Классон Р.Э. отошел от "Электропередачи" из-за ее деградации

Главнейшие причины, почему я - строитель и основатель "Электропередачи", тративший на нее в прежние годы почти все свое время и свой труд, совершенно отстранился от управления "Электропередачей", лежат в той атмосфере, которая создалась за последние годы на станции "Электропередача". За последние два года почти совершенно прекратилась всякая техническая работа, производительность труда, как рабочих, так и инженеров, упала до невероятных пределов, так как все время тех и других было поглощено бесконечными разговорами. Дисциплина на станции упала чрезвычайно. Вопросы политические заслонили все остальные интересы станции, и я, стоя совершенно в стороне от политической борьбы, не мог привлечь внимания персонала к техническим и экономическим вопросам станции. Постепенно станция приходила во все больший и больший упадок, и сейчас станция из хорошо налаженного предприятия, которым она была в прежние годы, превратилась почти в развалину. Теперь стыдно показать кому-либо станцию, до такой степени вся она запущена, грязно и небрежно содержится и до такой степени нарушены самые элементарные требования техники и экономики. Третьего дня я был на станции и был поражен зрелищем котельного здания, окутанного облаками непроизводительно выпускаемого пара. Паропроводы парят, уход за котлами недопустимо небрежный - около них редко увидишь кочегаров или зольщиков. Многочисленные кочегары и зольщики сидят за чайными столами, никто не следит за уровнем воды в котлах и за горением торфа. А между тем сейчас для страны каждый пуд торфа должен быть на учете, и к нему надо бы относиться с крайней бережливостью. Мне приходилось при посещениях станции наблюдать, что кочегары по полчаса и более не подходят к своим котлам, а продолжают сидеть за чайными столами. А Государственная станция ведь не богадельня, и при восьмичасовом рабочем дне (который благодаря 6-7 свободным дням в месяц сводится к шестичасовому) от рабочих можно и должно требовать самого внимательного и добросовестного отношения к делу. Надо удивляться, что при таком небрежном отношении со стороны кочегаров до сих пор не было взрыва котла. Расход топлива на киловатт-час очень велик и все увеличивается, и, конечно, тут виноват и старший технический персонал, но он занят не улучшением техники производства, а разговорами в комиссиях и заседаниях. Мало чем лучше машинное здание <...>.

Далее из письма выясняется, что еще осенью 1919-го по просьбе Г.М. Кржижановского наш герой уже приезжал на "Электропередачу" вместе с мастером А.Г. Штумпфом , чтобы установить причины повышенной вибрации турбины N3. Разобрав ее, они определили вероятную причину вибрации и наметили ряд работ, которые нужно было одновременно произвести: не сложных, но требующих усидчивой работы десятка хороших слесарей. Однако московским гостям местные большевики заявили: "эти работы произвести нельзя, так как, хотя в "Электропередаче" и имеется, кажется, 28 слесарей, но из них 25 или около этого, заняты в комиссиях?! В итоге ремонтом турбины N3 занимались только три-четыре человека, он затянулся на месяцы и не был вполне закончен. Но турбину затем собрали без того, чтобы отдельные стадии ремонта были показаны Р.Э. Классону и А.Г. Штумпфу, которые давно уехали в Москву. Часто приезжать на "Электропередачу" "при настоящих условиях железнодорожного сообщения" они уже не могли. Поэтому Роберт Эдуардович и просил правление и его председателя Г.М. Кржижановского определиться:

"Если не будет реформирована в корне постановка дела в "Электропередаче" введением строгой дисциплины и возложением на администрацию станции технических обязанностей, освободив ее от бесконечных разговоров, то в техническом отношении станция "Электропередача" не может быть поставлена на должную высоту, и тогда участие мое в Дирекции явится бесполезным и излишним".

Нам пока не удалось установить, что ответил Г.М. Кржижановский или кто-то из местных большевиков Р.Э. Классону. По-видимому, отделались общими словами типа "при строительстве нового мира возможны ошибки, но кто не ошибается?".

Но в том же феврале 1920-го Г.М. Кржижановский настоятельно попросил Р.Э. Классона опять приехать на "Электропередачу" и организовать ремонт турбин: из трех две уже вышли из строя после их неграмотной эксплуатации (кочегары и зольщики опять больше сидели за чайными столами, чем следили за оборудованием). Турбины удалось отремонтировать под руководством и при участии мастера Московской станции - Александра Георгиевича Штумпфа и "Электропередачи" - Алексея Васильевича Волкова . Во время ремонта наш герой был вынужден заняться и общим техническим и организационным состоянием станции в трудных условиях того времени. Как мы уже отмечали, не хватало слесарей. Оказалось, что хотя по табелю на станции числилось свыше двух десятков слесарей, но большинство из них занималось общественной работой на выборных должностях!

Производственная дисциплина упала до крайне низкого уровня. Значительную вину за это Роберт Эдуардович возлагал на председателя завкома (бывшего больничного сторожа!), который, например, требовал явиться в завком дежурного инженера станции, во время его смены.

Р.Э. Классон настоял на увольнении кочегара, упустившего воду в котле, что угрожало взрывом. Однако кочегар был чрезвычайно рад этому, так как увольнение дало ему, местному крестьянину, возможность перейти на извоз леса и зарабатывать в десять раз более чем в котельной, где его чуть ли не насильно ранее удерживали. Именно об этой возмутительной ситуации и с дисциплиной, и с оплатой труда квалифицированного персонала на "Электропередаче" упоминалось в докладной записке "В ГОЭЛРО" .

На станции паропроводы парили. Воздух в машинном зале был настолько влажным, что его перекрытие отпотевало изнутри, под ним персоналу пришлось возвести сложную деревянную конструкцию для установки желобов, чтобы вода не капала на генераторы. Под руководством Р.Э. Классона за несколько часов удалось осушить воздух машинного зала посредством изящного инженерного решения: разомкнув цикл воздушного охлаждения работавшего генератора. Деревянное сооружение за ненужностью разобрали.

По этому поводу он высказался так: "Инженеры "Электропередачи" забыли даже законы физики".

Упадок "Электропередачи" казался тем более поразительным, что бытовое и продовольственное положение персонала станции было гораздо лучше, чем на МГЭС : больший паек, приусадебные хозяйства (во многих - козы и даже коровы), квартиры с отоплением, освещением, ваннами. Но коллектив станции был относительно новый, часть рабочих набрали из крестьян соседних деревень.

По просьбе Р.Э. Классона на станцию выехал и навел порядок в административных и профсоюзных делах член правления "Электропередачи" и член президиума Московского губернского союза металлистов Михаил Васильевич Кудряшов . Позже коллегиальную форму дирекции отменили и техническим директором назначили Алексея Ивановича Таирова .

И в следующие годы, до последних дней жизни, Р.Э. Классона то привлекали к техническому руководству "Электропередачей?, то отстраняли - официально или фактически. То есть, грубо говоря, большевики вспоминали о нем тогда, когда на подмосковной станции они в очередной раз запарывали дорогостоящую технику.

Ссылки: