О феноменальной судьбе русских денег в Китае

Некоторые из россиян, приехавших в Харбин и полосу отчуждения КВЖД в годы Первой мировой войны, привезли с собой немалые капиталы и ценности. Отголоски же революционной бури в Центральной России и пусть и кратковременное, но все же установление советской власти в Сибири и на Дальнем Востоке заставили наиболее дальновидных представителей местного капитала, в первую очередь торгового, обратить внимание на Северную Маньчжурию и перенести часть своей деятельности сюда, обеспечивая себе надежные "тылы". Вместе с тем многие россияне, оказавшиеся в Маньчжурии и без особо крупных капиталов, только благодаря своей энергии и энтузиазму развернули в Харбине и на Линии широкое жилищное строительство и открывали мелкие русские торговые и промышленные предприятия, число которых стало довольно быстро расти. Такое развитие русской предпринимательской деятельности в Маньчжурии в 1916- 1917гг. и позднее и, конечно, в первую очередь, весьма успешная работа в крае в этот период Китайской Восточной железной дороги создали условия для исключительного долголетнего хождения в крае российской золотой и бумажной валюты, намного пережившей рухнувшую в 1917 г. Российскую империю. Об этой феноменальной судьбе русских денег в Китае. Мне давно было известно, что неотъемлемой чертой быта и местного рынка Харбина вплоть до середины 30-х годов были многочисленные меняльные конторы и уличные столики менял-китайцев. Подтверждение я нашел в русской и китайской прессе. В особенности много менялок находилось на Мостовой и Новогородней улицах Пристани. Эти улицы были сплошь завешаны красочными цеховыми знаками данной гильдии: связками медных монет и имитирующих эти связки ребристых столбиков, красными вымпелами и небольшими флажками. Чем объяснялось исключительное обилие таких менялок. Тут пришло время рассказать об особенностях денежного рынка Северной Маньчжурии, тесно связанного с русской валютой. Вплоть до 1917 г. здесь имели хождение местный доллар (даян) и русский царский романовский рубль - серебро, золото и кредитные билеты разного достоинства, выпущенные Российским императорским правительством. Причем последние абсолютно доминировали. На русском рубле работала и КВЖД. И, думаю, мало кого интересовало, какой это рубль, он пользовался абсолютным доверием. Русский рубль был надежным средством платежа и расчетов, которому китайское население слепо верило много лет, и он вполне оправдывал эту веру. После революции в России положение постепенно менялось в худшую сторону. Стали выходить в свет "керенки" - дензнаки Временного правительства, как выразился кто- то, "не внушавшие доверия одним своим видом". Далее, почти каждое местное белое правительство Сибири и Дальнего Востока времен революции и гражданской войны, а таких правительств был добрый десяток, выпускало в обращение свои денежные суррогаты - подчас очень плохого исполнения, а главное, фактически не имевшие реального обеспечения. Появились также "сибирские", выпущенные Омским правительством адмирала А.В.Колчака (министр финансов Михайлов Иван Андрианович имел почему- то прозвище "Ванька-Каин", происхождение которого для меня неясно. Ему принадлежит любопытная фраза, сказанная в ответ на вопрос одного из иностранных журналистов: "Сколько Вам лет?". Михайлов ответил: "Если бы Вы знали, сколько мне лет,- сибирский рубль вообще ничего бы не стоил!".).

При Б.В. Остроумове Михайлов был Главным бухгалтером КВЖД .

Далее, имели хождение "хорватовские" - Делового кабинета Д.Л.Хорвата , печатавшиеся по соглашению между Русско- Азиатским банком и КВЖД в Соединенных Штатах под обеспечение "всем имуществом дороги. (они выпускались достоинством в 50 коп., 1, 10 и 100 руб.). Так это или нет, но есть суждение, что пуск в обращение "хорваток", как дальнейшее расшатывание русского рубля, наиболее отрицательно повлиял на состояние денежного обращения в Харбине и Северной Маньчжурии. Здесь, конечно, существовал и свой, китайский денежный рынок: правительство выпускало собственный серебряный доллар - тот самый даян , о котором еще будет говориться ниже, и бумажные банкноты (тоже называвшиеся даянами) в серебряно-долларовом исчислении; однако власти не обладали достаточными запасами серебра, чтобы должным образом обеспечивать свою валюту, курс ее "прыгал" - падал, но все же каким- то образом "держался". В 1920 г. китайский серебряный доллар шел в Харбине по курсу 1,67 золотой японской иены . Кроме этого китайского даяна, в живой торговый оборот Маньчжурии вклинивались также различные денежные суррогаты - т.н. дяо , выпускавшиеся отдельными китайскими обществами, фирмами и магазинами, т.е. вообще без какого- либо обеспечения. Имели хождение в Северной Маньчжурии в начале 20-х годов и японская иена , разменная на серебро, и даже советский червонец , которого русские здесь и в глаза не видывали, пока он не получил в 1925-1927гг. самое широкое распространение. Подведу некоторые итоги: в 1917- 1922 гг. на денежном рынке Северной Маньчжурии имели полноправное хождение следующие виды русских бумажных денег: романовские, керенки, хорватки, сибирки ; были еще семеновские "голубки" и владивостокские "буферки" (о которых ниже), ходили и русское крупное и мелкое серебро и, конечно, золотые монеты ("рыжики"). Курс русских денег с самого начала был установлен какой-то странный: керенки считались в два раза дешевле романовских, а сибирские - вдвое дешевле керенок. Не совсем понятно почему, но было именно так. Местный китайский рынок благодаря своему многолетнему доверию к русским деньгам поглощал огромное количество этих бумажек. Китайские коммерсанты продолжали принимать рубли в обмен на свои товары. Но русские бумажные деньги постепенно стали поступать в таком количестве, что рынок начал ими захлебываться. Русская валюта быстро обесценивалась. Вот тогда-то в быт Харбина и вошли сотни и тысячи китайских денежных менялок и их неотъемлемый атрибут - безудержная денежная спекуляция. Менялки специализировались на обменах и размене разнородной денежной массы, используя подчас забавные курсовые разницы. Русские романовские и керенские деньги стали цениться не только в зависимости от их номинала (крупные - мелкие), но и в зависимости от их внешнего вида (новые купюры - дороже, ветхие - дешевле, а то и не принимались вовсе). "В этой сфере все было насыщено ажиотажем, спекуляцией, прожектами, рушились состояния, благополучие, репутации.,- говорилось в книге "Харбинский Биржевой комитет" ". Ситуацию я определяю как "денежную вакханалию". в Маньчжурии 20-х годов, являвшуюся существенной проблемой для населения - особенно русского,- тесно связанного с золотым царским рублем. Для рабочих и служащих КВЖД в то время именно вопрос о деньгах и был той настоящей "политикой", которая всех живо и в первую очередь интересовала. Как пишет в своих воспоминаниях В.Д.Казакевич , для людей "большое значение тогда имел вопрос: какими деньгами сегодня выдадут жалованье - может быть, за мясо их примут, а за молоко - нет.. От обилия и пестроты русских кредитных билетов страдало население, но еще более тяжелые убытки несла железная дорога, вынужденная принимать за пассажирские и грузовые перевозки эту бумажную массу, обесценивавшуюся не только с каждым днем - с каждым часом! Позднее, когда Управляющим КВЖД уже стал русский инженер, один из основателей Харбинского политехнического института, Борис Васильевич Остроумов , он показал приехавшим из Пекина высокопоставленным гостям (в том числе Джону Стивенсу , американцу, председателю Межсоюзнического комитета по управлению Сибирскими дорогами и КВЖД ) комнату в Управлении дороги, доверху заваленную тюками романовских и сибирских денег. Гости долго и в полном молчании смотрели на это. Стивенс достал из кармана горсть мелкого китайского серебра и, потряхивая его в руке, спросил: - А это у вас есть?. Остроумов дал объяснение о текущих счетах на 1200 тыс. золотых рублей. - А за это,- указав на серебро в руках Стивенса,- мы можем вам уступить все эти бумажки. Смех. (Это январь 1923 г.) Последней каплей, переполнившей чашу терпения и русских, и китайцев, стало появление в Харбине в июне 1920 г. новых владивостокских денег - т.н. "буферок" , выпускавшихся эмиссией в миллионы рублей.

Левая прокоммунистическая харбинская газета "Вперед" поддержала их выпуск. Проблема "буферок" стала поводом для продолжения газетной перепалки, постоянно ведшейся между "Вперед" и правыми и демократическими центристскими газетами (к числу последних принадлежала "Заря"). "Заря" отреагировала так:

..Вперед. тощим плечом своим взялось серьезно подпереть финансовую приморскую реформу. Во исполнение этого они пишут такую штуку:

"Новые деньи технически прекрасно ипсолненены целеположением - сзциализма, исполнены и недоступны для подделки". Мы обратились к известным лингвистам с просьбой перевести нам среднюю строчку. По их мнению, она гласит следующее: "Золото в Благовещенске, серебро у японцев"... Торгово- промышленные круги Харбина вообще отказались принимать "буферки". Русские и китайские торговцы в знак протеста закрыли свои магазины. 10 июня собрание местных коммерсантов приняло решение о том, что эти новые денежные знаки хождения в Харбине иметь не будут.

До революции КВЖД работала на русском рубле, и никто не задавался вопросом, какой это рубль. Проблема взимания платы за проезд пассажиров и провоз грузов возникла перед руководством дороги только с началом падения русских денег. Но мысль о переходе КВЖД на какую-либо иную валюту была неприемлемой. Сначала выход из положения пытались найти в повышении тарифов на определенный процент, но это бесконечно удорожало стоимость проезда по железной дороге и перевозок и становилось невыносимым уже для пассажиров и грузоотправителей. Кассы дороги, естественно, стали принимать керенки, а с апреля 1919 г. и денежные знаки Временного правительства Сибири. Однако уже в июне наступил кризис колчаковских денег, и русские и китайские рабочие дороги отказались их принимать в счет жалованья даже в размере 25%. На КВЖД произошла забастовка. Приказом * 212 от 16 октября 1919 г. было предписано исчислять многочисленные русские денежные знаки, поступающие в кассы КВЖД, в эквиваленте золотого рубля. На КВЖД вводился таким образом т.н. золотой рубль , просуществовавший и при советской администрации вплоть до 1935 г. Эта мера имела свою предысторию. Владимир Дмитриевич Казакевич вспоминает: "Уходящие через Сибирь чехи везли с собой довольно много золота. На КВЖД они расплачивались золотом, и у дороги неожиданно оказалось довольно много этого драгоценного металла. У моего отца, Д.П. Казакевича , тогда возникла идея это золото не расходовать, создать золотой запас. А на его базе выпускать своего рода деньги КВЖД. Но выяснилось, что в Харбине не оказалось никого, кто бы мог сказать, как же, собственно, это практически сделать". Далее мемуарист говорит о переговорах Д.П. Казакевича со Стивенсом и Л.С. Пейленом , но они оба заявили ему, что являются полными профанами в этом деле. Идею пришлось оставить, через довольно короткий срок золото разошлось, а рубль КВЖД был только приравнен к золоту без наличия самого золота. Так что фактически КВЖД все это время придерживалась только теоретической золотой единицы: потому что в качестве таковой ею был принят не действительный монетный золотой рубль, а эквивалентная весовому содержанию чистого золота стоимость такого рубля (0,7742 г чистого золота). Именно по этой причине дорогой ежедневно менялся и устанавливался курс этого "золотого рубля" по отношению находившихся в обращении бумажных денежных знаков, отдельно для приема платежей в кассу дороги, и так же отдельно - для выплаты жалованья рабочим и служащим.

Однако, как ни фиксировался этот курс, стремительное падение русских бумажных денег все равно его опережало. В этих условиях перед руководством КВЖД встал вопрос о полном отказе от приема всей бумажной денежной массы . Но это удалось осуществить только в несколько приемов. В августе 1919 г., по свидетельству очевидца: "По харбинским улицам столики менял разных денег. Сибирские деньги не ценятся, их берут только японцы, пославшие в Сибирь войска; японские банки меняют в Харбине иены на сибирки по курсу 44 рубля за иену, а стоимость иены доходит в городе до 50 руб.".

1 ноября последовал приказ Управляющего КВЖД главному бухгалтеру о прекращении приема бумажных дензнаков Сибирского правительства. В апреле 1920 г. китайский главноначальствующий в полосе отчуждения КВЖД ген. Бао Гуйцин отдал приказ об обязательном приеме ветхих романовских денег. Результат был прямо противоположен. Ветхие романовские стали отказываться принимать вовсе; вокруг них возникли безудержные спекуляции. В мае последовал приказ по КВЖД *170 об ограничительном приеме дорогой всех других русских кредитных билетов, в том числе и напечатанных ею же "хорваток". Русские деньги падали в пропасть. Тем не менее курс их продолжал дорогою устанавливаться по прежнему шаблону. Так, этот курс на 22 октября 1920г. для выплат по КВЖД, например, составлял: "Один золотой рубль равняется 75 центам, 63 романовскими крупными, 63 романовскими мелкими, 63 хорватовскими мелкими, 220 керенскими. Один доллар равняется 81 романовскими мелкими". Это совершенно дословно. Любопытно, не правда ли?. Вместе с тем КВЖД по- прежнему принимала в оплату российские золотые и серебряные рубли. Прием русского крупного серебра был прекращен к платежам дороги только 1 ноября 1924 г. Царское же золото оставалось средством платежа даже и при советской администрации дороги - как и местные китайские даяны, курс которых постоянно подвергался котировке. Так на КВЖД на долгие годы утвердился этот "условный" золотой рубль, который полностью приняла и советская сторона (1924-1935 гг.) и в котором производились все расчеты.

В 1936 г. в Берлине был записан на пластинку компании "Полидор" популярный в Харбине лихой фокстрот с названием "Харбин-папа". Помните ли вы его начало.

Харбин - прелестный город,

Харбин - веселый город

В далеком Маньчжу-го,

Теперь Маньчжу-диго.

А далее как. Вспоминайте!

Живется здесь привольно:

Все сыты, все довольны,

Хоть и за рубежом,

Но с золотым рублем!

Живут Эс-Эм-Же-Де-Ки,

Фашисты и эс-деки,

Свободно и легко,

Хотя и далеко. Необходимые пояснения: "эс- эм- же- де- ки" - от СМЖД - Северо- Маньчжурская железная дорога, как японские власти самовольно, в одностороннем порядке в 1933 г. переименовали КВЖД, находившуюся под управлением советской и китайской администрации; "эсдеки" - социал- демократы. А харбинские менялки?. Они стали стремительно с этого же 1936 г. исчезать. Первый удар был нанесен им проведением в Маньчжоу-го общегосударственной денежной реформы , когда отошло в прошлое все прежнее разнообразие денежных валют Маньчжурии - все эти всевозможные "доллары", гиринские, цицикарские и прочие "дяо", мукденские "фэн-пяо" и другие. Далее последовало установление паритета "государственной валюты" марионеточной империи Маньчжоу- диго - этих "гоби" (которые благополучно просуществовали до 1945 г.) и японской иены. Менялкам делать стало нечего. Закончу стихотворением С.А. Поперек-Маманди "Около менял":

На углу Новогородней

И душистой Мостовой

Целый день, как в преисподней,

Слышен скрежет, стон и вой.

Здесь китайские менялы

Угнетают русский люд,

За размен сии нахалы

Возмутительно дерут.

Разместив в походных кассах

Разноцветных денег воз,

Обывателей несчастных

"Ходи" мучают до слез.

Установленных здесь "курсов"

Уловить нельзя никак,

Надо тьму иметь ресурсов,

Чтоб простить сей кавардак.

За размен "сибирки" крупной

Здесь порою так возьмут,

Что от ругани преступной

Нету сил сдержаться тут. Наряду с обращением деловой активности сибирских и дальневосточных русских предпринимателей к Северной Маньчжурии и новым приливом в нее русского капитала, в тот же период сюда устремился и иностранный капитал, чему немало способствовала начавшаяся интервенция союзных держав на русском Дальнем Востоке в 1918-1922 гг . Сюда, буквально по пятам друг за другом, через Харбин из Владивостока стали прибывать войска интервентов.

1918 год. Первыми проехали японцы, за ними китайцы, затем 2 октября - англичане, 3 октября - французы, 17- го - итальянцы. Ближе к зиме прибыли и американцы, но к этому времени японцы, которых в полосе отчуждения стало уже более 40 тыс., заняли в Харбине все казармы, и американцам негде было разместиться. На харбинском вокзале представители Русской императорской армии устраивали всем им торжественные встречи - с оркестрами, военными караулами, речами, с которыми выступал чаще всего начальник гарнизона г. Харбина ген. М.М. Плешков .

И Западная, и Восточная линия КВЖД, о которой я хочу теперь рассказать, во время Первой мировой и Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке в равной мере несли на себе основной поток военных грузов и воинских перевозок, текущий из единственного не заблокированного порта России - Владивостока, и продолжали работать с большим напряжением. Это, конечно, сказывалось на ритме жизни линейных служащих, но сама жизнь линейцев претерпела еще мало изменений и текла прежним рутинным порядком. Для лучшего понимания следующего ниже текста приведу названия всех станций и разъездов Восточной линии и расстояние (от Харбина в верстах). См. Восточная линия КВЖД

Ссылки: