Переводы на русский с языков народов СССР и обратно и репрессии

Вопрос о переводах с языков народов СССР был поставлен еще на Первом съезде советских писателей в 1934 году в докладе А.М.Горького , уделившего особое внимание фольклорному богатству многонационального Союза ССР. Союз Советских Писателей , объединивший литераторов, пишущих более, чем на ста различных языках, поставил своей задачей ознакомить советских читателей с лучшими образцами творчества всех народов в переводе на общегосударственный русский язык. С этого момента переводы перестали быть делом любителей и знатоков других языков и культур, а превратились в идеологически ответственное дело государственной важности.

После съезда вопрос о переводах детально рассматривался на пленумах Правления СП СССР, а также в республиканских Союзах писателей, организованных вскоре после общесоюзного съезда. Именно через республиканские писательские организации претворялась в жизнь политика партии большевиков по созданию национальной по форме и социалистической по содержанию культуры, а также внедрялся метод социалистического реализма в литературу и искусство.

Процитируем одно из постановлений пленума СП о переводах:

"Развернувшаяся после съезда переводческая работа явилась фактором огромного культурно-революционного значения, укрепляющим дружбу народов... Пленум поручает секретариату ССП расширить переводную работу, обратив особое внимание на качество переводов, привлекая к ним лучших мастеров поэзии, прозы и драматургии." [ 7 ]

Озабоченность качеством переводов, как сказано в приведенном абзаце, была связана не только с культурными, но и с революционными задачами: именно в то время остро стал вопрос о переводе на языки народов СССР Сталинской конституции и Краткого курса истории ВКП(б), трудов классиков марксизма-ленинизма, постановлений партии и правительства, речей и другой политической литературы.

Особенное внимание уделяли тому, чтобы не допустить при переводе ни малейших искажений, позволяющих какую-либо двусмысленность или различия в толковании политически важных текстов. В связи с этим возникла потребность в новых словарях, которые должны были отразить словарный и понятийный состав литературного языка нового общества, национального по форме и социалистического по содержанию. Требования к идеологически качественным переводам перенесли и на личность самих переводчиков, которых стали подвергать строжайшей проверке.

Весь 1936 год в Калмыкии (как и по всей стране) продолжалась чистка в партии , начатая при обмене партийных документов. По ходу проработки материалов о контрреволюционной деятельности троцкистско-зиновьевских элементов и особенно после специального письма ЦК ВКП(б) от 29 июля 1936 года, Калмобком требовал от всех улусных (районных) комитетов партии решительно выявлять и разоблачать всех притаившихся "последышей" контрреволюции, требовал повышения большевистской революционной бдительности, искоренения "примиренчества и гнилого либерализма". Вслед за этими призывами партии появилось обвинение в троцкизме и антипартийной деятельности переводчиков партийной литературы. На заседаниях обкома по представлению наркома внутренних дел Озеркина постоянно рассматриваются дела "о фактах искажения при переводе" .

Приведем несколько примеров: "...Переводя книгу тов. Сталина " 0 Ленине" на калмыцкий язык Хаглышев исказил сталинское положение о Ленине и дал троцкистское объяснение роли Ленина в развитии учения Маркса..." "...тов. Манджиев < ... > сделал ошибку, допустив переводчика беспартийного Хаглышева..."

"...при передаче по Элистинскому радиоузлу материалов процесса над контрреволюционным, троцкистско-зиновьевским центром <... > искажение было сделано переводчиком Н.Нормаевым..." (суть искажения была в том, что к слову "гестапо" , которого тогда еще не знали, было добавлено слово - "город");

"...Букаев Н.Б., исключавшийся в 1930 г. за женитьбу на дочери зайсанга , за передачу партийных решений кулакам, сейчас работающий ответсвенным политредактором < ... > вместо оказания помощи в разоблачении < ... > стал на путь замазывания, явно пытаясь оправдать себя и Нормаева..."

"...в переводах Кекеева на калмыцкий язык в книгах т. Сталина "Две беседы с иностранными рабочими делегациями", "Об основах ленинизма" и книге К.Маркса и Ф.Энгельса "Коммунистический манифест" такие слова, как "марксизм", "ленинизм", "революция", "диктатура", "теория", переведены неправильно, что искажает и извращает общее содержание произведений классиков..." [ 8 ]

Оценивая ранее проведенные "чистки" в партии, секретарь Калмобкома ВКП(б) И.Н.Карпов писал: "Крупнейшей политической ошибкой бюро Обкома и Улускомов партии было то, что в ходе проверки партдокументов не выявили и не разоблачили притаившихся, замаскировавшихся заядлых троцкистов... Этот факт свидетельствует о том, что проверка п\док. <партдокументов> прошла не на высоком политическом уровне и что острие проверки не было направлено на выявление и разоблачение врагов народа - троцкистов и зиновьевцев. Во время проверки партдокументов была допущена ошибка в том, что большой процент исключенных коммунистов падал на так называемых "пассивных". Эта ошибка исправляется, но еще окончательно не исправлена" [ 9 ].

Именно эти исторические обстоятельства со всей полнотой отразились в истории перевода "Джангра" на русский язык.

Ссылки: