Отчет о заграничной командировке Р.Э. Классона 1921

Отчет о заграничной командировке 20 мая 1921 г. 25 января я выехал через Ревель в Берлин, но благодаря плохому пароходному сообщению, вследствие зимнего времени, я приехал в Берлин только 16 февраля. Заказы для Гидроторфа В Русской Торговой делегации меня ждало первое разочарование: оказалось, что кредиты, предоставленные мне Внешторгом для закупок по делам Гидроторфа, практически использовать нельзя, так как Торговой делегацией деньги были истрачены на другие надобности.

Все дело заказов для Гидроторфа, которое 3 ноября п.г. было вручено проф. Ломоносову для предварительных запросов, было им в конце января месяца передано русской железнодорожной Комиссии в Берлине. Эта Комиссия очень добросовестно сделала все запросы, но к моему приезду ровно ничего не заказала, по чисто бюрократическим соображениям. Никто не захотел взять на себя инициативу заказать материалы и машины даже тогда, когда никаких сомнений не было и когда вопрос был до последней степени ясен.

До каких бюрократических несообразностей доходит дело, видно хотя бы из того, что газовые трубы диаметром 6 дюймов, которые нужны были в первую очередь, не были заказаны на том основании, что 6 дюймов соответствуют 152,4 мм. Все же немецкие трубы изготовляются в метрической системе и потому трубы были немцами предложены диаметром 150 мм. Каждому инженеру ясно, что 6 дюймов и 150 мм - одно и то же, и маленькая разница в 2,4 мм при условии, что соединительные части, вентили и пр. так же изготовлены в метрической системе, ровно никакого значения не имеет.

Тем не менее, заказ не был выдан. Денежный вопрос вскоре разрешился тем, что через Берлин проезжал Нарком по внешней торговле Л.Б. Красин , который, узнав о безвыходном положении Гидроторфа с заказами, ассигновал необходимые средства из тех сумм, которыми он располагает. Таким образом, вопрос о деньгах был урегулирован, и оставалось только заказывать оборудование. Казалось бы, вопрос очень прост. Склады в Берлине завалены товаром, промышленность работает полным ходом, я с рынком очень хорошо знаком, условия работы для меня привычные, с директорами очень многих промышленных предприятий, именно тех, с которыми нам приходилось иметь дело, я в личных, дружеских отношениях, деньги есть. Казалось бы, все складывается так, что можно в несколько дней выдать заказ, но на деле оказалось иначе.

Вся постановка дела в Советских учреждениях за границей настолько бюрократична и настолько неподвижна, что никакой работы производить нельзя. Может быть, в частности, организация железнодорожной Комиссии вполне хороша в условиях очень крупных военных заказов, когда речь идет о поставке многих миллионов пудов рельс или других частей и когда нужна чрезвычайная осторожность. Но для обычной работы такой тяжелый механизм совершенно непригоден, и от его работы можно притти в отчаяние. Мое предложение - немедленно заказать, во избежание дальнейшей потери времени, трубы, насосы и пр., встретило формальные возражения, так как по казенным правилам железнодорожной Комиссии надо было вновь сделать точные запросы целому ряду фирм и ждать предложений. С трубами дело вышло совсем нелепо: цены на них синдицированы , трубы имелись готовые на складе и, казалось бы, в два-три дня можно было выдать заказ и обусловить отправку труб в Россию. В действительности же мне на это пришлось затратить около 5 недель совершенно бесплодно, так как сначала в течение 2 недель железнодорожная Комиссия запрашивала цены и старалась понизить их, несмотря на мои протесты и указания, что нам не столько важно понижение цен, сколько самые трубы, без которых мы работать не можем. Через 2 недели цены на трубы не только не были понижены, но, напротив, соответственно рыночной конъюнктуре цены возросли. Тогда стали стараться о том, чтобы сохранить прежние цены, на что ушло опять много времени. Наконец, и это было проделано, и оставалось написать заказы. Выписка заказов с необходимыми подписями отняла очень много времени, и в результате трубы были выписаны только в апреле, перед праздниками заграничной Пасхи. Времени было потеряно бесконечно много, но и после этого не удалось отправить труб, так как по правилам железнодорожной Комиссии всякий заказ, даже такой простой, как на газовые трубы, должен быть принят на заводе особой комиссией. На это опять ушло много времени, пока я, наконец, потеряв терпение, не написал железнодорожной Комиссии, что я прошу все отправлять без испытания на заводах и что я принимаю на себя ответственность перед Советским правительством за несоблюдение в данном случае формальностей. И только после этого трубы были, наконец, со склада отправлены в Штеттин для дальнейшей отправки в Ревель и в Россию.

Аналогичная история повторилась со всеми остальными заказами. По поводу насосов было запрошено 22 фирмы, что совершенно несообразно. Достаточно было ограничиться 3-4-мя фирмами, так как нельзя из-за небольшого заказа ставить на ноги весь немецкий рынок. Это приведет лишь к тому, что впоследствии фирмы вообще на русские запросы отвечать не будут. Ясно, что из 22 фирм около 20 фирм не получили заказа, следовательно, напрасно только тратили время на переписку. Вообще вся постановка дела заграничных заказов такова, что на производительную работу и скорое исполнение заказов рассчитывать совершенно нельзя.

Потеря времени чрезвычайная, вся система такова, что никто не заботится о том, чтобы сократить эту бессмысленную трату времени, и в погоне за несколькими марками экономии приносятся в жертву недели и месяцы драгоценного времени. Соображения, которые я приводил, что если мы вовремя получим насосы и трубы, то мы в каждый выигранный благодаря этому день торфяной кампании будем производить десятки тысяч пудов сухого торфа, который стоит неизмеримо больше, чем жалкая экономия при заказе, не могли изменить установленных правил. Кончилось тем, что я попросил Ю.В. Ломоносова перевести на меня и В.В. Старкова (через личный счет [торгпреда в Берлине Б.С.] Стомонякова) три миллиона германских марок с тем, чтобы мы могли непосредственно делать заказы, минуя бюрократический порядок, как железнодорожной Комиссии, так и Торговой Делегации. Последние заказы были выданы уже нами обоими непосредственно, и это, по-видимому, единственный реальный способ работы. Очень обидно сознавать, что мы в несколько дней после моего приезда могли бы выписать все заказы и давно имели бы все машины и аппараты, если бы не были связаны по рукам и по ногам порядками Берлинских Советских учреждений, в которых мы не могли распоряжаться и где нас терпели только из любезности.

Я еще раз подтверждаю, что я не могу винить личный состав железнодорожной Комиссии. Напротив, я встретил самое сочувственное отношение у тамошних инженеров, и они очень добросовестно помогали мне, работая даже сверхурочно. Все они очень завалены работой, сидят до позднего вечера, но общая система такова, что реальную работу очень трудно производить, на все имеются строгие казенные предписания. Железнодорожная Комиссия работает известным заведением, казенным порядком, приспособленным к очень крупным заказам, нарушить этот порядок она не может при всем желании. Ответственности все боятся до чрезвычайности, и потому никто не решается брать на себя решение тех или других вопросов, а тем более никто не решается на малейшее отступление от установленных мертвых формальностей. Что требования жизни не укладываются и не ми-рятся с мертвым бюрократизмом . это знают все. Но никто не берет на себя инициативы изменить этот порядок. А до тех пор, пока это не будет сделано, неизбежны огромные по-тери времени и масса бесплодного, никому не нужного труда.

Так или иначе, все необходимые заказы для Гидроторфа были произведены в марте и апреле месяце и затем грузы были направлены через экспедиторов. К сожалению, постановка экспедиторского дела пока очень плоха, и только в Ревеле дело поставлено правильно, и оттуда грузы будут итти быстро. Влиять же на приход грузов в Ревель приходится через ряд Советских учреждений, друг другу не подчиненных, не связанных и работающих врозь. Неудивительно, что при таких условиях к моему проезду через Ревель ни один из давно отправленных грузов в Ревель еще не прибыл, и все машины, заказанные к этому сезону, запоздают и придут, вероятно, только в середине сезона, если не позже, так что торфяная кампания совершенно зря будет подорвана.

"Мадрук" Вторая цель моей командировки заключалась в выяснении вопроса, имеются ли промышленные способы для искусственного обезвоживания торфа с тем, чтобы можно было вести торфяную кампанию в течение всего года. Я видел очень много людей, работающих по торфу, говорил почти со всеми авторитетами по торфу в Западной Европе и выяснил, что единственный способ, который считается имеющим будущее и могущим сейчас быть поставленным в промышленном масштабе - это способ завода "Мадрук" (Gesellschaft fur Maschinelle Druck-Entwasserung m.b.H.). (Общество с ограниченной ответственностью по механическому отжатию-обезвоживанию).

Об этом способе я уже писал в своем докладе за границей и в дополнение к сказанному могу еще сообщить, что способ этот только тогда будет иметь большое промышленное значение, если первый фазис, то есть добыча торфа, будет производиться не так, как предлагает сам "Мадрук", при помощи экскаваторов, а лишь тогда, когда будет применяться подача на завод гидравлического торфа. Дело в том, что все экскаваторы, которые до сих пор выработаны, могут применяться только на болотах без пней. Такие болота за границей имеются, но в России их почти нет, поэтому все механические способы добычи торфа применяются только на болотах заграничных - беспнистых. По качеству торфа пнистые болота стоят гораздо выше беспнистых, но, тем не менее, они до сих пор вырабатываются только ручным способом. После того как за границей стал известен гидравлический способ, он был признан всеми тамошними авторитетами единственным промышленным способом для разработки на пнистых болотах. И вообще способ этот вызвал чрезвычайный интерес за границей: в целом ряде стран предполагается ставить в промышленном масштабе торфодобывание по нашему способу.

И я с большим удовлетворением мог констатировать, что единственная область техники, которая в России стоит впереди заграничной техники, это именно область торфодобывания. Применение гидравлического способа в соединении с заводом "Мадрук" открывает широкие перспективы для торфодобывания в течение круглого года. Техники завода "Мадрук", по- видимому, очень боятся избытка воды, и когда я предложил приготовить раствор торфа аналогичный гидравлическому, то они долго отказывались, говоря, что при таких условиях их способ вероятно не применим. Я все же настоял на производстве опытов и убедился в том, что гидравлический торф прекрасно отжимается при условии примеси к нему сухого торфа.

Обстоятельных опытов я, конечно, произвести не мог, да и не было надобности, важно было установить, что торф отжимается. Правда, для того чтобы получить хорошо отжатый торф, операцию надо было производить дважды, то есть полученную отжатую кирпичмассу надо было еще раз размельчить и вторично пустить в обработку. Но это выгодно и для торфа- сырца. Применение же гидравлического способа чрезвычайно упрощает завод, так как отпадают все рельсовые пути, вагоны, элеваторы, ленты и пр., подающие торф на завод. Все это заменяется одной трубой, подающей торф в верхнюю часть завода и оттуда распределяющей его по прессам. Предложение, сделанное мною письменно, сводилось к заказу настоящего завода из четырех больших прессов, дающих около 30 000 пудов сухого торфа в день. Я исходил при этом из того соображения, что никакие денежные затраты не должны были играть роли. Но по возвращении в Россию я увидел, что здесь отношение другое и что здесь склоняются к очень осторожной, постепенной постановке дела. На эту точку зрения встал Главторф, и, вероятно, она будет поддержана и другими учреждениями.

Таким образом, дело сводится к заказу одного большого пресса, сушилок, дробилок и прочих элементов. Я не могу возражать против такой постановки вопроса, так как дело все это новое, и, конечно, при широкой промышленной постановке пришлось бы преодолевать еще целый ряд трудностей. Лично я считал бы правильным заказать не один пресс, а два: как бы не оказалось через год, когда все будет готово, что машины были заказаны в слишком малом масштабе, чтобы питать "Электропередачу" (где предполагается поставить этот завод) в течение круглого года отжатым торфом.

Так как, по-видимому, целесообразнее прессовать торф два раза, а потом уже досушивать его, то я предпочел бы иметь два пресса, работающие последовательно один за другим. Конечно, можно работать с одним прессом, но это будет работа не непрерывная, а периодическая, что принципиально неправильно. Если окажется, что завод работает хорошо, то мы будем очень жалеть, что в свое время не хватило мужества заказать, хотя бы, два пресса. Но это моя личная точка зрения, я никогда не боялся технических новшеств, но не могу требовать от всех, чтобы они стояли на той же точке зрения. И потому, если будет решено заказать один пресс в целях экономии, то я возражать не стану. Что касается реального осуществления заказов, то после всего вышеизложенного ясно, что нужно послать кого- либо из инженеров Гидроторфа для непосредственного заказа на месте и для окончательного установления предложенного "Мадруком". оборудования.

Я предложил бы послать В.Д. Кирпичникова, так как все вопросы надо будет решить непосредственно на месте. Сноситься же по телеграфу, как я убедился на практике, с Москвой совершенно невозможно и, следовательно, кто-либо из молодых инженеров, посланных туда, очутился бы только в затруднительном положении. Я ехать не могу, так как мое присутствие во время торфяной кампании здесь, безусловно, необходимо, это именно моя область работы. (Все же в срочных случаях Б.С. Стомоняков , по просьбе Р.Э. Классона, сносился с Москвой через Шаболовский радиотелеграф, входивший в систему Наркоминдела. А по приезде в Москву телеграммы Гидроторфа в Ревель (для И.И. Фенькэви) и Берлин переправлялись через Управление Секретариата НКВТ. - Примеч. М.И. Классона )

В этом году торфяная кампания Гидроторфа будет очень скромной, так как все машины, изготовляемые в России, опоздали, а все машины, заказанные за границей, еще не прибыли. Кроме того, ввиду вышеуказанных неблагоприятных условий работы Советских учреждений Берлина, я не мог сделать чрезвычайно важной работы - выработать с тамошними машиностроительными заводами тип подъемного крана на гусеничном ходу с краниками для вылавливания пней. Такой кран должен окончательно механизировать добычу и совершенно уничтожить тяжелый физический труд при торфодобывании. Но если я не мог непосредственно заказать даже газовых труб, то тем менее, конечно, мог я при таких условиях работы вступить в переговоры с какой-либо одной или двумя фирмами, выработать с ними тип и заказать его.

По правилам тамошних учреждений нужно было бы вызвать конкуренцию с десятка заводов, а так как сначала нужно было выработать чертежи, то ясно, что конкуренции вызвать нельзя. Я уже упоминал, что в Германии образовалось очень мощное германское О-во "Гидроторф" со специальной целью вырабатывать машины для торфодобывания, и это общество в настоящее время совместно с крановыми фирмами работает над выработкой наиболее рационального типа гусеничного крана. Я в этой работе уже не мог принять участия, так как О-во конституировалось только незадолго до моего отъезда. Но я уверен, что к осени этого года все проекты будут разработаны и, если затем пересмотреть проекты на основании нынешней кампании и внести в них осенью, если понадобится, какие-либо исправления или дополнения, то можно быть уверенным, что уже этой осенью будут окончательно установлены типы всех машин, необходимых для торфодобывания.

Изготовить эти машины в России совершенно безнадежно. Поэтому весь вопрос сводится к тому, чтобы заказать необходимое количество комплектов за границей. Я считаю, что образование немецкого конструктивного общества для нас очень выгодно. Если бы я осенью этого года поехал в Берлин, вооруженный всеми приобретениями этого торфяного сезона, то я мог бы заказать машины двумя способами: или при посредстве Немецкого О- ва "Гидроторф", что было бы чрезвычайно просто и легко, или же непосредственно заводам в отдельности, проделав при более благоприятных только условиях ту же работу, которую я проделал весной. Весь вопрос сводится к тому, что для нас выгоднее.

Я говорил с Немецким О-вом "Гидроторф" по этому вопросу, и они предлагают заказать все машины через их посредство, с уплатой им 10% от суммы заказа за конструкторский труд и за организацию всего дела. Весьма возможно, что переплата этих 10% фактически не явится переплатой в сравнении с теми же ценами, которые нам будут предложены при непосредственных заказах. Естественно, что сильное Немецкое О-во изыщет наиболее выгодные пути и получит более дешевые цены, чем мы при случайных заказах. Во всяком случае, мы ничем не будем связаны и вопрос можно решить, так или иначе. Важно то, что к осени конструкции уже будут выяснены и никаких недоразумений в этой области больше не будет. От конца августа до начала будущего сезона мы будем располагать достаточным временем, чтобы спокойно все заказать на наиболее выгодных условиях, и заводы все могут исполнить так же без особой спешки и переплаты.

В настоящее время за границей уже в двух местах работают гидравлическим способом, а именно в Финляндии и в Дании , и к концу сезона мне было бы интересно поделиться нашими опытами с ними и узнать об их достижениях. Поэтому я считаю целесообразной мою командировку за границу в конце августа текущего года для выяснения, главным образом, технической стороны заказов. Вся же коммерческая часть могла бы итти, как это мы делали последнее время, через Стомонякова и В.В. Старкова , при условии обеспечения за Гидроторфом надлежащей суммы денег.

Пометка Ульянова-Ленина : Смольянинову к сведению. Я ответил Классону 24 мая 1921 г..

Ссылки: