Из воспоминаний И.Р. Классона о Мотовилове Г.И.

(ф. 9508 РГАЭ) О семье Ивана Андреевича Мотовилова я знаю главным образом из того, что слышал от мамы и от няни, которая гораздо раньше была у них кормилицей (я слышал, как Маня и Лиза Мотовилова, бывая у нас, называли няню "кормилкой"), ее в 1899-м Мотовиловы рекомендовали маме, когда я должен был родиться. Иван Андреевич работал хирургом в Ново-Екатерининской больнице в Москве и был, по-видимому, хорошим хирургом. Он владел имением в Симбирской губернии.

Главными его недостатками были скупость, строгость в семье и реакционность. Я помню как приблизительно в 1905 г. в воскресенье днем к нам приехала Надежда Кронидовна и просила маму спрятать куда-нибудь моих сестер Соню и Таню на случай, если вдруг приедет Иван Андреевич: она потихоньку от него взяла для детей на тот день билеты в Художественный театр, причем на дневной спектакль "На дне". Выбор такой пьесы еще усугубил бы ее вину. Опасаясь, что у нас появится Иван Андреевич, она просила сказать ему, что его дети с Соней и Таней пошли гулять. Но он мог увидеть Соню и Таню, поэтому Надежда Кронидовна и просила их спрятать. Иван Андреевич, против ее ожидания остался дома и спросил, где дети. Надежда Кронидовна ответила, что они поехали к Классонам (а на самом деле отправились на спектакль).

Семья Ивана Андреевича вообще была старомодной. Позже, после 1905-го Соня виделась иногда с Андреем и Гомой . Они оба учились в 7-й (дворянской) гимназии в Москве , а потом - на медицинском факультете. Гома еще гимназистом стал заниматься скульптурой, его учителем был Андреев . В гимназии его кто-то из товарищей толкнул, и он сломал правую ключицу. Андреев говорил по этому случаю, что Гома разовьет себя как скульптор, работая левой рукой. А обеих дочерей, Маню и Лизу, провожала в гимназию и обратно горничная, до последнего класса. Однажды Соня была с Гомой на катке и удивилась, что он принес коньки, завернутые в салфетку. Прогрессивными они были по отношению к спорту (кажется, занимались, главным образом, гимнастикой с гирями). Андрей и Гома служили врачами в действующей армии в Первую мировую войну . После революции к нам заезжала старшая из сестер Маня , но наиболее интересные вещи она рассказывала не нам, а няне, а мы уже от нее слышали.

Иван Андреевич после февральской революции 1917-го , предугадывая инфляцию, взял в банке - еще царскими деньгами - все свои сбережения, но вскоре умер. Впрочем, сыновья тоже не растерялись. Например, когда рядом с их квартирой оказался покинутым деревянный дом, они первыми из соседей выламывали в нем паркет, что-бы топить у себя. В начале НЭПа короткое время оба брата варили на продажу хозяйственное мыло. Вскоре Андрей вернулся к своей профессии врача, а Гома стал профессиональным скульптором. В начале 1930-х я видел в Третьяковской галерее его скульптуры, в том числе бюст Тухачевского. В конце 1930-х ему этот бюст, а также то обстоятельство, что жена врага народа Тухачевского училась у него скульптуре, припомнили.