А не вся жутко бюрократическая машина и вообще вся плановая система большевиков, чего В.И. Ульянов-Ленин естественно признать не мог.

Всем "стрелочникам" 27 февраля влетело лично от председателя Совнаркома и Совета Труда и Обороны: "Объявляю выговор за неисполнение своего служебного долга и за проявленный бюрократизм по делу о Гидроторфе т. Пятакову, т. Морозову, т.т. Заксу и Горбунову. Т. Пятаков, вриднач ГУТа, должен был не "просить меня верить" (его бумага от 22/II) и не "просить меня либо удовлетворить Гидроторф сверх сметы, либо разрешить сократить его деятельность" - такая "просьба" ко мне есть непонимание азбуки государственных отношений, а должен был подумать, как выполнить постановление СНКома (а не мое) о Гидроторфе от 30.X.1920 г. Если Пятаков не знал его, надо посадить под арест тех многочисленных спецов ГУТа и чинодралов, кои обязаны знать, справиться и напомнить Пятакову. Не сажать таких мерзавцев под арест значит поощрять бюрократизм, который нас душит. <...> Т.т. Закс и Горбунов, если бы понимали свой долг, как членов управления делами, а не были управляемы духом обмена пустейших бумажек, обязаны были найти постановление СНК от 30.X. 1920 и сами вычитать из него единственно правильный, единственно законный путь: немедленного созыва совещания Наркоматов. Бумаги у Закса и Горбунова и внешне неряшливы, ибо нет ни справки с законом, ни изложения в 2-х строках заявки Гидроторфа, ни даты этого изложения и моей пометки. Если будет проявлена еще раз такая неряшливость, я удалю и Закса, и Горбунова со службы. Прошу Вас, т. Цурюпа , немедленно взять расписку с вышеназванных т.т., что выговор им объявлен, и предписать Наркомам ВСНХ, НКФиН и РаКРИ тотчас, по возможности, во вторник 28/II, и никак не позже среды 1/III рано утром собрать совещание с участием Наркомов лично <...>. Задача совещания: выполнить не букву только, а смысл решения СНК от 30.X.1920 г. и постараться удовлетворить Гидроторф максимально (если нельзя 100%, то обязательно все же так, чтобы главная часть его работ 1922 года была выполнена до конца)".

В.И. Ульянов-Ленин отправил зам Председателя Совета Труда и Обороны А.Д. Цюрупе и такую сопроводиловку:

"Посылаю Вам образец нашей поганой волокиты и тупоумия! А это лучшие наши люди, Пятаков, Морозов и др.! Задушили бы дело, кабы не кнут. Очень прошу спешно налечь из всех сил, ударить виновных еще раз побольнее и добиться (через Горбунова и Лепешинскую , коей я велел приготовить декрет 30.X.1920 и пр. для Вас), добиться исполнения тотчас. Дать Гидроторфу, если не 100%, то 90%?.

Срочно созванное совещание под председательством А.Д. Цюрупы 28 февраля постановило:

"а) Поручить НКФ выдать Гидроторфу немедленно в счет сметы из резервного фонда СНК сумму в 1200000 довоенных рублей с зачетом полученных уже Гидроторфом в 1922 году средств. Предложить Бюджетному Совещанию в трехдневный срок рассмотреть смету Гидроторфа, не сокращая утвержденной ВСНХ производственной программы. Ответственность на быстроту проведения вопроса через подлежащие инстанции возложена на т. Леплевского .

б) Поручить РКИ установить виновных в неисполнении постановления Совнаркома от 30/X-20 года, в частности по прохождении сметы Гидроторфа на 1922 год.

в) Поручить тов. Пятакову в двухнедельный срок внести в СТО новое положение о Гидроторфе, которым Гидроторф до окончания опытов гидравлического добывания торфа был бы подчинен непосредственно ГУТу и финансировался по особой от Главторфа схеме".

В тот же день это решение было оформлено постановлением Совнаркома.

2 марта В.И. Ульянов-Ленин написал письмо "товарищам, работающим в Гидроторфе":

"Благодаря моей помощи, Вы теперь получили то, что необходимо для Ваших работ. При всей нашей бедности и убожестве, Вам сверх ранее выданных сумм, ассигнованы еще крупные суммы. Строжайше озаботиться:

1) чтобы не сделать чего-нибудь зря,

2) чтобы не размахнуться больше, чем это позволяют отпущенные средства,

3) чтобы опыты, Вами произведенные, получили максимальную степень доказательности и дали бы окончательные ответы о практической и хозяйственной пригодности нового способа добывания торфа,

4) обратить сугубое внимание на то, чтобы велась отчетность в израсходовании отпущенных Вам сумм. Отчетность должна быть поставлена так, чтобы можно было судить о стоимости добываемого торфа".

В свою очередь Р.Э. Классон 6 марта издал циркулярное письмо:

"Прошу всех сотрудников Гидроторфа руководиться и всегда помнить о письме Председателя Совета Народных Комиссаров от 2 марта. Это письмо я прошу вывесить в кабинетах руководителей с тем, чтобы оно всегда служило им напоминанием и никогда не упускалось из вида. Нам очень много дано, и поэтому с нас много взыщется. Мы обязаны оправдать оказываемое нам доверие и проявить максимум энергии и инициативы, поставив главной и единственной задачей добычу торфа в 1922 году. Никаких непроизводительных затрат, не вызванных безусловной необходимостью сезона этого года, делаться не должно и надлежит руководствоваться исключительно интересами производства".

Отметим здесь попутно, что выделенные Гидроторфу деньги (пока виртуально), были все же несопоставимы со средствами, необходимыми для восстановления прежней добычи нефти в Баку и Грозном (порушенной из-за вооруженной борьбы большевиков начиная с 1900-х с царскими властями и кончая войной с белыми). Из доклада Л.Б. Красина , написанного по просьбе В.И. Ульянова-Ленина в феврале 1921-го:

"В Грозном оборудование сильно пострадало от гражданской войны, и восстановление его потребует расхода в 20-30 миллионов золотых рублей. Стоимость материалов необходимых для текущей эксплуатации определяется для Грозного в такую же сумму. Для Баку , где больших разрушений нет, материалов для правильной эксплуатации потребовалось бы на 250-300 миллионов золотых рублей".

В то время на бакинских нефтепромыслах работала только треть имевшихся скважин.

Ссылки: