Судьба Попугаевой после находки кимберлитовой трубки

Героиня " конференции Победителей " ( Попугаева ) проливала тем временем горькие слезы. Как только она прилетела в Нюрбу , ее прямо с самолета пригласили к руководству экспедиции и вместо поздравлений стали попрекать "почему открывала кимберлиты на территории работ Амакинской экспедиции"... Л. А. Попугаева была сотрудником Центральной экспедиции , которая базировалась в Ленинграде. Обе эти экспедиции подчинялись непосредственно Третьему главку и на протяжении нескольких лет проводили совместные работы в Сибири. Они составляли удачный тандем, в котором ленинградцы пользовались снаряжением и транспортом амакинцев, а сибиряки получали доступ в оснащенные лаборатории с возможностью консультаций со многими известными учеными. К тому времени в Нюрбе появился новый начальник Амакинской экспедиции Михаил Нестерович Бондаренко ,

Уповая на высокие связи в Москве, Бондаренко почитал себя в Нюрбе полновластным хозяином и обрушил на нее потоки гнева за выдающееся открытие, сделанное ею, а не его подчиненными.

Между тем об алмазоносности реки Далдына Н.Н. Сарсадских еще прошлой осенью подавала рапорт главному геологу экспедиции Р.К. Юркевичу . К сожалению, этому рапорту он не оказал должного внимания и, видимо, прочно про него забыл. У Л.А. Попугаевой после первого же разговора с амакинским руководством забрали все полевые материалы вместе с образцами кимберлитов, не выпускали из Нюрбы, в резкой форме требуя ее согласия на перевод задним числом из Центральной экспедиции в Амакинскую. Почти месяц за плотными, непроницаемыми дверями кабинетов Бондаренко и Юркевича проводились с ней так называемые "переговоры", которые экспедиционное руководство предпочитало не доводить до сведения остальных сотрудников. С недопустимой грубостью ее запугивали разными карами и угрозами. После таких "разговоров" с чужим начальством Лариса ревела с утра до вечера, размазывая растекавшуюся по лицу краску, и, на краткое время прекращая лить слезы, чтобы подкрасить ресницы, опять принималась плакать. Она отчетливо сознавала, что оказалась в западне, из которой не видела выхода, понимая, сколь велики возможности у Бондаренко, простиравшиеся и на отделения связи, и на службы Аэрофлота.

Молодая красивая женщина, проявившая в годы войны беспримерное мужество, находясь на крыше дома около установленного там зенитного орудия, совершавшая в мирные дни гражданский подвиг при проведении геолого- поисковых работ в безлюдных районах Заполярья, бледная и потерянная бродила по поселку, не видя выхода из тупика, в который загнало ее самодовольное руководство Амакинской экспедиции. А ведь именно она своими руками подняла первый обломок кимберлита на территории нашей страны, достигнув этого благодаря своему упорству и настойчивости. В благодарность за открытие ей угрожали, делали издевательские предложения и всячески унижали.

В то время, когда мы прилетели в Нюрбу, Неля Попугаева находилась в состоянии полной депрессии, выплакав все свои слезы. Она не хотела больше ни с кем говорить о причинивших ей столько зла кимберлитах и о завершившихся горьким "успехом" полевых работах этого года. Она уже не плакала, но была ко всему безучастна.

Лишь позднее нам стало известно, что руководство Амакинской экспедиции в стремлении поскорее получить согласие Нели на перевод напомнило ей о расстрелянном отце и давало понять, что при дальнейшем сопротивлении она и ее семья могут иметь подобные неприятности.

Остальные сотрудники экспедиции, ничего не подозревавшие о драматизме переговоров, происходивших за закрытыми дверьми начальства, недоумевали о причинах продолжительной плаксивости Попугаевой после столь успешного завершения полевых работ.

Н.А. Бобков перед отъездом на полевые работы пообещал малолетнему сыну привезти из тайги живую белку. Наша 132-я партия захотела выполнить последнее обещание трагически погибшего отца и на протяжении этого лета ловила многочисленных белок, но все они благополучно удирали. Последнюю белку поймали перед выходом в Сюль- дюкар, она тоже ухитрилась улизнуть на подходе к поселку. В период острых переживаний за Нелю Попугаеву на пороге гостиницы, прозванной "Золотой клоп", Н. В. Кинд встретила незнакомого саратовского геолога, в руках у которого была добротно сделанная клетка с прехорошенькой серенькой белочкой. Ни продавать, ни тем паче так ее отдавать он категорически не хотел. Его сопротивление все же было сломлено не произносимой вслух кругленькой суммой. Клетку с белкой принесли на квартиру Гневушева, и мы регулярно заявлялись ее кормить, благо в магазин завезли орехов. В одно из кормлений пришла смертельно бледная Неля Попугаева и молча встала у дверей, сжимая в руках какие-то бумаги. То были новые документы, по которым она теперь считалась сотрудником Амакинской экспедиции. Руководство экспедиции постаралось качественно их сфабриковать, не пожалев на то государственных средств. Специально откомандировали в Иркутск особо доверенного человека для соответствующего оформления новых документов... "Золотая" белка воспользовалась общей растерянностью и благополучно улизнула в приоткрытую форточку. Побег дорогостоящей белки казался по сравнению с тем состоянием, в котором находилась Неля, сущим пустяком. Напрасно старались ее растормошить и вывести из сковавшего столбняка, на худой конец, заставив хотя бы заплакать. .. Но Неля была мужественным человеком, нашла в себе силы перенести и этот удар. Больше никаких переговоров с ней не проводилось. Разрешили ей выехать из Нюрбы, отправили спецпочтой в Ленинград полевые материалы и наименьшую часть образцов из привезенных ею кимберлитов. Основную же часть надежно запрятали в сейфы экспедиции и лишь в самых исключительных случаях выборочно показывали.

С новым командировочным удостоверением прилетела она в Ленинград, с надеждой на сочувствие и моральную поддержку, а друзья и товарищи из Центральной экспедиции обозвали "предательницей", приклеили ей прозвище "выскочка" и, объявив бойкот, выставили ее письменный стол в коридор!

Грустно сознавать, что открытие "Зарницы" навсегда развело по разные стороны двух таких прекрасных, умных и достойных женщин, как Лариса Попугаева и Наталья Сарсадских , ранее духовно близких, высоко ценивших свою дружбу и способных с полуслова понимать друг друга.