Гераков Николай Николаевич 1914-

Источник: Елагина Е.Н., 2006

В рассказах о первых алмазниках нельзя не вспомнить и о верном сподвижнике А.П. Бурова , считавшемся одной из самых ярких личностей Алмазной экспедиции,- Н.Н. Геракове, во многом определившем успех первых лет поисков. Николаю Николаевичу Геракову принадлежит заслуга открытия первых и наиболее богатых по тем временам алмазных россыпей на Среднем Урале. Это была яркая, самобытная личность с непредсказуемыми поступками. Принадлежал он к семье потомственной петербургской интеллигенции с далеко уходящими дворянскими корнями. См. Предки Геракова Н.Н.  

Н.Н.Гераков был очень талантливым геологом, ему принадлежит честь открытия первых и считавшихся тогда наиболее богатых алмазных россыпей на Среднем Урале , а позднее норильских платиновых россыпных и, соответственно, медно-никелевых месторождений . После Урала отправился он на Алдан, счастье ему не изменяло, но алмазов там не было. После открытия богатейших алмазных месторождений в Якутии, монолитный коллектив первых алмазников разогнали. Его пригласили в Читинское геолуправление , и он поселился в Чите , несколько раз успевая за это время жениться и разводиться, оставшись к старости никому не ненужным и одиноким. В семидесятых годах больным отправился в командировку, спешил, опаздывая на поезд и, войдя в вагон, скоропостижно скончался в тамбуре. На его похороны приезжали только два сына от ранних браков, которые у гроба отца познакомились и с тех пор сохраняют самые дружеские отношения, хотя Александр Гераков живет в Москве, а Михаил Гераков в Петербурге. В Читинском же геолуправлении хранят о нем добрую память, считая великолепным геологом многое сделавшим для этого региона. Безалаберно сложившаяся жизнь Н.Н.Геракова не позволяла ему полностью раскрыть свои таланты, и многого он не успел доделать. Ленинград оставался для него навсегда закрытым. После окончания " петершуле " поступил в Ленинградский Государственный Университет на Геологический факультет , но был отчислен на третьем курсе и выслан вместе с матерью и сестрой в Оренбург, поскольку имел несчастье быть сыном расстрелянного отца Геракова . Происходил Гераков из семьи потомственной петербургской интеллигенции с глубоко уходящими дворянскими корнями.

При невысоком росте Н. Н. Геракова (см. фото), его аристократически небольших ногах и красивых, скульптурно вылепленных руках с длинными нервными пальцами, которые с успехом могли бы принадлежать большому художнику или музыканту, на лице выделялся крупный породистый нос и решительно выступающий, упрямый подбородок. Густая копна вьющихся волос казалась лохматой шапкой, из-под которой дерзким взглядом озорно смотрели огромные голубые глаза с ненатурально длинными пушистыми ресницами, как будто бы специально кем-то загнутыми кверху. Хорошо усвоив, что глаза красивы, он лихо умел ими пользоваться, стреляя по сторонам с ловкостью кокетливой женщины, что никоим образом не давало повода усомниться в мужских его достоинствах. Многих алмазниц, и не только алмазниц, "подстрелил" он искрометным взглядом, хотя в собственной семье, состав которой у него довольно часто менялся, судя по всему, счастливым не был.

К старости остался одиноким, кроме сослуживцев да двоих самому ему мало знакомых сыновей от разных браков, никто из близких не провожал его в последний путь. Как во внешности, так и в чертах характера у него имелось много противоречий. С раннего детства вместе со знанием иностранных языков и общей образованностью в семье прививались ему хорошие манеры, которые нелепо переплетались с приобретенным в экспедиционных скитаниях показным ухарством и нарочито простецким молодечеством. Резкими, порывистыми движениями он издалека казался подростком, однако ранние морщинки, нездоровый цвет лица и небрежно выбритая обильная растительность на щеках при ближайшем рассмотрении давали верное представление о возрасте. Самым характерным было для него врожденное грассирование, раскатистое "р-р", сопровождавшееся шутками и хохотом окружающих, издалека оповещало о его появлении. Н. Н. Гераков был талантливым человеком, про которых в народе говорят "одаренный божьей искрой". К сожалению, жизнь складывалась у него неудачно и в полной мере раскрыться ярким способностям не пришлось. Он имел несчастье быть сыном репрессированных родителей и лучшую пору своей жизни носил на себе это клеймо. Лишившись права вернуться к берегам Невы в отчий дом, до конца дней скитался по отдаленным уголкам Урала и Сибири. Вместе с А. П. Буровым начинал он поиски алмазов на западном склоне Урала. Александр Петрович был о нем высокого мнения и называл "светлой головой". Первое десятилетие поисков удачливо складывалось для Николая Николаевича, на этот период приходился взлет многих его дерзких замыслов и творческих удач. Энергичный, решительный, скорый на решения и поступки, он был подвижный как ртуть. Постоянно овладевали им всевозможные идеи, и, мгновенно загораясь, он ретиво брался за их воплощение. Правда, сталкиваясь с реальными трудностями, так же быстро остывал, воспылав уже интересом к чему-то другому. Чаще всего на начальной стадии своих прожектов он тратил на них личные суммы, которые экспедиция без документов не оплачивала. Непостоянство и быстрая смена противоречивых решений очень для него характерны.

Но если что-то действительно серьезно увлекало, то добивался своего с дьявольским упорством и ни в какую не желал отступать. Ему ничего не стоило сорваться среди ночи с постели и отправиться верхом черт знает в какую даль, чтобы на месте получить подтверждение внезапно озарившему предположению. С головой погружаясь в работу, забывал о пище и отдыхе, сутками мог бодрствовать, не теряя притом энергии и ясности мыслей. При огромной работоспособности внутренняя неорганизованность очень ему мешала. Сдачу геологических отчетов оттягивал обычно до последнего дня, набивая себе из-за этого помногу шишек, потом в конце концов брался за отчет и писал за одну ночь. Качество при этом не страдало, писал легко, приберегая какуюнибудь сенсацию, порождающую жаркие споры. А спорщиком был отчаянным и никогда не упускал возможности вовлекать в споры тех кто находился поблизости. На алмазных совещаниях, сопровождавшихся очередными спорами, его раскатистое "р-р" заглушало остальные голоса.

Легко выдвигавший и решавший сложные проблемы, из-за собственной безалаберности Н. Н. Гераков в числе немногих алмазников не имел ни ученых степеней, ни званий, хотя за годы работы накопил большой и оригинальный материал, на котором с его способностями легко мог бы защитить несколько докторских диссертаций. С годами настойчивость утрачивалась, чаще стал разбрасываться, реже доводить до конца задуманное, что никак не может принижать его роли в открытии алмазов.

При всем неблагополучии биографии, для эмоциональной, темпераментной натуры Н. Н. Геракова свойственна была отчаянная смелость. Он решительно устремлялся на выполнение самых сложных заданий, при этом яростно ругался и способен был спорить с пеной у рта. Наделенный редкостной наблюдательностью, часто подмечал многое из того, что у других ускользало от внимания, и на этом-то упущенном логично строил далеко идущие прогнозы. Да и вообще мог шире и глубже многих взглянуть на стоявшие задачи. Большая часть алмазников пока еще робко опиралась на основанные на собственном опыте представления, тогда как Н. Н. Гераков ставил перед собой более глубокие цели. Накануне войны спорил он до хрипоты, убеждая провести опробование из карстовой воронки, расположенной в районе одного из притоков реки Койвы. Утверждал, что, заполненная смытыми с речных террас песчано-галечными отложениями, она является ловушкой для алмазов, грозно грассировал, хлопал ресницами и с такой яростью вращал огромными глазищами, что многие забеспокоились, как бы они не выскочили из орбит. Дело происходило в недоброй памяти 1938 году, его не поддерживали из опасений, что влетающие в копеечку трудоемкие работы будут напрасными и повлекут за собой большие неприятности. Сам он о неприятностях не задумывался, продолжая упорствовать и употреблять всю силу своего красноречия. Долго могли бы продолжаться самозабвенные споры, но А. П. Буров , скрупулезно взвесив все "за" и "против", положил им конец, давая согласие на опробование. В результате была открыта самая богатая россыпь, алмазы с которой пошли на нужды военной промышленности. Всю войну велась там добыча алмазов и была построена первая механическая обогатительная фабрика. За это открытие Н. Н. Гераков оказался в числе алмазников, награжденных первыми орденами.

Подобные стычки предшествовали почти каждому его открытию, не накладывая отпечатка на отношения с окружающими. Предположения, подсказанные ярким талантом Н. Н. Геракова и его геологической интуицией, опережали существовавшие представления и неизбежно приводили к жарким спорам.

Сохраняя в вопросах геологии принципиальность, в пылу спора он частенько ходил по острию бритвы, прибегая к дерзким, не лишенным остроумия аргументам, задевающим самолюбие его оппонентов. Однако никогда не опасался испортить с кем-либо отношений и действительно со всеми ухитрялся сохранять их самыми дружескими. Его любили за неиссякаемый оптимизм и легкий характер, за умение сопровождать свои слова остроумными шутками, за щедрость и бескорыстие. С удивительной легкостью раздаривал он все, чем располагал: свои идеи, мысли, вещи, деньги, сам же постоянно находился без копейки и.?стрелял? рублевки на обед. Лишь под конец жизни приобрел он свой утол, между тем давно уже был тяжело болен. Увлеченный работой, не замечал убогости и неустроенности быта, легко довольствуясь малым, и потому, наверное, так рано ушел из жизни. До конца сохранялась в нем удивительная детская доверчивость, с которой он каждого встречного готов был считать лучшим Другом, а такие "друзья" частенько подводили и не лучшим образом использовали его щедрость.

Весной 1940 года в экспедиции не было, по обыкновению, денег, стремясь поскорее приступить к полевым работам, взял он под расписку у одного из таких лучших друзей крупную сумму. Долгом вскоре полностью расплатился, а потребовать расписку посчитал неудобным, и спустя какое-то время поступила она в бухгалтерию к оплате. С него вторично удержали всю сумму, а он, вынужденный помогать находившимся в ссылке матери и младшей сестре, больше года оставался без всяких средств к существованию, перебиваясь случайными обедами. Лучший же друг как ни в чем не бывало порывался при встречах горячо пожимать ему руку, но через несколько лет сама судьба ему отомстила за такой подлый обман... Никакие финансовые катастрофы не могли повергнуть Н. Н. Геракова в бездну отчаяния. К деньгам он относился с хладнокровным безразличием, с легкостью тратил личные средства на экспедиционные нужды и не предпринимал никаких попыток их вернуть. Если что-то срочно требовалось, преспокойно выкладывал свои деньги, не оформляя соответствующих документов. Работал он в отдаленных районах, зарплату получал высокую, но она никогда не оседала в его карманах. У него любили брать в долг случайные люди и, зная, что он тут же про него забывал, возвращать не торопились. Подобная безалаберность постоянно ему сопутствовала, и трудно прожитая жизнь ничему не учила. В начале пятидесятых годов среди алмазников распространился слух, что он купил себе на Алдане дом. Приобретение "недвижимого имущества" Гераковым, у которого никогда в заводе не бывало путного чемодана, горячо обсуждалось. Дальнейшая судьба дома покрыта мраком неизвестности. Удовлетворять любопытство он не намеревался, как всегда отделываясь шутками. Юмор, остроты, шутки бывали неиссякаемыми и сыпались из него как из рога изобилия. До седин сохранял он мальчишеское озорство, мог на спор залезть под стол, кукарекнуть во время доклада.

Шутовские выходки, вероятно, передались ему от далекого предка и часто служили своеобразной ширмой, при необходимости отвлекая внимание от чего-то для себя нежелательного. Слыл он хорошим оратором и как талантливый актер полностью владел аудиторией, не пользуясь заготовленным текстом, но успевая стрелять глазами во всех хорошеньких женщин. Текст ему был не нужен, он с ходу вдохновенно фантазировал и чутко улавливая настроение аудитории, понимал, когда нужно разряжать возникавшее напряжение очередной остротой. Поступки его бывали непредсказуемыми, часто лишенными логики, в отличие от четкой логичности построения геологических прогнозов. Неподвластный догмам, он не способен был заискивать перед высоким начальством, а последнее не слишком-то его жаловало. Серьезное постоянно переплеталось у него с шутовством, что не мешало ответственно относиться к главному любимому делу, которому, не считаясь с болезнями, отдавал себя до конца. Опираясь на прочный фундамент ума, опыта и талантливости, Николай Николаевич Гераков смело делал дерзкие прогнозы, приносившие новые открытия и закрепившие за ним прозвище "счастливчика".

Ссылки: